Мой Мелитополь. XX веков от сказки. Часть 3. Возвращение к истокам - Александр Смольников

что, сынок, зато эти вчерашние коммунисты, бывшие партийные бонзы и комсомольские вожаки, да директора предприятий и их родня, устроились: покупают задешево разные товары внутри страны и продают их за границу за валюту. Затем закупают импорт и ввозят в страну, продавая его в несколько раз дороже, чем в Европе. Купи-продай, сволочи!

Батя с сожалением оглядел стол, взгляд его упал на бутылку водки «Распутин»:

– Вот она, эта жизнь, какая стала, капиталисты чёртовы! Где «Столичная», «Русская»!?

Взял в руку бутылку, показав всем картинку с лицом Распутина на этикетке, стал наливать рюмки, приговаривая:

– Чёртова власть, всё не нахапают!

– Точно, всё не нажрутся, – опять подключился дядя Боря, – распродали «под ноль» Черноморское морское пароходств! Ужас, да и только! Крупнейшее было в Союзе!

Маме надоели политические баталии за столом, и женские голоса стали выводить любимую песню того времени: «Ромашки спрятались, поникли лютики…»

Батянька откинулся на диван, волосы уже с сединой, курчавясь, упали на лоб, подключился со своим басом: «Сняла решительно пиджак наброшенный…».

Дядя Боря, я и муж сестры Володя усилили песню своим вступлением в припев…

1.3. Володя с сестрой. Разговоры.

За спиной звучали песни, в основном про лётчиков, про любовь, добрые, задушевные песни поколения родителей. Я вышел на балкон.

Жара ещё стояла, но уже не было так душно как в июле. Сухая трава клочками выделялась соломой на фоне ещё державшейся зелёной. Воробьи, рассевшись на деревьях, чистили пёрышки. Высоко в небе летали ласточки. Дождя, видно, не будет.

Слева от балкона заканчивалась Гвардейская, наш Бродвей. Когда-то он сиял огнями фонарей. Где-то на середине улицы между столбами натянули иллюминацию: над прохожими висела голова Ленина, горевшая красным светом, и от неё растекался жёлтый свет лампочек к боковым столбам, самое светлое её место.

Парочки степенно прохаживались вечерами по дороге, целуясь в тени деревьев, росших рядом, а вездесущая детвора носилась между прохожими, оглашая темноту своим смехом.

– Да, хорошо! Дома всегда хорошо!

Я посмотрел на дом, перегораживающий вид на аэродром. Когда-то мы с моим другом детства Виталькой Довгалем, гоняли в футбол на этом месте против своры малышни. Слева КПП на территорию части, и за домом подальше солдатские казармы, где пацаны были частыми гостями. Тут же за углом клуб, он же дом офицеров.

Сл. отец Смольников Александр Владимирович, дочь Ксения, мама Инна Никоновна, сестра Наталия Сенченко (Смольникова), дочь Олеся, Володя Сенченко с дочерью Настей, жена Наталья. (Фото автора).

Взгляд упал на тополь, росший, уходя вверх, рядом. Когда-то в детстве саженец посадили с отцом. Потом я бегал каждый день, поливал, радуясь, что растение принялось и пошло в рост. Рядом с ним внизу виднелась сирень, также посаженная с отцом и разросшаяся до огромного куста.

– Хорошо!

Вот так я и вернулся на родину, в Мелитополь. Всё перепуталось: я с женой и детьми – россияне. А родители – украинцы. Батя родился и вырос на Урале, теперь здесь, где родился и вырос я. Конечно, можно было приехать из Закавказья, бросив там службу. Некоторые так и сделали. Но присяга? Опять принимать по новой?! Нет, нас так не учили, не воспитывали!

Сзади скрипнула самодельная дверь с сеткой от комаров и мух. Зашёл Володя. Полковник запаса, как и отец, авиационный техник.

У Володи легендарный отец – Сенченко Владимир Петрович. Для своих – Петрович. Замечательной души человек, компанейский и простой, хотя генерал-майор, лётчик-ас, фронтовик! В 1941 году он окончил Качинскую военную авиационную школу пилотов и с 1942 года воевал на фронтах Великой Отечественной войны, герой Советского Союза, кавалер пяти орденов. Разворачивал авиацию во Вьетнаме во время войны с США.

– Ну что, Володя, как тут за границей живётся, братан?

– Да ничего хорошего, Саня! Ставлю в фирме сигнализации на машины, и то хорошо, всё какая-никакая копейка. Предприятия не работают, позакрывались, челноки налоги не платят, а отсюда и неоткуда их брать. Тупо просто печатают деньги в гигантских количествах. Выдавали ваучеры, только никакой пользы населению от них нет. Потом шахтерские забастовки, которые стали перекидываться на другие отрасли. Теперь вроде поспокойней, и уже выбран второй Президент. Всё как во сне! Кто бы сказал пару лет назад, никогда б не поверил.

Если в 1992 году цены выросли на две тысячи процентов, то на следующий год этот показатель оказался перекрыт в пять раз. Цифра величиной в 10 206 % оказалась абсолютным антирекордом Украины за всю её историю.

Экономика опустилась до уровня натурального обмена. Зарплаты на предприятиях выдавали продуктами производства, которые люди пытались на что-то обменять. Да и в бизнесе процветал бартер.

Мало того, жители Украины впервые, наверное, с войны вспомнили, что означает жить без света. Начались веерные отключения, люди сидели без него по 8 – 10 часов.

И это в государстве, где был замкнутый цикл производства электроэнергии и вообще мощнейшая в Восточной Европе генерация, включавшая и атомные станции. В общем, достаточно наглядный показатель того, какой уровень «менеджмента» страной был у тогдашнего руководства.

С забастовками же получилась ситуация следующая. Практически вслед за Донбассом столкновения начались бы и в Крыму (где нарастали пророссийские настроения), а возможно, и в других регионах. Но Кравчук и Верховная Рада решили вопрос компромиссом.

Во-первых, парламент выполнил одно из требований бастующих и назначил на 26 сентября 1993 года консультативный референдум о доверии/недоверии президенту и парламенту (его, правда, так и не провели, потому что Кравчук и Рада накануне этой даты объявили о проведении досрочных выборов в 1994 году).

Во-вторых, во власть ввели представителей донецкой элиты.

Таким образом в правительство попал тогдашний мэр Донецка, а в прошлом – директор шахты Засядько Ефим Звягильский. Ему сразу дали пост первого вице-премьера. Поднялись по карьерной лестнице тогда и многие другие представители Донбасса.

Сработаться со своим первым замом премьер-«днепропетровец» Леонид Кучма не смог и подал в отставку.

В премьерской рокировке проступили первые очертания борьбы двух крупных финансово-промышленных групп – днепропетровских и донецких, которые впервые пришли к власти в 1993 году. Вплоть до второго Майдана эти два основных «клана» будут рулить всей экономикой страны, периодически сменяя друг друга.

– А как у Вас в России дела? Тоже не весело?

– Да тоже хорошего маловато. Были деньги на машину, теперь фигура из 3-х пальцев. Дерутся паны: Ельцин с Черномырдиным да Лужковым бодаются с Хасбулатовым и Руцким.

– Понятно! Просрали страну! У нас только Сергей Бубка и радует! (В Донецке он установил мировой рекорд для закрытых помещений в прыжках с шестом, преодолев высоту 6