Рожденный, чтобы жечь! - Дмитрий Лим

А разгадка, возможно, таилась в следующем кабинете. В кабинете того толстяка с толстыми, жирными пальцами.

— Теперь, — Боря говорил с матерью, — на приём к Волкову. Надеюсь, он подскажет, что нам дальше делать.

Глава 19

Волков, как по мне, родился не с той фамилией. Мне кажется, он был бы больше каким-нибудь Кабанчиковым. Но это так, мысли вслух.

Когда мы оказались в его кабинете, я почувствовал стойкий запах еды. Противный, неприятный.

— Куда в тебя столько лезет? — я вопросительно уставился на пустые продуктовые плошки на его столе. — Тебе…

Додумать не успел. Увидев нас, он противно улыбнулся. Его маленькие, поросячьи глазки пожирали как меня, так и мать Бориса. Отчего мне стало как-то не по себе.

Пытаясь спрятаться от его буравящего взгляда, я начал более подробно рассматривать кабинет, мотая головой в разные стороны. И тут наткнулся на забавный постер у шкафов с мотивирующей надписью: «Работа — это антидепрессант!»

Я едва не захлебнулся слюной от сарказма.

«Ага, особенно если твоя работа — жрать в три горла», — мысленно огрызнулся я, при этом умудрившись пустить слюну.

Волков, видимо, воспринял это как знак приветствия и противно захихикал, обнажив желтоватые зубы. Казалось, он сейчас проглотит не только меня, но и антидепрессивный постер заодно.

Борис, усадив мать на стул, нервно переминался с ноги на ногу. Волков, словно удав, не спешил с расспросами, наслаждаясь моментом.

Он продолжал сверлить взглядом мать Бориса, отчего та казалась еще более потерянной и съежившейся. Черная пелена над ее головой, казалось, стала ещё гуще. Мне это не понравилось.

Про пелену, про вот эту вот ерунду, я тоже читал, но не то, что нужно. В интернете к этой ерунде приписывали природные катаклизмы, а на форумах сектантов — порчу.

И разумеется, ничего полезного.

Хотя… я помнил прошлый приезд в это место. Правда, мы были в палате, а не в кабинете. И там у всех пациентов, лежащих на койках, была эта черная штука над головой.

Может, и вправду, какое-то проклятие? Я слышал в разговорах между Наташей и Борисом, как всё произошло с их мамой.

Мать Бориса, как я понял, всегда была женщиной крепкой и деятельной. Работала на двух работах, тянула семью, а по вечерам еще и умудрялась пироги печь.

И вдруг, как гром среди ясного неба — резкая апатия, отказ от еды, бессонница. Врачи разводили руками, анализы в норме, никаких органических поражений.

А она угасала на глазах, словно свеча, которую оставили на сквозняке. Борис, конечно, метался, искал лучших врачей, возил по светилам. Но все без толку. Потом кто-то посоветовал обратиться к этой… к бабе Зине.

Дескать, она не совсем врач, скорее, что-то вроде целителя. Или, как сейчас модно говорить, энергопрактик. Со слов Наташи, разумеется.

Но с бабой Зиной я уже встречался. Та ещё бабка, вредная и врущая… и затем в их жизни появилась эта поликлиника, где мы находимся, и этот врач, который последние два года наблюдает за состоянием их матери.

Только вот легче ей не становится.

И если сложить вместе все факты и действия, то я почему-то больше придерживаюсь мнения, что на их маме именно проклятие или одержимость кем-то. Почему?

Ну, потому что никто толком не мог сказать, чем же она больна на самом деле. Сердце — в норме. Анализы — нормальные. Давление и всё прочее — тоже.

Так что впору было звать экзорциста, а не Волкова. Хотя, может, у Волкова был побочный заработок — изгнание демонов по выходным? Судя по его аппетиту, он мог засосать в себя любого беса, как пылесос.

Внезапно Волков прервал свою трапезу взглядом и, с трудом оторвав задницу от кресла, направился к нам. Каждый его шаг отдавался утробным гулом, словно приближался голодный медведь. Я машинально сглотнул, почувствовав себя той самой малиной, которую медведь уже приметил.

Подойдя к матери Бориса, Волков наклонился, и я ожидал, что сейчас он попытается ее понюхать. По крайней мере, таковым было первое ощущение.

Вместо этого он просто взял ее руку и с видом величайшего знатока принялся ощупывать ее пульс.

— Мда… запущено, — изрек он, отчего черная пелена над головой женщины, казалось, запульсировала в такт его словам.

«Ты что-то с ней делаешь… — я не мог оторвать глаз от этой черноты. Она реально двигалась в такт его слов! — Эй, а не ты ли виноват… а? Блин, почему никто, кроме меня, этого не видит?»

Волков отпустил руку матери Бориса, и та, казалось, совсем сдулась, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Чернота над головой при этом слегка рассеялась, словно дымка над болотом, а затем вернулась и стала больше!

«Так, стоп! Что тут происходит?» — пронеслось у меня в голове.

Кажется, Волков не просто щупает пульс, а что-то вроде подзарядки ей делает, только в обратную сторону.

Он, как пиявка, высасывает из нее остатки жизненной энергии, а эта черная ерунда ему помогает.

Я был уверен на все сто процентов: Волков — причина всего этого!

Возможно, сначала мама Бориса действительно заболела. Не сильно, не так критично. И кто-то по типу Волкова поставил ей на голову эту черноту!

— Ну что, Борис, новости неутешительные, — Волков тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя скорбь вселенского масштаба.

Скорбь, видимо, о том, что до следующего приема еще далеко и кормушка иссякает.

— Состояние вашей матери, к сожалению, ухудшается. Нужно срочно что-то делать.

И тут он хитро прищурился, глядя на Бориса, прямо как кот, который только что стащил сметану. Я аж дёрнулся от предчувствия какой-то очередной «инновационной» методики лечения.

Борис, как загипнотизированный кролик перед удавом, молча ждал приговора.

Мать сидела, пялясь куда-то перед собой.

— Что-то делать? — Борис выдохнул, словно ныряльщик, вынырнувший из пучины. — Доктор, мы уже целый год что-то да делаем! Какие еще есть варианты?

— У нас есть кое-что посовременнее. Новейшая разработка! Нанокапельницы с биоэнергетической плазмой!

Я не знал, что это такое, но, судя по сложному названию, это было что-то фантастическое. Да и у Бори лицо немного поглупело.

— А нормальными словами можно? — мой тиран недовольно щурился. — По-человечески как-то объяснить?

Волков недовольно скривился, словно его отвлекли от поедания деликатеса.

— Ну, это как… как витамины, только круче! Они напрямую