Дело Мансурова. Империя и суфизм в Казахской степи - Паоло Сартори

70

Там же. С. 152.

71

См.: Crews R. D. For Prophet and Tsar. Р. 178–189; Schimmelpenninck van der Oye D. Russian Orientalism. P. 101–109; Рзаев А. К. Мухаммед Али Мирза Казем-Бек. М.: Наука (ГРВЛ), 1989.

72

Казем-Бек М. Мюридизм и Шамиль // Казем-Бек М. Избранные произведения / Сост. А. К. Рзаев; ред. З. М. Буниятов и А. К. Рзаев. Баку: Элм, 1985. С. 29.

73

Там же. С. 41.

74

[Березин И.] Путешествие по Дагестану и Закавказью И. Березина. Казань: Университетская типография, 1849. С. 82–85.

75

Казем-Бек М. Мюридизм и Шамиль. С. 42.

76

Назовем некоторые из них: Гейер И. Ишаны // Сборник материалов для статистики Сыр-Дарьинской области. Ташкент: Сыр-Дарьинский областной статистический комитет, 1891. Т. 1. С. 62–82; Маллицкий Н. Ишаны и суфизм // Туркестанский сборник. 1899. Т. 563. С. 43а–51в; Смирнов Е. Т. Дервишизм в Туркестане // Там же. С. 25а–36а.

77

Bayly Ch. A. Empire and Information. Р. 109–110, 134–135, 165–178.

78

См.: Лыкошин Н. Диван-и Машраб. Жизнеописание популярного представителя мистицизма в Туркестанском крае. (Перевод с тюркского) // Туркестанский сборник. 1910. Т. 534. С. 31–44. Допуская нейтральность отношения, которой могли руководствоваться отдельные переводчики в ходе своей работы, мы в то же время не можем предугадать реакцию читающей публики и особенности использования перевода со стороны определенных политических и общественных акторов.

79

Как показал в своих исследованиях Михаэль Кемпер, термин «мюрид» мусульманами Кавказа был в основном использован для того, чтобы характеризовать кого-то, кто следует шариату. Кроме этого, взаимоотношения между такими явлениями, как суфизм и джихад, не обязательно были связаны с борьбой против колониальной системы. Так, в движении Гази-Мухаммеда важную роль играл местный правовой дискурс – борьба шариата против адата и идея переустройства местного общества. См.: Kemper M. Khalidiyya Networks in Daghestan and the Question of Jihad // Die Welt des Islams. 2002. Vol. 42. № 1. P. 42; Islam and Sufism in Daghestan / Ed. by M. Gammer. Sastamala: Finnish Academy of Science and Letters, 2009. P. 102–118.

80

Об особенностях подобных предрассудков на примере европейского восприятия Индии см.: Subrahmanyam S. Europe’s India. Р. 102–143.

81

Институт ахунов был учрежден имперскими властями 11 февраля 1736 года. В Волго-Уральском регионе в каждой даруге (административной единице) был свой ахун. Ахуны назначались и в Казахскую степь. Их сфера деятельности распространялась на широкий круг вопросов: от разбора исков населения, наблюдения за мечетями и муллами до выполнения специальных административных и политических поручений чиновников. После создания ОМДС в 1788 году люди, стремившиеся получить звание ахуна, должны были сдавать специальный экзамен в этом учреждении. См.: Загидуллин И. К. Звания мусульманского приходского духовенства в округе Оренбургского магометанского духовного собрания (конец XVIII – начало ХХ вв.) // Филология и культура. 2013. № 1. С. 186; Spannaus N. The Decline of the Akhund and the Transformation of Islamic Law under the Russian Empire // Islamic Law and Society. 2013. Vol. 20. № 3. Р. 203–205.

82

Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1773. Ч. 1. С. 574–575.

83

Дивана (дуана, дубана) – происходит от персидского девона и буквально означает «одержимый дэвами».

84

Из журнала, составленного поручиком Гавердовским, Ивановым и Богдановичем во время их поездки в Бухару через Казахстан, 1803 г. // Казахско-русские отношения в XVIII–XIX веках (1771–1867): Сборник документов и материалов / Сост. В. Я. Басин, К. Ж. Жунисбаев, Ф. Н. Киреев, В. С. Мусаева, Т. Ж. Шоинбаев. Алма-Ата: Наука КазССР, 1964. С. 160–161.

85

Андреев И. Г. Описание Средней Орды киргиз-кайсаков. Алматы: Ғылым, 1998. С. 71–72.

86

Такие идеи получили активное развитие в советской исторической и этнографической науке, а также среди некоторых современных исследователей. См.: Толеубаев А. Т. Реликты доисламских пережитков в семейной обрядности казахов (XIX – начало ХХ в.). Алма-Ата: Ғылым, 1991; Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии. Историко-этнографические очерки / Отв. ред. В. Н. Басилов. М.: Наука, 1986; Мустафина Р. М. Представления, культы, обряды у казахов (в контексте бытового ислама в Южном Казахстане в конце XIX–ХХ вв.). Алма-Ата: Қазақ университетi, 1992. Антропологический фокус заставляет сомневаться в эффективности двухъярусных моделей. Согласно Девину ДеУису, ученые (особенно советские этнографы), рассуждая об «исламизированном шаманстве», часто создавали искусственные рамки, чтобы с помощью научного аппарата, разработанного для шаманизма, изучать менее известный им суфизм. Такой подход, предусматривавший существование различных религиозных наслоений, в конечном итоге препятствовал пониманию специфики тех или иных религиозных практик. См.: DeWeese D. Shamanization in Central Asia // Journal of the Economic and Social History of the Orient. 2014. Vol. 57. P. 340–348.

87

Муравьев В. Б. Дорогами российских провинций: Путешествия Петра-Симона Палласа. М.: Мысль, 1977; Сытин А. К. Петр Симон Паллас – ботаник. М.: KMK Ltd., 1997.

88

Ерофеева И. В. Рукописное наследие поручика Я. П. Гавердовского по истории, географии и этнографии Казахской степи // История Казахстана в русских источниках XVI–XX веков. Алматы: Дайк-Пресс, 2007. Т. V: Первые историко-этнографические описания казахских земель. Первая половина XIX века. С. 5–14.

89

Из журнала, составленного поручиком Гавердовским. С. 161–162.

90

Несмотря на разнообразие описаний имперского времени, очень сложно говорить, что они создают какое-то отчетливое представление о различиях между такими категориями, как шаман, баксы, дивана и пр. В казахских источниках, например, понятие дивана больше связывалось с исламской традицией и ассоциировалось с образом странствующего дервиша, чем с языческими пережитками. См.: Көпейұлы М. Ж. Шығырмалары. Павлодар: ЭКО, 2006. Т. 9. Б. 266; 2007. Т. 10. Б. 247; Frank А. Sufis, Scholars, and Divanas of the Qazaq Middle