Тет-а-тет. Беседы с европейскими писателями - Николай Дмитриевич Александров

моей женой прожили пятнадцать лет на севере Норвегии, в Вестероллене, и это расширило географию моих романов. Я нашел другие места, где могли бы происходить мои истории. Например; остров Рёст, который с точки зрения географии находится на задворках романа, но тематически составляет его центр. Это маленький плоский островок, затерянный посреди моря, на самом краю Норвегии, единственный в своем роде.

Расскажите о своей семье. Вы были единственным ребенком?

Я вырос в районе Фрогнер. Мой отец был архитектором, мама — домохозяйкой, как это было принято в 60-е годы. У меня есть брат, он старше меня на три года. Мы были очень обычной, типичной норвежской семьей.

Барнум и Фред — это во многом ваши знания об отношениях между братьями, один из которых старше, а другой младше?

Я не пишу автобиографических романов, то есть главные герои моих книг — это не я. Но, как и все писатели, я, естественно, пользуюсь личным опытом, используя в своих романах свои ощущения или места, где бывал. По-моему, «Полубрат» — это картина классических отношений любви-ненависти, которые связывают двоих не достигших цельности братьев. Если их сложить, получился бы один цельный брат. Но особенно интересны эти отношения любви-ненависти, где каждый из братьев не может без другого, а в то же время иногда не может его выносить.

Насколько важно для романа, что Фред и Барнум — сводные братья?

Это очень важно тематически, потому что роман посвящен людям, которым, как и всем нам, не достает цельности. Они поэтому стремятся найти что-то, что поможет им стать совершенными, цельными. Это касается не только главных действующих лиц, но и всех персонажей романа. Они стремятся обрести что-то, что сделает их больше, совершеннее. И для меня в этом основополагающий мотив, главная метафора всего романа.

Но сами по себе отношения братьев загадочны, в них есть нечто таинственное, это одна из тайн романа. Потому что я считаю, что все романы строятся на какой-то тайне.

Болетта говорит Барнуму, что, если он не полюбит ребенка Вивиан, он навсегда останется получеловеком. Значит, это фраза ключевая в романе?

Да, вероятно, это так. В ней сформулировано то, о чем на последних страницах романа говорится очень много. Что любовь — это тоже выбор это решение, которое человек может принять. Я имею в виду не столько страсть, сколько заботу, умение давать другому чувство защищенности, уважать его. Поэтому да, приведенная цитата — одна из ключевых фраз романа.

В романе описываются люди, которые старше вас, намного старше. Откуда взялся этот мир прабабушки, бабушки, который в первую очередь завораживает?

Одним из очень сложных моментов этого романа была необходимость вжиться в роль женщин разных поколений. Конечно, я тешу себя надеждой, что обладаю некоторым даром сочинительства. Но, как всякий пишущий человек, я профессиональный слушатель и наблюдатель. И должен сказать, что я многому научаюсь из того, что слышу и вижу. И я, например очень много говорил с мамой и слушал ее. И пока я писал этот роман, я понял, что его единственными героями, если так вообще можно выразиться, являются эти три женщины.

А в жизни вы встречали таких людей, как Пра?

Все герои моих романов — вымышленные персонажи, но они составлены из таких черт характера, особенностей поведения, которые я наблюдал в близких мне людях. Если речь идет о том, чтобы я выбрал среди них кого-то одного, я бы назвал свою бабушку со стороны отца, я взял в роман многое от нее. Она была датчанкой, и ее отношение к жизни, ее мудрость, как я понимал и воспринимал их ребенком, вошли в этот роман. Хотя это, безусловно, книга не о ней.

В ваших романах именно Пра является главной хранительницей секретов. Секретом может оказаться газетная заметка или даже просто пуговица. Для вас это умение хранить тайны, иногда годами, принципиально?

Умение хранить тайну — это черта, которую я ценю в некоторых обстоятельствах, значимость ее не абсолютна. А вот умение собирать реквизит, хранить и беречь то, что составляет твою историю, это ценность абсолютная. Для меня вспоминать и писать — вещи, теснейшим образом связанные. Я часто повторяю, что я пишу для того, чтобы вспомнить, чтобы сохранить историю. И для меня как для человека это главное, центральное дело в жизни. И одним из важнейших предметов, ценностью, которую Пра хранит, является письмо, которое ее возлюбленный, отец ее ребенка, написал ей из Гренландии. Это письмо — одна из главных тайн семьи, оно сплачивает семью, привязывает к ней детей, оно важно не только для Фреда, но и для самоощущения всей семьи как семьи.

Это реальное письмо, я помню его с детства, помню, как письмо читали вслух. Мой дед со стороны отца был, в XIX еще веке, моряком, и они ходили из Копенгагена в Гренландию, чтобы поймать для зоосада овцебыка. С того дня, как я решил стать писателем, я знал, что когда-нибудь использую в своем романе это письмо. И сделал это в «Полубрате». Дело в том, что в письмах есть одна очень жестокая сцена, в этой метафоре как бы концентрируется смысл романа. Если помните, моряки убивают двадцать овцебыков, которые закрывают собой детенышей, чтобы добыть для зоосада двоих малышей. И для меня это символическое изображение женщин из романа, которые сбиваются в круг, чтобы сохранить своих мальчиков от посягательств внешнего мира. Вся история семьи строится вокруг этого письма. Письмо сплачивает семью. Когда оно пропадает, то, в общем-то, рассыпается и семья тоже. Это центр, вокруг которого строится семья, это странное семейство.

А ваш дедушка тоже погиб? Или роман в этом смысле отличается от реальных обстоятельств жизни?

Нет, погиб только герой моего романа, мой дед вернулся целым и невредимым. Но я писатель и, как все писатели, пользуюсь самым разным реквизитом из своей жизни, не только конкретными событиями, но и накопленным чувственным опытом.

Иногда персонажи начинают напоминать романтических героев. Девятимесячное молчание Веры, двадцатидвухмесячное молчание Фреда, странный вид Арнольда, маленького человека, в самом деле почти что недочеловека, его обморок — это намеренное использование романтических идей?

Вряд ли можно сказать, что я намеренно стремлюсь использовать какие-то романтические идеи, сцены или события, но это части повествования, и я действительно не отворачиваюсь от них. «Полубрат» — это прежде всего осанна роману, эпическому повествованию. Мы имеем дело с ненадежным рассказчиком, слишком поэтической натурой. У него есть история, которую он хочет нам рассказать, эта история больше реальности,