Вор без имени - Илья Соломенный

— Ч-чем могу служить, достопочтенные гости? — голос книжника предательски дрогнул, а пальцы нервно затеребили край сюртука. Взгляд мужчины метался между сержантом стражи, и закутанной в чёрный балахон фигурой, от которой веяло ледяным холодом.

Неожиданно раздался звон цепей — резкий и пронзительный. А следом за ним Диорану почудился собачий рык собак — но это явно был не Рвач, да и не один собачий «голос» книжник услышал, а два…

Колдун, не удостоив книжника ответом, прошел вглубь лавки и опустился в кресло за стойкой с такой естественностью, будто это было его место.

— Ограбление, — голос мага был тихим, но каждое слово падало, как камень в воду, расходясь холодными кругами по спине книжника, — Что именно у тебя пропало?

Книжник сглотнул, чувствуя, как пот стекает по его спине.

— Ч-четыре книги по магии, господин! Три из них не представляют ценности — обычные учебники для начинающих! — Книжник машинально потянулся к очкам, поправляя их на переносице.

Цепочки на руках мага дёрнулись, издав тихий, почти музыкальный звон.

— А четвёртая?

— «Трактат о деформации», — Диоран протянул колдуну список, который изучал несколько минут назад, — Сложная вещь о…

— О создании гибридных камней силы. Я в курсе.

— Разумеется, господин… Прошу простить…

Книжник страшно боялся этого мага, но никак не мог взять в толк — что именно того заинтересовало? Почему он пришёл?

Колдун медленно поднялся и подошёл к шкафу с отломанной дверцей.

— Здесь лежало украденное?

— Д-да.

Петли торчали из досок, скрученные и искореженные. Металл был изогнут странным образом — не так, как если бы его ломали ломом, а будто кто-то вырвал его из дерева голыми руками. Колдун провел длинными пальцами по краям взлома, его цепи на мгновение замерли, затем снова зашевелились, словно что-то учуяли.

Но «чешуйчатый» не произнес ни слова, и едва заметно покачал головой.

— Как проникли воры?

— Взломали з-заднюю дверь! — книжник замигал, — Весьма грубо, господин… Будто ломом орудовали! Мой слуга Марк видел двоих — один здоровяк, могучий, как медведь. Это наверняка он выломал дверь… Второй был щуплым, он бы не смог, — Диоран нервно облизнул губы, чувствуя, как его сердце колотится где-то в горле.

— Соседи ничего не слышали?

— Н-нет, господин…

— Покажите.

Они прошли через дом и оказались у задней двери. Дубовая створка, толщиной в два пальца, была цела — но кто то выломал из неё изрядный кусок там, где находился засов — просто вырвал его, оставив в дереве дыру.

Книжник указал дрожащей рукой:

— Вот… господин. Вот здесь. Как видите, они поступили весьма варварски и…

«Чешуйчатый» взмахом руки заставил книжника замолчать, наклонился над проломом и втянул воздух носом. Это был долгий, шумный вдох, будто принюхивался зверь, почуявший кровь.

Цепи на руках мага напряглись, замерли на мгновение, а затем снова расслабились.

— Хм…

Колдун издал один-единственный звук.

Удовлетворенный. Знающий.

И, не сказав больше ни слова, не объяснив ничего, он развернулся и направился к выходу. Сержант, до этого молчавший, зашагал за ним, даже не взглянув на книжника.

Уже на улице колдун сказал стражнику тихим и спокойным голосом:

— Возьмите под наблюдение другие лавки книжников в этом квартале и окрестных. Хотя бы на время. Думаю, до конца месяца будут ещё похожие ограбления.

* * *

Солнечный свет пробивался сквозь щели в ставнях, золотистыми полосами ложась на пол. Я потянулся, чувствуя, как суставы приятно хрустят, и осознал странное чувство — мне не нужно никуда спешить и не нужно ничего бояться!

Два золотых, которые остались у меня после уплаты «долга» Баронессе, четыре серебрушки и горсть меди — не богатство, но больше, чем у меня было… Всегда!

Если не тратить деньги бездумно — хватит на пару месяцев аккуратной жизни!

Именно жизни, а не выживания!

Однако обведя взглядом своё ветхое и пустое жилище, и прикинув, что мне нужно, я покачал головой. Один золотой точно придётся потратить сразу…

Впрочем, это меня ничуть не расстраивало — впервые в жизни (которую помнил, само собой) я получил возможность обустроиться как мне хочется!

Наскоро перекусив остатками взятой у Кастора и закопчёной рыбы, я оседлал свой плот и отправился в Воронье гнездо.

Первым делом в рыночный квартал — не воровать, а покупать!

Кожаная сумка, которую дал мне белый вульфар, осталась где-то в участке стражи после того дела с «контрабандой»… А матерчатая, которую я умыкнул после того, как обосновался в Трущобах, изрядно поистрепалась — ещё бы, с такими-то забегами по городу! То зацепится за что-то, то оботрётся о шершавый камень — короче говоря, от неё остались одни лохмотья.

Так что у одного из кожевников я присмотрел себе новую сумку из плотной чёрной кожи, не рвущуюся от каждого гвоздя, с двумя удобными ременными застёжками, широким регулируемым ремнём для носки через плечо, и потайным карманом! Отвалить за неё пришлось полторы серебрушки, но оно того стоило!

Дальше настал черёд одежды.

За всё время жизни в Артануме я таскал свиснутые с чужого плеча обноски, которые были то малы, то велики — и это изрядно поднадоело. Поэтому я заглянул в лавку портного в одноимённом квартале — не самую дорогую, а попроще.

Её владелец поначалу пытался прогнать меня (обычное дело, с таким-то видом уличного оборванца…), однако я показала серебро — и отношение мужчины с густыми бакенбардами тут же изменилось.

Он не стал предлагать сшить что-то на заказ — вместо этого, правильно оценив подвернувшуюся возможность, притащил несколько стопок с «забракованной» нормальными горожанами одеждой. Кому-то не подошёл размер, кого-то не устроила ткань или фасон — и от вещей отказались, но мне это было только на руку.

Вскоре мы с портным выбрали несколько вещей. Две новых серых рубахи из добротного холща простого покроя, двое чёрных штанов из такой же ткани, два комплекта исподнего (без него, оказывается, очень неудобно было!), ремень, портянки.

Разошедшийся не на шутку, ко всему прочему я прикупил и кожаную куртку с высоким воротником и длинными полами до середины бедра.

— Отличная защита от дождя! — нахваливал её торговец, — И всего за полцены!

— А что так?

— Да морячка, который её таскал прире… Кхм… Уценка, молодой человек, уценка!

— Ясно… И сколько за такую «прире…» — ой, простите! — уценку, вы скинете?

После долгого и нудного торга я прихватил ещё отрез простой, грубой и тёмной ткани (для масок), и отдал владельцу лавки за всё десять серебряных монет — ползолотого, считай, но теперь у меня было два комплекта хорошей, крепкой одежды.

Которой, как я надеялся,