Тайная жизнь гаремов - Ольга Дмитриева

В пособиях давались советы по вопросам первостепенной важности, от которых зависело благополучие и здоровье мужа и его женщин. Некоторые из них посчитались бы в моногамном обществе признаком крайней распущенности, но в полигамном они отвечали его потребностям и диктовались здравым смыслом. Так рекомендации постоянно менять партнерш, в частности, объяснялись не только соображениями здоровья. Предпочтение, оказываемое одной из женщин, могло вызвать ссоры в женской половине и полностью разрушить семейную гармонию. Особое внимание уделялось и обязательному удовлетворению партнерши, ибо только тогда она могла быть максимально полезна партнеру. Отношения инь-ян теоретически считались отношениями строгого равенства, но в интимном плане подразумевалось сексуальное превосходство женщины.

Столь же важно выбрать подходящую женщину и избежать контактов с неподходящей. У тех, кого следует избегать, «грубые волосы и нечистое лицо, увядшая шея, острые зубы, громкий голос, большой рот, длинный нос и беспокойный взгляд». К ним относятся также «имеющие растительность на лице, длинные выступающие кости и желтоватые волосы, худощавые с длинными волосами на лобке…» Перечень обширен, но наиболее важен возраст: «Лучше всего иметь дело с неопытной. Мужчина всегда должен спать с молодыми девушками: благодаря этому его кожа станет нежной, как у девочки. Но его партнерши не должны быть и чересчур молоденькими: лучше всего, если им будет от пятнадцати до восемнадцати лет. Во всяком случае не больше тридцати. Если она уже рожала, то сношение для мужчины будет напрасной тратой времени».

Нередко практиковали и групповой секс, который в литературе изображался, как правило, таким образом: один мужчина с двумя и более женщинами, и «лишними» женщинами чаще всего были служанки, которые помогали мужчине получить максимальное удовольствие с основной партнершей.

Отношение к женскому обнаженному телу не содержало даже намека на восхищение, в нем ценился только тот «один-единственный квадратный дюйм», который отличает ее от мужчины. Ноги, вернее крошечные ножки китаянки, являлись главным объектом ее сексуальной притягательности. Эта часть женского тела была жестко табуирована, считалась самой интимной и воспринималась как символ женственности и эротичности. Туго утянутые ступни закрывали декоративными гамашами, которые обычно повязывались вокруг щиколоток, а иногда доходили до середины икр. «Золотые лотосы» никогда не обнажались, и гамаши не снимались даже в случае полного обнажения тел. На эротических гравюрах и картинах женщины изображались во всевозможных позах, иногда по две-три с одним мужчиной, и единственным предметом туалета, остающимся на них, являлись крошечные гамаши. Было запрещено даже изображение обнаженных женских ног (исключение составляли женские божества или иногда служанки).

Прикосновение к ногам дамы было обязательной прелюдией в любовной игре и испытанием ее чувств. На свидании существовал специальный ритуал-тест, когда поклонник, выразивший свою любовь словами, приступал к действиям. Он ронял палочки для еды, и, поднимая их, слегка касался ног своей дамы. Если она не выражала возмущения, то он мог смело заключать ее в объятия и приступать к более интимным ласкам. Неосторожное прикосновение к ногам могло иметь и самые неприятные последствия. Считалось, что до всех других частей тела мужчина мог притронуться нечаянно, до ног же — никогда, и простая неловкость с его стороны могла обернуться крайне неприятным скандалом.

Вокруг ножек сложился своеобразный фольклор, часто встречаются описания игры любовников с маленькими туфельками и разбинтовыванием ножек и в китайской литературе. Красочный даосский словарь сексуальных терминов поэтично назвал одно из половых сношений «прогулкой между золотистыми лилиями», а серьезность отношения к женским ногам лучше всего характеризует тот факт, что один из авторов XX столетия опубликовал пять томов (!) сочинений, где собрал всё известное о бинтованных женских ногах и связанных с этим традициями.

Искусство любви проявлялось в использовании специальных утонченных приспособлений и афродизиаков, позволяющих как мужчине, так и женщине увеличить удовольствие от соития. Изобретательный китайский любовник приносил на свидание в своем узелке множество любовных «снастей», и главный герой романа «Цзинь, Пин, Мэй, или Цветы сливы в золотой вазе» Симэнь Цин был вооружен ими «до зубов». На своем «сокровище» он носит «умащенное особыми составами серебряное кольцо», в кармане — коробочку с особым ароматным чаем и душистой маслиной и «шарик-возбудитель», который выделывают в Бирме специально, чтобы «класть в горнило». Также в его узелке находится «подпруга томящегося от любви» — чехол типа презерватива, который предназначен для возбуждения партнерши, мазь для стягивания пука, которая наносилась на соответствующее место с тем, чтобы усилить воздействие мужской энергии, и прочие волшебные средства.

Даются в романе и описания приготовления к любовной схватке: «Она тщательно подготовила ложе. На нем лежала двойная подстилка с тем, чтобы им было удобно по ней кататься; покрывало было осыпано ароматным порошком с сильным запахом. Над изголовьем висела картина, изображающая резвящихся зеленого дракона и белого тигра, к стойкам кровати привязаны колокольчики…»

Учитывалось всё, и в пособиях по сексу, в частности, рекомендовалось при соитии весной лежать головой к востоку, летом — к югу, осенью — к западу, а зимой — к северу. Рекомендовались и наиболее благоприятные дни и часы. Положительными (благоприятными) днями считались нечетные дни месяца, а часами — от часа утра до полудня.

Повышению потенции и величине «нефритового стебля» придавалось немаловажное значение (вероятно, поэтому китайцы с почти священным ужасом воспринимали обычай обрезания, принятый у иудеев и мусульман), и в пособиях приводились рецепты разнообразных снадобий, позволяющие достигнуть желаемого. Один из них носил многозначительное название «лекарство плешивой курицы», связанное с тем, что петух, якобы съевший его, совокуплялся с курицей непрерывно в течение нескольких дней, выщипывая перья у нее на голове, пока она не стала совсем плешивой.

Китайцы не осуждали многое из того, что подвергалось гонениям в других обществах (и в частности гомосексуализм и лесбийскую любовь). Половой акт рассматривался как часть миропорядка, его полагали священным, и «именно такое ментальное отношение наряду с почти полным отсутствием каких-либо ограничений, делали сексуальную жизнь древних китайцев в целом здоровой, на удивление лишенной патологических извращений и отклонений, столь распространенных в самых разных великих древних культурах» (Ван Гулик Р. Сексуальная жизнь в Древнем Китае).

Но в Поднебесной с крайним презрением воспринимали тех, кто добровольно отказывается от совокуплений и не вступает в брак. Мужчины вызывали недоумение пренебрежением к предкам, линия которых может прерваться, и обязанностям перед обществом. Женщины, добровольно отказавшиеся от замужества, вызывали самые мрачные подозрения в вампиризме или неких злодейских замыслах, за что их часто подвергали преследованиям.

К «публичности» актов любви относились с патриархальной простотой. В литературе и придворных записях описываются случаи, когда мужчина для подписания