Уйское пограничье. Книга 1. И. И. Неплюев - Александр Смольников

– Точно!

– А смотри как здорово! Везде строится столько объектов!

– Ур-ра! Петербург, ты ого-го-о!!!

Они бежали по набережной, и молодость сердец звала их к подвигам во имя страны, во имя России!

– Ух ты, Сёма, смотри, где расположена академия! А напротив Адмиралтейство и Главный штаб тут же!

Набережная Невы на участке от Адмиралтейства до «почтового дома» (впоследствии на его месте возвели Мраморный дворец) в то время усиленно укреплялась. В болотистую почву забивали бесконечное число свай, закидывали фашинник, землю, щебень.

– Ага, Иван, а вон смотри, неподалеку от нас располагаются хоромы командующего российским флотом генерал-адмирала Ф.М. Апраксина!

– А вон, Сёма, смотри, какое поле отвели для коров его высокопревосходительства! Не имей кучу алтын, а будь генерал-адмиралом Апраксиным! Ха-ха-ха!

Против Адмиралтейства специально отгородили часть заливного луга для выпаса коров и овец адмиралов Апраксина и Крюйса.

– Точно! А знаешь, Семён, надо к этому стремиться, нужно все силы отдавать Родине, и она о тебе позаботится!

– Что, поле для коров выделит?

– И поле тоже… Нет, я серьёзно! Хотя для меня нет ничего лучше дома, где я вырос!

Шло время. Учёба в Морской академии была на порядок глубже, чем в навигационной школе. Они – гардемарины, элита школы! Но они были ещё теми мальчишками, которым хотелось порезвиться и пошалить. На построении по случаю спуска на воду каждого военного корабля они стояли рядом с Преображенским и Семёновским полками. На Неве обычно выстраивались корабли Балтийского флота, расцвеченные флагами. На флагштоке Адмиралтейства в этот день поднимали три флага: государственный, адмиралтейский и императорский штандарт. Корабль торжественно сходил на воду под орудийный салют и ружейные залпы почетного караула. По принятому обычаю Пётр I лично вручал строителю корабля на серебряном блюде по три «царских» рубля за каждую пушку, установленную на спускаемом военном судне.

А в свободное время гардемарины, напившись, покутив в каком-нибудь кабаке города, не раз вступали с солдатами, да и не только с ними, в кулачные бои. Порой вытворяли наши учёные морские математики такие вещи, что руководители академии были вынуждены платками смахивать выступающий от волнения пот на лысинах под париками.

Что сказать? Да, в молодости таких случаев и в наше время случается немало…

Артиллерии в академии обучал капитан-поручик лейб-гвардии Преображенского полка Г.Г. Скорняков-Писарев, а с 1719 года этот предмет стал вести бомбардир-сержант Иван Невский, получавший за свой труд, кроме полковой дачи, два рубля в месяц. Искусство фехтования воспитанникам преподавал иностранец Гейман, чьё жалованье составляло 550 рублей в год (более чем в 20 раз по сравнению с русским коллегой-бомбардиром).

Со дня основания учебного заведения специально прикомандировали к нему гвардии поручика Бестужева, гвардии прапорщика Ковтырева и двух сержантов лейб-гвардии Семеновского полка для обучения учащихся Морской академии «фронту». Так мы с вами помним, что в это время шла при Петре I Северная война (1700–1721 гг.) России со Швецией за возвращение захваченных шведами в 16 – начале 17 веков русских земель и за выход к Балтийскому морю.

Пётр I верил, что Морская академия станет идеальной школой подготовки отечественных морских офицеров новой формации. Бывая в Адмиралтействе, царь часто посещал именно это военно-учебное заведение, находившееся неподалеку.

Первым директором Морской академии стал француз барон Сент-Иллер, приглашённый Петром I на русскую службу. Но оказался, если сказать покороче, большим нытиком, а работником, тем более руководящим – никаким. Он часто жаловался на окружающих и даже имел неосторожность пожаловаться на самого Меншикова, на что тот сказал, что будет учить его работе с помощью палки.

Посмотрите на князя: нам есть, на кого ровняться, друзья, в общении с Западом… Не правда ли!?

Для обобщения нужно добавить, что после графа А.А. Матвеева, назначенного в 1719 году сенатором и президентом Юстиц-коллегии, академию возглавил, уже упоминавшийся выше полковник и бомбардир-капитан Г.Г. Скорняков-Писарев, уступивший 21 апреля 1728 года директорский пост родственнику Петра I, князю А.Л. Нарышкину.

В последующие годы Морской академией непродолжительное время руководили выдающиеся морские офицеры, имевшие богатый опыт службы на флоте: вице-адмирал Д. Вильстер, П.К. Пушкин, В.А. Мятлев, В.М. Арсеньев, В.А. Урусов, А.И. Нагаев, А.И. Чириков, А.Л. Афросимов и Ф.М. Селиванов. Все они сделали немало полезных дел для становления и развития главного военно-морского учебного заведения России и оставили о себе память как талантливые воспитатели, подготовившие отличных морских офицеров для русского флота.

Подводя итог реформам Петра I в морском деле, следует отметить, что в годы великих побед русского оружия, в преддверии победоносного завершения затянувшейся изнурительной Северной войны, царя Петра не устраивали вчерашние специалисты. В государственных интересах требовался иной уровень их подготовки. В 1714 году стало очевидным, что система военно-морского образования в стране нуждается в коренном усовершенствовании.

Подробно изучив опыт работы военно-морских кадетских корпусов Франции, Англии и Дании, Пётр I разработал детальный проект основания в столице военно-морского учебного заведения нового типа, которое, однако, по своей сути и задачам, не являлось автоматическим повторением зарубежной практики. Прежде всего, император учёл значительный опыт работы Навигацкой школы, специфические особенности и различия в динамике развития общества в России и в интересующих его приморских европейских государствах.

В завершающем периоде русско-шведской войны обстановка в Петербурге нормализовалась, и примерно с 1715 года в город начинают переводиться все военные училища. Столица быстро становится центром светского просвещения, подготовки моряков, артиллеристов, инженеров, архитекторов, медиков, учителей и служащих.

Создание в Петербурге Морской академии знаменовало существенный уровень европеизации отечественной специальной системы образования. Однако справедливости ради заметим, что пройдет еще немало лет, прежде чем военно-морское учебное заведение действительно станет очагом культурной жизни столицы и российского общества.

Глава 2

Гардемарины

2.1. К чужим берегам

Звание гардемарина учредил Петр I, определив его так: на судах гардемарины числятся на положении нижних чинов, носят форму Преображенского полка, и, согласно морскому уставу, они «в бою как солдат, в ходу как матрос».

После практических плаваний в званиях младшего и старшего гардемарина следовало производство в офицеры. Гардемаринами перебывали почти все, за редким исключением, знаменитые морские офицеры России: Ушаков, Крузенштерн, Лисянский, Беллинсгаузен, Лазарев, Корнилов, Нахимов, Колчак и др.

После опубликования высочайшего указа в официальных государственных документах наряду со старым стало фигурировать и видоизмененное наименование столичного военно-морского учебного заведения – «Академия морской гвардии».

Из повседневного обихода тогда же ушло присваиваемое ранее выпускникам Навигацкой школы и Морской академии звание навигатор и официально утверждено новое воинское звание – гардемарин, заимствованное Петром I