Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза

«Он очень жестокий, и ему убить человека ничего не стоит. Он часто избивал мою мать, бросался на нее с ножом. А я неоднократно замечала его в компании подростков».

Вечером 19 апреля сама молодая женщина ходила в гости. Вернулась ближе к 20 часам, когда отец был уже дома.

И тут всплыл еще один подозрительный документ. Оказалось, что вечером 20 апреля, на следующий день после убийства, Юрия Страхова задерживала милиция… в Катуаре.

«Будучи в пьяном виде на улице Вокзальная, беспричинно приставал к прохожим с грубой нецензурной бранью, на замечания не реагировал», – записал местный дежурный капитан милиции Коняхин.

Какого же черта алкоголик из Долгопрудного делал через сутки после смерти мальчика в Катуаре? Это все-таки не соседние населенные пункты, случайно там оказаться невозможно.

Тем же вечером к Страховым в дверь позвонили незваные гости.

«К нам пришли две женщины и мужчина, – рассказала Лилия. – Мужчина был выпивший, он рвался к отцу, угрожая его убить, а женщины его сдерживали. По разговору я поняла, что они вспоминают тот февральский случай…»

Судя по всему, это обезумевший от горя отец Леши Чалова пытался совершить самосуд. Вскоре к дому Страхова приехала милиция…

Извращенца арестовали и начали проверять на причастность к убийству школьника. Назначили целый список экспертиз – по крови, по волосам (на теле подростка могли остаться волосы его убийцы), по поту, по отпечаткам пальцев (их обнаружили на банках с соком), по следам обуви, которые нашли на месте убийства.

Однако крепких улик против Юрия Страхова экспертизы не добавили. По потовому следу пришло заключение с формулировкой: «Нельзя исключать возможности примеси пота Страхова». Нечто подобное и по экспертизе окурка, который обнаружили недалеко от места убийства: «Выкуривание сигареты Страховым не исключается».

Кроме того, в Катуаре нашлось сразу несколько свидетелей, видевших в лесу в день убийства мальчика высокого молодого мужчину лет 25–30. Причем это было как раз в промежутке между 15 и 19 часами. Милицейский художник даже набросал портрет со слов допрошенных. И на Страхова этот неизвестный с фоторобота совсем не был похож.

Глава 4

Криминалистика-1986

В наши дни убийство несовершеннолетних почти всегда берут на особый контроль. И уж тем более, если оно совершено с особой жестокостью. А в середине 1980-х это вообще было событием из ряда вон выходящим. Особенно учитывая обстоятельства: убийца не просто задушил подростка, он ему уже после смерти перерезал горло и отсек половой орган.

– Это было ЧП областного масштаба, – рассказывает мне Алексей Мотылёв, в 1986-м – прокурор-криминалист Московской областной прокуратуры. – Но тогда и преступность была несколько иной. Например, в начале 80-х какой-то год по Подмосковью остались нераскрытыми шесть убийств. Первый зампрокурора области собрал весь личный состав следствия прокуратуры и устроил разнос. С кулаками, с матюгами: «Шесть убийц ходят на свободе, по нашим улицам, а вы тут… Марш в районы!» Мы, воодушевленные пинком начальства, поскакали. Все шесть убийств мы, правда, не раскрыли, но по трем преступников все-таки нашли. Тогда это считалось достаточно неплохим показателем. А всего через несколько лет, после развала СССР, началось такое, что в Подмосковье и по 300 убийств оставались нераскрытыми. Жуткая была статистика!

Но на дворе все еще 1986 год. Так что к поискам убийцы отнеслись более чем серьезно. В материалах уголовного дела большой массив данных по проведенным проверкам. На эту работу бросили силы не только районной прокуратуры (во времена СССР и еще 20 лет после именно это ведомство занималось расследованием убийств, Следственный комитет России был создан в 2011 году. – Здесь и далее в скобках примечания автора.), но и, конечно, местной милиции.

В Дмитровском районе (Катуар передали Мытищинскому округу лишь в 2018-м) проверили сотни мужчин. Искали тех, кто в тот субботний день в период между 17–18 часами даже чисто физически мог оказаться в Катуаре. Шли посписочно по жителям и сотрудникам всех организаций неподалеку.

И здесь, конечно, важно объяснить возможности криминалистики того времени.

Скажем, в наши дни происходит убийство. На место вместе с операми приезжает следователь-криминалист (официально он называется именно так). Его задача – обследовать место преступления и найти улики, которые помогут выйти на след убийцы. В том же СК Московской области у криминалиста всегда с собой чемоданчик со всякими вспомогательными штуками, так называемый унифицированный криминалистический комплект. А помимо этого еще и как минимум полдюжины различных полезных устройств.

Предположим, обстоятельства убийства такие же, как в 86-м в Катуаре. В чаще найдено тело. Очевидцы заметили подозрительного человека, который болтался по лесу между станциями.

Разумеется, сегодня первым делом начнут искать камеры видеонаблюдения, которые могли снять подозреваемого. Изымут записи с самых очевидных, стоящих на станции. Но ведь помимо них могут быть и другие, в том числе замаскированные, например где-нибудь на территории той же промзоны, мимо которой обязательно прошагают все идущие со станции Катуар люди. Для поиска у следователя-криминалиста есть прибор «Оптик-2». По виду это нечто вроде бинокля, в который нужно смотреть, поднося к глазам. И эта штука способна найти, подсвечивая в объективе красными или зелеными точками, вообще все камеры, даже скрытые, на расстоянии до 50 метров.

Плюс в наше время у следствия есть возможность запросить биллинг – данные телефонов, которые в указанное время оказались в этой местности.

Я уж не говорю о детекторах нелинейных переходов, которые находят на местности мобильники, сим-карты и другую технику, потенциально полезную для расследования, или георадарах, способных рассмотреть пустоты в грунте или смешанный состав почв – так теперь выявляют места захоронений тел.

Такая же история и с экспертизами найденных на теле убитого биологических следов. Сегодня следствию порой достаточно получить буквально чешуйку кожи подозреваемого или потожировые следы, чтобы расшифровать данные его ДНК. Даже если этого человека еще нет в базах, специалисты могут, например, выявить его гаплотип – регион происхождения, национальность. А это уже здорово сузит список подозреваемых, особенно если гаплотип окажется редким.

Но все эти чудеса появились в криминалистике буквально за последние 10–15 лет. В 1980-е таких технологий не существовало.

И это говорит только о времени, а не о людях. Криминалисты тех лет были профессионалами с большим опытом, и им приходилось работать с тем, что есть.

– В то время у нас по экспертизе крови было всего четыре определяющих признака: резус – положительный или отрицательный, а также еще три, которые выявляют те или иные антигены, – продолжает Мотылёв.

Иными словами, даже по крови можно было получить совпадение только