Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин

С ним его свяжут деловые и, вероятно, личные товарищеские отношения. Уже через несколько лет они схлестнутся в непримиримой борьбе партийных группировок. А в 1936 г. Каменев будет расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда той страны «победившего социализма», которую с таким энтузиазмом они оба — и Сталин, и Каменев — станут строить после столь успешного военного переворота 25 октября (7 ноября) 1917 г.

Уже 12(25) марта, почти сразу после приезда, Русское бюро ЦК РСДРП (Российская социал-демократическая рабочая партия) приглашает Сталина к работе. Но только с совещательным голосом — «ввиду некоторых личных черт, присущих ему». Сохранившийся протокол заседания не поясняет, что имелось в виду[3].

Очевидно лишь то, что своеобразие личности Сталина стало ясно многим социал-демократам (прежде всего большевикам) задолго до знаменитой характеристики, которую даст ему Ленин в своем так называемом «Завещании». Всего несколько дней понадобится Сталину, чтобы переломить настроения. И уже 15(28) марта он избирается в Президиум Бюро, приобретая право решающего голоса. Он занимает важное, но не определяющее место в большевистском руководстве. Став одним из руководителей Русского бюро Центрального комитета (ЦК), он вместе с Л.Б. Каменевым входит в редколлегию центрального печатного органа партии газеты «Правда», которую они быстро ставят под свой контроль. Издание «Правды» решением Русского бюро возобновилось с 5(18) марта и в тот момент работой редакции руководили А.Г. Шляпников и В.М. Молотов, с которым Сталин был знаком еще с довоенных времен. С этого момента двух последних свяжут десятилетия напряженной совместной работы и сложных, временами очень острых личных взаимоотношений.

Александр Гаврилович Шляпников

1920-е

[РГАСПИ. Ф. 304. Оп. 1. Д. 13. Л. 2]

Вячеслав Михайлович Молотов

1920-е

[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1599. Л. 5]

Сталин, как и многие другие большевики, придерживается умеренных взглядов, исходивших из закономерности прихода к власти буржуазии на данном этапе революции и отдаленности социалистической перспективы. И он, и Каменев в этот период считают возможным говорить о поддержке Временного правительства. Шляпников позднее будет так вспоминать об этом «перевороте» в большевистских верхах: «День выхода первого номера «преобразованной» «Правды» — 15 марта — был днем оборонческого ликования. Весь Таврический дворец… был преисполнен одной новостью: победой умеренных, благоразумных большевиков над крайними… П[етербургский] комитет, как и вся организация, был застигнут этим переворотом врасплох и по этому случаю глубоко возмущался и винил Бюро ЦК…»[4] В редакционной статье «Правды» от 16(29) марта Сталин продолжит примиренческую линию и призовет всего лишь оказать «давление на Временное правительство с требованием изъявления им согласия немедленно открыть мирные переговоры» о выходе из войны[5].

Статья В.И. Ленина «Письма издалека. Письмо 1. Первый этап первой революции»

7(20) марта 1917

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 4461. Л. 1–2]

Владимир Ильич Ленин

1916

[РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 1. Д. 20. Л. 1]

«Умеренность и аккуратность» руководителей «Правды» выразилась и в том, что из четырех ленинских «Писем издалека», обозначивших курс на социалистическую революцию, они опубликовали лишь одно, причем со значительными сокращениями. Каменев и Сталин считают необходимым настаивать на политике условной поддержки Временного правительства до той поры, пока оно «закрепляет шаги революции»[6].

Сталин стал одним из тех лидеров большевиков, кто внес в партийную повестку дня и предложение о необходимости переговоров с меньшевиками об объединении партии. Раскол РСДРП на две противостоящие фракции, как известно, состоялся на II съезде в 1903 г. Радикальных социалистов объединил вокруг своей позиции Ленин. Он настаивал на необходимости создания сплоченной, законспирированной, жестко централизованной партийной организации. Родоначальник российской социал-демократии Г.В. Плеханов и его молодые последователи, которых возглавил Ю.О. Мартов, выступали против строгого централизма и наделения ЦК чрезмерными полномочиями. В 1917 г. расхождения проявятся с особой силой. И, как мы увидим, не по организационному вопросу, а по самому что ни на есть содержательному. Эти разногласия весной-летом 1917 г. приведут в конечном итоге к окончательному размежеванию умеренных меньшевиков и радикальных большевиков и организационному оформлению двух самостоятельных политических партий. Впрочем, ясно это станет только после возвращения в Россию Ленина и оглашения им своих знаменитых Апрельских тезисов.

Георгий Валентинович Плеханов

1905

[РГАСПИ. Ф. 421. Оп. 1. Д. 610]

Накануне приезда Ленина в докладе «Об отношении к Временному правительству», сделанном на Всероссийском совещании партийных работников 29 марта (11 апреля) 1917 г., Сталин заявит о несвоевременности постановки вопроса «о захвате власти прямо сейчас же». По его мнению, следовало «ждать, пока Временное правительство исчерпает себя», и «быть готовыми, когда события назреют». На вопрос товарищей из провинции, «не следует ли поставить вопрос о захвате власти сейчас же», Сталин отвечал: «…поставить этот вопрос сейчас — несвоевременно» [7].

Поведение Сталина на этом совещании иначе как своеобразным и не назовешь. Сделав доклад, он огласит резолюцию Бюро ЦК. При этом предварит зачтение резолюции сообщением, что «не совсем согласен с нею» и скорее присоединяется к оглашенной в ходе заседания другой резолюции. Причем это была резолюция не партийного комитета, а одного из провинциальных Советов (Красноярского). Отметим, что принципиальных различий в этих резолюциях не имелось. Помимо отмеченного своеобразия личного поведения Сталина, нельзя не увидеть яркого несоответствия этого поступка той самой модели партии с ее жесткой партийной дисциплиной, которая, согласно советской историографии, последовательно выстраивалась Лениным.

Но вернемся к совещанию 29 марта. Завершая развернувшуюся дискуссию, Сталин скажет: «Нелогично говорить о поддержке Временного правительства, наоборот, уместнее говорить о том, чтобы правительство не мешало нам проводить свою программу»[8]. В тот же день Бюро ЦК и ПК (Петроградского комитета) большевиков решат продолжить обсуждение вопроса об объединении с меньшевиками[9].

Ясно, что ни сам Сталин, ни руководство большевиков в целом, находящееся в Петрограде, не имеют в этот момент определенных представлений о целесообразном политическом курсе. Ясно также и то, что сама большевистская партийная организация представляет собой, скорее, дискуссионный клуб и очень далека от представлений Ленина о «партии нового типа» с ее жесткой организационной структурой, дисциплиной, идеологической и политической определенностью и нацеленностью на завоевание власти. Именно такого типа партию в будущем удастся выстроить именно Сталину.

Несомненно и то, что