Героика. Сага о не очень хороших людях - Арсений Цой

— Не нравится мне все это, — сказал Густав. — Сперва противников оказывается больше, чем нам говорил профессор Пампкинс. Теперь еще и эта подсадная утка. Стоит ли такой риск отметки о пройденной практике?

— Дело не в отметке, — решительно ответила Бегония. Упрямо поджав губы, она взглянула на лучника змеиными глазами. — Дело в репутации. Это наше первое реальное задание. Подумай, что произойдет, если мы соскочим. Наемные убийцы, испугавшиеся и убежавшие, едва только дело запахло жареным. После такого можешь забыть о карьере. Что подумают твои отец и дед?

— Ты права, — устало покачал головой лучник. — Я не могу опорочить честь семьи.

— Я тут подумал, — вклинился в их беседу Элендил. Голос его дрожал, и лицо в свете факела казалось бледным, как у покойника. — Не помешало бы кому-нибудь из нас остаться подежурить на пляже. На случай, если Очкарик или эти двое вернутся окольным путем, или что-то в этом роде...

Густав вскинул глаза и ошпарил эльфа яростным взглядом. Элендил нервно хихикнул и попятился как можно дальше от товарища.

— Я могу это сделать, хе-хе! В конце-концов я не из прославленной династии убийц, как ты, и не иду на «красный диплом», как Бегония, так что о репутации мне заботиться нет особого смысла. Зато вся слава достанется вам троим. Ну, что скажете?

— О, Боже! — хлопнув себя по лицу, простонала девушка. — Иди уже! — рявкнула она. — Все равно от тебя никакой пользы!

Облегченно выдохнув, эльф сорвался с места. Выбежав на тропинку, он стремительно исчез из поля зрения. Отсвет его факела дрожал в темноте пещеры, удаляясь все дальше и дальше.

— Вот же трусливый засранец, — презрительно хмыкнул Густав. — Ты как-то слишком легко его отпустила.

— Вернемся в Университет — скажу декану Могильяни, чтобы его отчислили, — пожала плечами Бегония. — К тому же он прав, и нам действительно не помешает, чтобы кто-нибудь остался снаружи. Ты с нами или с ним, Маурисио?

— А?! Чего?! — неандерталец поднял клыкастую морду, оторванный от чавканья вяленой колбасой, которую достал из своей сумки.

— Ну хоть ты никогда не подводишь.

***

— Здравствуй, Хиггинс, — произнесла темная фигура.

Закутанная в черную мантию, она парила над землей, похожая на сгустившуюся тень. Венец из листьев, веточек и птичьих костей сидел на голове поверх накинутого капюшона. Лицо под ним скрывала золотая маска.

— Ты хочешь стать бессмертным?

— Пожалуй, воздержусь, — ответил Хиггинс.

— С юных лет я обожал читать... — пропустив его ответ мимо ушей, начал свой монолог незнакомец. Его личина была выпуклой и гладкой. На ее поверхности отсутствовали какие-либо черты, за исключением выгравированных на металле строчек из книги. — Моим первым чтением стал сборник загадок. Глупая вещица в мягком переплете. Но она открыла мне врата в бескрайний мир других книг... Самой главной из них была Черная книга...

— Ага-ага... — слушая вполуха, коротышка огляделся.

— Я вырос и стал ученым. К сожалению, мои исследования были слишком смелы для олухов из Потустороннего университета. Они изгнали меня из своего круга. Я уехал в глубокую глушь, где продолжил свою работу в одиночку. Как выяснилось, это было ошибкой...

Увиденное Хиггинсу не понравилось. Они стояли посреди каменистой пустыни. Земля под ногами была покрыта сетью ветвящихся трещин. Вдали к болезненно-серому небу вздымались пепельные горы. Вокруг вкопанных в почву столбов пылали огромные костры. Мерзко воняло горелой мертвечиной.

Откуда-то из-под земли доносился размеренный стук, похожий на тиканье метронома.

— Жители местного городка невзлюбили меня с первого взгляда. Безмозглые невежественные деревенщины! Когда они пронюхали о моих изысканиях, их тупому животному гневу не было предела. Толпа ворвалась в мой дом, разрушая плоды моих трудов, как штормовая волна. Я был схвачен и доставлен на суд. Меня не спасли ни богатство, ни взятки, на которые я ранее не скупился местным чиновникам. Они обвинили меня в занятиях черной магией и приговорили к «бескровной смерти»...

Голос незнакомца звучал глубоко и чисто, словно никакой маски не было и в помине.

— Черной магией! Да что вы об это знаете, идиоты?! На площади меня привязали к столбу с уложенными вокруг связками хвороста. Их дети смеялись и выкрикивали сочиненную на скорую руку считалочку, пока взрослые кидали в меня камни. Один из них проломил мое лицо...

Пространство вокруг Хиггинса наполнилось новыми звуками. Долетающие из ниоткуда, они делились на происхождения и оттенки. Злобно кричали люди, равнодушно фыркали лошади, задорно трещал разгорающийся костер. Сквозь шум толпы пробивались детские голоса, задорно скандировавшие знакомые строки.

— В тот час впервые пробудилась моя сила. Могущество, дарованное мне Черной книгой. Многие погибли в тот вечер. Еще больше — на следующий день. Но их смерть не сумела утолить мою жажду мести...

Воздев лицо к небу, незнакомец громогласно прорычал:

— Проклятая Империя с ее нелепыми законами! Проклятый Университет с его трусливыми приспособленцами, что мнят себя настоящими магами! Я возжелал стереть их с лица земли! Отомстить за все то, чего они меня лишили! Для этого мне нужна была армия! И я нашел ее далеко на Севере!

Неожиданно голос его стал тихим. Голова понуро опустилась, будто незнакомец смирялся с произошедшим давным-давно:

— Годы спустя в Октавии я сжигал своих врагов на кострах. Лишь бы не забыть о том моменте, когда камень летел мне в лицо, а под ногами занимался хворост...

Сунув мизинец в ухо, Хиггинс покрутил им и вытащил обратно.

— Один вопрос, — сказал он собеседнику.

— Какой же?— слегка дрогнув, поднялась в его сторону маска.

Опустив глаза, коротышка озадаченно спросил:

— Ты почему такой низкий?

***

Снаружи пещеры недавно прошел дождь, и прибрежный воздух потяжелел от влаги. Неприятно пахло кислотой и железом. В ложбинках между камнями скопились лавандовые лужи. На редкой желтеющей траве застыла сиреневая изморозь.

Выбравшись из темноты на свет,