Курт Кобейн. Падший ангел рок-н-ролла - Эрнесто Ассанте

свое первое демо Курт и Кровер записали на четырехдорожечный магнитофон в доме тети Кобейна Мари в период с конца 1985 по начало 1986 года. С Кровером на басу и барабанах они записали 13 треков, которые, как позже скажет Кобейн, отразили его страсть к Black Sabbath и Black Flag. Название записей было явно ироничным, Illiteracy Will Prevail[18], а содержание – разнообразным по тематике. Некоторые из записанных ими песен в итоге увидели свет, в том числе «Downer», вошедшая в Bleach, дебютный альбом Nirvana, и «Spank Thru», выпущенная в 1988 году на Sub Pop 200, сборнике, представляющем гранж-сцену Сиэтла. Даже Базз Осборн и барабанщик Melvins Майк Диллард вскоре присоединились к группе, сыгравшей вживую всего один раз, 3 мая 1986 года в Олимпии, под названием Brown Towel. Затем коллектив распался, и Новоселич с Кобейном создали группу, название которой неоднократно менялось (одними из самых креативных были Sellouts и Stiff Woodies), как и ее участники; в их числе были Стив Ньюман и Боб Макфедден. Все изменилось в начале 1987 года, когда Курт и Крист познакомились с Аароном Буркхардом, официально присоединившимся к ним в качестве барабанщика. Сиэтл был уже совсем рядом.

ДО ПЕРЕЕЗДА В СИЭТЛ КОБЕЙН ЖИЛ В ОЛИМПИИ, ГДЕ ИГРАЛ В МАЛЕНЬКИХ КЛУБАХ, ПИСАЛ МУЗЫКУ И ВПЕРВЫЕ НАШЕЛ СВОЮ ЛЮБОВЬ

Но не будем забегать вперед: в конце 1986 года Кобейн все еще был на грани того, чтобы стать бездомным. Ему удалось снять квартиру на деньги, заработанные в отеле Polynesian Resort в Оушен-Шорс, всего в 30 км к западу от Абердина. Тем не менее, цель оставалась той, которую указал Осборн: добиться успеха в Сиэтле. Но между ними был еще один город, Олимпия, где музыкальная жизнь была более яркой и интересной и где Кобейн впервые выступил на сцене. Там он снова играл на небольших концертах и домашних вечеринках, ничего особенного, но этого было достаточно, чтобы чувствовать в себе силы продолжать двигаться вперед. И, что самое важное, пытаться исполнять не только обычные каверы, но и свои первые песни.

Именно в Олимпии в 1987 году он нашел свою любовь. И это был вовсе не пустяк. До этого у Кобейна не было по-настоящему любимой девушки. Он был застенчив, нравился девушкам, но не мог расслабиться и быть самим собой. Проведя небольшое исследование, мы выяснили, что его первой «любовью» была Рони Тойра в Монтесано, когда ему было двенадцать лет, а его первый поцелуй, вероятно, произошел с Андреа Вэнс, опять же в Монтесано, в шестнадцать лет. В его дневниках появляется и более настораживающая история о короткой встрече и интимных ласках с девушкой с психологическими проблемами летом 1983 года в Абердине, которая закончилась полицейским расследованием после того, как девушка рассказала об этом своему отцу. Но на самом деле в Абердине никто никогда не слышал об этой истории, и совпадений найти не удалось. Как раз наоборот: все его друзья и знакомые того времени отрицают, что когда-либо слышали об этом, а в маленьком городке быстро распространился бы слух о чем-то подобном. В любом случае, Кобейн записал это в своем дневнике. Но стоит отметить, что в этом же дневнике содержится множество других выдуманных историй и даже упоминаются некоторые «друзья», которых на самом деле никогда не существовало.

Как бы то ни было, первой «настоящей» девушкой Кобейна была Джеки Хагара из Абердина. Но и эта история немного расплывчата. Одни говорят, что пара существовала с осени 1983-го по апрель 1984 года, в то время как другие утверждают, что они были просто близкими друзьями и когда их отношения вот-вот должны были приблизиться к кульминации, вмешалась ее мать, положив этому конец. По легенде, когда мать Джеки разлучила их, Кобейн в итоге потерял невинность с одной из подруг Джеки. Поэтому, когда он познакомился с Трейси Марандер, можно сказать, что у него впервые появились серьезные отношения с девушкой. С той, которая не просто любила его, но верила в него и поддерживала. В конце концов, Кобейн переехал к ней жить (она работала в кафе в аэропорту), но его образ жизни не изменился. Он продолжал странно себя вести и практически весь день сидел дома, за исключением тех случаев, когда уходил играть с группой, сочиняя и обкатывая песни. Дома он смотрел телевизор, читал, употреблял легкие наркотики, ухаживал за мелкими животными и спал. Кобейн все больше и больше хотел осуществить свою мечту о том, чтобы стать музыкантом, однако, чтобы получить возможность записать в настоящей студии демо-версии песен, которые он сочинял, ему нужны были деньги.

В итоге он устроился работать уборщиком и начал копить деньги. Учитывая это, нельзя сказать, что в его жизни центральное место занимала любовь, потому что, по правде говоря, это место принадлежало только музыке. Курту очень хотелось иметь стабильные эмоциональные отношения, а не хаос в семье, который так беспокоил его до этого. Единственное, что было сильнее любви – это его стремление достичь успеха в Сиэтле и записать свою музыку. Но для этого ему все равно пришлось бы обогащать свой личный опыт, как в эмоциональном плане (и в этой области его отношения с Трейси Марандер были важны), так и в плане культурном. На самом деле Кобейн всегда любил читать: «В детстве я читал все, что попадалось под руку. Я часто ходил в библиотеку, особенно когда прогуливал школу, как в средних, так и в старших классах, – сказал однажды Кобейн. – Это было единственное место, куда я мог пойти. Я не знал, что бы почитать, поэтому выбирал книги наугад. Но также я много читал, когда ходил в школу, потому что это позволяло мне изолироваться и не разговаривать с другими. Иногда я даже делал вид, что читаю, чтобы люди меня не беспокоили». «Несмотря на катодное перенапряжение, – объяснял Андреа Превиньяно, – Кобейн создал собственный образ мышления».

КОБЕЙН МНОГО ЧИТАЛ, ПОДОЛГУ СМОТРЕЛ ТЕЛЕВИЗОР И НАЧАЛ ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАТЬ С РАЗНЫМИ НАРКОТИКАМИ

[Кобейн выступает на Kalvøyafestivalen в Норвегии летом 1992 года.]

Он отвергал навязанное ему образование, но тяготел к школе, даже когда казалось, что он ее бросил. В Абердине он часто ходил в библиотеку Тимберленда на Ист-Маркет-стрит, 121, где часами просматривал современную американскую литературу и разыскивал руководства по музыкальному бизнесу. И даже когда он в возрасте около двадцати лет поселился в Олимпии, целью его странствий стал университетский городок, а больше всего его интересовали интеллигентные и мятежные молодые люди местной инди-рок-сцены. Особенно его заинтересовала книга «Все о музыкальном бизнесе» Дональда Пассмана. Подростком он слушал Beatles и Леннона, и это была одна из его величайших страстей, в которой он никогда не признавался, и смотрел любимый культовый фильм каждого начинающего героя электрогитары «Это – Spinal Tap[19]»). Он листал «Sex Pistols», иллюстрированную биографию британской панк-группы, написанную Фредом и Джуди Верморел. Он покупал или брал почитать музыкальные журналы и фэнзины[20], такие как «библия панка» Maximum Rocknroll, Backlash и Rocket. Он отыскал старые выпуски Creem за 1970-е годы и с жадностью прочитал все, что было написано Лестером Бэнгсом, самым известным, талантливым и трагическим из всех американских музыкальных критиков. Он читал местную прессу и временами даже вдохновлялся ею. Из заголовков газет, выставленных в аптеках, он узнал историю о девушке, которую похитили, когда она возвращалась с панк-концерта, и пытали. Эта история попала в «Polly» (на Nevermind) – леденящий душу рассказ о психологическом насилии с извращенной точки зрения мучителя. В общем, Кобейн был любознательным, а вовсе не апатичным и легкомысленным. У него был собственный взгляд на реальность и на выстраивание личных отношений. Стать частью его вселенной было нелегко, и особенно тяжело это оказалось для Трейси. Но их отношения продолжались, несмотря на трудности и увеличивающееся употребление алкоголя и наркотиков. Но его знакомство практически со всеми существующими наркотическими веществами привело его к употреблению тяжелых наркотиков. Саморазрушение? По его словам, нет. Вообще-то, мысль о том, чтобы закончить жизнь подобно рок-звездам, умершим молодыми, была не в его стиле, поскольку он мечтал добиться успеха, иметь возможность играть и жить лучшей жизнью, отличной от той, которую он хотел оставить позади.

SEATTLE