Молниеносный 2 - Дмитрий Валерьевич Дубов

— Проводник, — проворчал Вольт, но послушно закрыл глаза, а через секунду распахнул их.

Мои друзья слаженно ахнули, увидев в них всполохи молний. Шерсть моего питомца вздыбилась и заискрила. На меня смотрело бессмертное существо, безразличное и мудрое.

Грозовой элементаль, временно перехвативший контроль над псом, взглянул на челюсть Хранителя, и спустя мгновения я увидел тонкую нить из двух переплетённых энергий. Ослепляюще-белая нить уверенно закручивалась вокруг багрово-красной, тянулась от челюсти к медальону на моей груди.

Металл нагрелся и прожёг кожаную броню. Я стиснул зубы, чтобы не выругаться в голос, когда на моей груди появился отпечаток факела инквизиции. Стряхнув с себя обжигающую цепь, я потёр рёбра.

Не хватало ещё, чтобы меня клеймили как скот калёным металлом. Надо было сразу снять гребаный медальон с себя, а я зачем-то вернул его на место после того, как показал золотистому элементалю.

Тем временем медальон продолжал нагреваться всё сильнее. Уже и камень под ним начал плавиться. Я смотрел на факел в центре и не мог понять — мне кажется, что пламя на нём реально зажглось или это из-за жара? Когда от факела потянулись тонкие струйки огня к рубинам вокруг него, я понял — не показалось.

И вот эту штуку я таскал на шее? Интересно, знал ли Крылов о свойствах медальона, когда отдавал его мне? Хотя, если он изучал архивы Ордена Инквизиции, то мог и знать.

Надо будет переговорить с архивариусом, контакт которого Крылов оставил для связи по любым вопросам. Точно, вот этим и займусь, когда домой вернёмся. Ну, после того как разберусь с Каньоном и верну свои земли.

Тем временем медальон уже перестал нагреваться и светиться, но в магическом зрении выглядел очень занятно. От него исходила странная энергия. Больше всего это походило на угасающее пламя на углях — ровное и не слишком яркое.

— Готово, — сказал Вольт равнодушно. — Сейчас помогу с оружием.

Мой питомец глянул на копья и мечи, и вокруг них появилось такое же свечение. Я задумался, каким будет Вольт, когда мы объединим все его части. Будет меняться местами с другими своими личностями, как я, или станет цельным и потеряет индивидуальность?

— Тот булыжник в твоём кармане бесполезен, — проговорил пёс. — Жидкий камень можно преобразовать только в том мире, где он был создан.

— Ты уверен? — уточнил я у него. Была у меня такая надежда, что я смогу вытворять всякие штуки по мере необходимости.

— Этот мир был когда-то нашим домом, — Вольт говорил отрешённо и спокойно, а я вдруг подумал, что может быть стоило сделать эту часть главной. Никаких ужимок, тупых шуток и подколок. Хотя нет, это было бы скучно. — Предки тех, что живут в Иссиле, были нашими друзьями.

— Ого! Так у вас многовековые отношения с туземцами, оказывается, — я покачал головой.

Чего-то такого я ожидал — ну не верилось мне, что за сто лет можно отстроить огромный город, почти выродиться и жить на маленьком пятачке. К тому же, было заметно, что дикари не владеют технологиями в полной мере. Все эти небоскрёбы, браслеты и платформы явно были созданы очень давно.

В итоге без поддержки элементалей туземцы ничего не могут. Разве что сражаться с демонами. Но если это так, то и оружие, и прочие предметы у них в ограниченном количестве. Если, конечно, они не владеют преобразованием жидкого камня здесь, в разрушенном мире.

— Когда в этот мир пришли Хранители, элементали и люди объединились, как было всегда, — продолжил свой рассказ Вольт. — Мы победили и проиграли одновременно. Хранитель был обращён в камень, а мир уничтожен. Элементали создали проход в другой мир, чтобы спасти выживших.

— Как давно это было? — поинтересовался я.

— Много сотен лет назад, — мой питомец вздохнул. — Учёных и магов было меньше всего — Хранители уничтожили их первыми. Но среди выживших было много воинов. Мы вместе создали город Иссил-Дар, наделили его своей энергией и окружили барьером, через который Хранителям не пробиться.

— И вот теперь потомки тех, кого вы спасли, держат элементалей в подчинении и заставляют служить себе, — сказал я, ожидая реакции. Но рациональный и безэмоциональный грозовой элементаль лишь кивнул.

— В твоих руках печать, что способна отменить действие сферы подчинения, — сказал он. — Освободи моих младших сородичей и стребуй с жителей Иссила положенный долг. Они нарушили клятвы, пусть отплатят за это.

Через мгновение молнии из глаз Вольта исчезли. На меня смотрел мой пёсель, который всем своим видом пытался показать, будто он — всего лишь одна из частей элементаля. Но я уже знал, что сознание у них после объединения стало единым.

— Как нам вернуться в наш мир? — спросил я у него.

— Надень печать эмиссара и направь её энергию на дверь, — ответил пёс без каких-либо попыток пошутить. — Сфера подчинения перестанет действовать, и младшие откроют дверь. Я им помогу.

Я не стал комментировать изменившееся настроение Вольта, но заметил взгляды моих друзей. Они смотрели то на меня, то на пса со странным выражением на лицах.

— Что? — спросил я у них.

— Ты разговаривал со своим Защитником? — спросила Ксения, и я кивнул. — Мы заметили, что ты иногда будто подвисаешь… а почему мы не можем слышать ваши разговоры? Золотистого же мы слышали.

— Потому что мы связаны, — пояснил я, а потом указал на спящего лисёнка на плечах Михаила. — Его тоже будет слышать только Миша.

— Ты узнал, как нам выбраться? — спросил Саша, продолжая пялиться на моих мини-Маш. — А ты их с собой заберёшь?

— Узнал, не заберу, — коротко сказал я и поднял медальон с земли.

Энергию подхватить вышло без проблем, как и направить её на «дверь». В моей голове до сих пор звучали слова грозового элементаля. Он знал с самого начала про туземцев, про их историю и прочее.

И всё, что сказал мне Вольт, — это, что ему не нравятся дикари и город. Хотя он обещал не держать секретов уже после того, как мы попали в местную тюрьму. Ладно, не буду с ним слишком строгим, всё же он исправляется потихоньку.

Я отвлёкся от мыслей о Вольте, когда почувствовал отклик энергии с той стороны. Дверь перед нами засветилась, а потом вернулась в исходное состояние. Ну наконец-то!

— Так, Маша, слушай мою команду, — я повернулся к статуе. — Следите тут за всем, людей не убивайте зазря, только если они не придут через другую дверь. Но и тогда — всех впускать, никого не