Любовница отца. Исступление - Лена Голд

Шаги, и Тео появляется в кухне. Я спрашиваю, чтобы отвлечься от собственных мыслей:

– Что-то случилось?

– Рабочие вопросы, – машет Тео рукой и садится за стол. – Расскажи лучше, следователь сильно давил?

Отвечаю не сразу. Делаю кофе, ставлю чашки на стол и, сделав глоток, рассказываю как можно подробнее о своем разговоре со следователем. Тео молча слушает, иногда недовольно качает головой и, когда я заканчиваю, тихо говорит:

– Вот сволочь.

Не знаю, к кому это относится, но почему-то возникает ощущение, что к Павлову. Я выговорилась, и мне как будто легче стало. Я никак не комментирую слова Тео, только шепчу:

– Спасибо тебе. За все.

Сегодня между нами нет обычного напряжения. И мне даже не хочется сказать какую-то колкость, чтобы отгородиться от Теомана. Да, он сделал мне невыносимо больно. Такой униженной я себя никогда не чувствовала. Но потом все изменилось.

Поднимаю глаза и ловлю его взгляд. Мы так молча и смотрим друг на друга, но ни о чем говорить не хочется. Тео отставляет пустую чашку, и я спрашиваю, потому что не хочу, чтобы он уходил:

– Еще?

– Нет, спасибо, – улыбается в ответ, но не поднимается.

Вроде бы и кофе выпили, и поговорили, я даже не представляю, что дальше. Мою чашки, чувствуя спиной взгляд Байдасарова, и жду. А чего – сама не знаю.

Возвращаюсь за стол.

– Хочу завтра в больницу съездить. Узнать, как состояние мамы. Может, в выходные уже вместе с Иришей смогу ее навестить.

– Конечно, можешь завтра не приходить на работу. Узнай у врача обязательно, как подготовиться к реабилитации, какие прогнозы. Может, сиделка понадобится.

Мне иногда кажется, что у Тео все всегда продумано. Я вот даже не задумывалась, кто будет ухаживать за мамой. Если я, то как же учеба и работа? А на сиделку нужны деньги. И ремонт в квартире еще не закончен.

Снова масса вопросов, которые мне надо решать. Казалось, только с одной проблемой разберешься,тут же возникают новые.

– Может, мне взять пока академический отпуск, – начинаю рассуждать вслух, и Тео тут же протестует:

– Даже не думай! Диана, всегда можно найти выход. Знаешь, моя мама как-то сломала ногу, причем перелом был сложным. К ней приходила женщина, опыт работы большой, медицинское образование.

Я улыбаюсь на его слова.

– Снова у тебя на все ответ есть. Но, к сожалению, я вряд ли смогу позволить нанять профессиональную сиделку.

– Если я все организую и оплачу, то ты опять выпустишь свои иголки?

Тео задает вопрос с улыбкой, но я понимаю, что он серьезен. И уже с телефоном наперевес готов решать вопросы. Категорически противиться я не собираюсь – все-таки Тео многое для меня сделал. И делал он это, как я сейчас вижу, без какого-либо умысла или подвоха.

– Давай я сначала поговорю с врачом.

– Позвони завтра.

А вот сейчас я понимаю, что он уйдет. Но не может же он постоянно со мной сидеть, когда что-то случается. Может, у него вообще… свидание? Почему-то эта мысль колет в области груди. Особенно как представлю ту блондинку, что устроила сцену в офисе.

Тео выходит в коридор и, обуваясь, кому-то звонит. Действительно не домой собирается.

– Да, мама, – говорит он в трубку. – Думаю, через полчаса буду. Да, останусь у тебя сегодня.

И я понимаю в этот момент, что улыбаюсь. Тео тоже это замечает и вопросительным кивком спрашивает, мол, в чем дело.

А дело, кажется, в том, что я оттаиваю…

Глава 40

Я вздрагиваю от стука, но тут же выдыхаю, когда на пороге кабинета появляется Тео.

– Почему глаза такие испуганные? – спрашивает он, глядя на меня и подходя к столу.

– Мне кажется, что в любую минуту сюда опять придет этот… следователь. После знакомства с ним я стала слишком дерганой, – честно признаюсь.

Теперь мне хочется с ним делиться. Это такое невероятное чувство, когда можешь рассказать человеку обо всем. И о своих страхах, и о своих терзаниях, и о своих планах.

– Я уже говорил, что они от тебя отстанут. Сейчас надо думать о другом.

Тео прав. И да, по большей части все мои мысли занимает мама. Врачи меня к ней пока не пускают, просили подождать хотя бы до выходных. И я все эти дни снова как на иголках. Звоню по три раза на день в больницу, все спрашиваю, как мама себя чувствует. И каждый раз боюсь услышать что-то, что меня подкосит.

– Сегодня еще Иришу забрать надо и объяснить ей все. По телефону я не смогла о маме сказать, – качаю головой.

– Она умная девочка. Все поймет, еще и тебя поддержит, – ободряюще улыбается Тео. – Если хочешь, я поеду с тобой.

Я улыбаюсь в ответ. Теперь он не ставит меня перед фактом, а спрашивает, хочу ли я. И да, я хочу. Тем более Иришка его любит.

«Конечно, прикрывайся сестрой, Диана», – проносится в голове.

Да, может, я не готова пока и самой себе признаться, но я, кажется, его простила. Вышло недоразумение, Тео сделал неправильные выводы, поступил по-свински, но он пытается исправить свою ошибку. И я вижу в его действиях искренность.

– Давай через час, – посмотрев на экран телефона, говорю я. – Закончу кое с какими документами.

– Хорошо, – кивает Тео. – Я зайду за тобой.

Заканчиваю я раньше. Через сорок минут закрываю папку и иду к Марку Владиславовичу. Секретаря в приемной нет, но дверь в кабинет закрыта не плотно. И я уже берусь за ручку, как слышу голос Тео:

– Марк, прекрати. Я же сказал, что мы все вернем, а Павлов за свой шантаж поплатится.

Мне бы заявить о своем присутствии, но я теряю дар речи и прирастаю к полу. И да, при этом понимаю, что подслушивать плохо. Только о каком шантаже идет речь и что Тео собирается возвращать? Может, эти дела меня и не касаются, но в свете последних событий…

– Ты отдал ему просто так объект, который мы пытались получить столько времени, – отвечает Марк Владиславович. – Рыцарь, блин! Может, машину на белую поменяешь? Чтобы для образа было более полноценно.

Стук каблуков раздается за моей спиной, и я на цыпочках отскакиваю от двери. Секретарь входит и занимает свое место.

– Вы к Марку Владиславовичу? – спрашивает у меня.

– Вот, – протягиваю ей папку. – Передайте на подпись.

– Хорошо, – равнодушно бросает она и утыкается в экран компьютера.

Я выхожу и прислоняюсь спиной к стене в коридоре. Не покидает ощущение,