Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче - Ким Бусик

[людей], гоните не повинных ни в чем воинов под удары острых мечей, обрекая их на неминуемую смерть? В прошлом, когда Когурё нарушало обязанности вассала, можно было казнить за это, когда своими набегами причиняло беспокойство [нашему] народу, можно было уничтожить его. И когда ему удавалось временами становиться помехой Срединному государству, то можно было стирать его [с пути]. Ныне же нет этих трех оснований. Стоит ли Срединному государству беспокоиться только ради того, чтобы, во-первых, смыть позор предыдущих поколений, и, во-вторых, отплатить за обиды, [нанесенные] Силла? И не получится ли так, что прибыли будет мало, а потери велики? Хотелось бы, чтобы ваше величество позволили Когурё исправиться, предали огню корабли, предназначенные для плавания по холодным волнам, и распустили по домам мобилизованных многочисленных солдат. Тогда сами собой установятся радость в Цветущем государстве и доверие у варваров, почтительность в дальних [краях] и спокойствие в ближних [пределах]»[406]. /603/ Таковы были настойчивые слова лянского князя (Фан Сюаньлина), сказанные перед смертью, но император не послушался их, так как его занимала одна лишь мысль об опустошении восточных пределов. Но когда он умер, с этими [планами] было покончено. Не это ли имеется в виду, когда в «Рассуждениях историка» говорится: «Кто любит величие и жаждет подвигов, тот посылает войска в дальние походы»[407]. В «Разных записях» (Сяошо) Лю Гунцюаня[408] сказано: «Во время Чжуби(Чупхиль)ского сражения, когда объединенные когурёские и мальгальские войска заняли пространство в 40 ли, император, взглянув на них, побледнел от страха». И еще [там] написано: «Когда шесть армий [императора] под натиском [войск] Когурё попали в безнадежное положение, а разведчики доложили о том, что попали в окружение черные знамена [ганского] командующего Иньгуна, император до крайности испугался». До такой степени его охватил страх, что в конце концов он был единственным спасшимся, но ни «Новая Танская история», ни [Цзычжи] тунцзянь Сыма Гуана ни единым словом не обмолвились об этом. И не сокрыто ли все ради [спасения чести своего] государства?

В девятом году (650 г.)

Летом, в шестом месяце, священник (хвасан) Подок из храма Панёнса на том основании, что в государстве почитают учение дао и не веруют в Закон Будды, переехал на юг, на гору Кодэсан в Вансане. Осенью, в седьмом месяце, иней и град повредили хлеба, народ /604/ голодал.

В одиннадцатом году (652 г.)

Весной, в начальном месяце, отправили посла в Тан[ское государство] с поклоном и подношениями.

В тринадцатом году (654 г.)

Летом, в четвертом месяце, в народе стали говорить: «На вершине [горы] Марен видели святого человека, который сказал: ”Ваш государь и его приближенные так безмерно предаются роскоши, что недалек день гибели [вашего] государства”».

Зимой, в десятом месяце, ван послал военачальника Анго с войском, чтобы вместе с [отрядами] мальгаль напасть на киданей, но сунмоский дуду Ли Кугэ отразил их [нападение] и разгромил наше войско у Синсона.

В четырнадцатом году (655 г.)

Весной, в первом месяце, сначала мы вместе с Пэкче и мальгаль напали на северную границу Силла и захватили 33 крепости, поэтому силлаский Ван Ким Чхунчху отправил в Тан [ское государство] посла и просил о помощи. Во втором месяце [танский император] Гао-цзун послал во главе войска инчжоуского дуду Чэн Минчжэня и цзовэй чжунланцзяна Су Динфана, чтобы атаковать [нас].

Летом, в пятом месяце, Чэн Минчжэнь с войском переправился через реку Ляо. Наши воины, увидев, /605/ что его войско малочисленно, открыли ворота [крепости] и перешли реку Квидан, чтобы сразиться [с ними]. [Чэн] Минчжэн и его люди бились отчаянно и одолели наших, убив и захватив в плен более тысячи человек. Они спалили внешний город (посад) и окрестные деревни и ушли обратно.

В пятнадцатом году (656 г.)

Летом, в пятом месяце, в столице вана подобно дождю падало железо. Зимой, в двенадцатом месяце, отправили посла ко [двору] Тан с поздравлениями [и подарками] в связи с возведением [в сан] императорского наследника.

В семнадцатом году (658 г.)

Летом, в шестом месяце, танский наместник (дуду) в Инчжоу и по совместительству покровитель восточных варваров (дунъи духу) Чэн Минчжэнь, а также юлинцзюнь чжунланцзянь Сюэ Жэньгуй выступили в поход против [нас], но не смогли одолеть[409].

В восемнадцатом году (659 г.)

Осенью, в девятом месяце, враз в столицу забежали девять тигров-людоедов, за ними начали охоту, но не удалось поймать.

Зимой, в одиннадцатом месяце, армия танского юлинцзюнь чжунланцзяня Сюэ Жэньгуя напала в Хвэнсане на нашего военачальника Он Самуна и разбила его [войско].

В девятнадцатом году (660 г.)

Осенью, в седьмом месяце, в течение трех дней река в Пхёнъяне была кровавого цвета.

Зимой, в одиннадцатом /606/ месяце, танский цзосяовэй дацзянцзюнь Циби Хэли назначен командующим (дацунгуань) Пхэганской походной армией, увэй дацзянцзюнь Су Динфан — командующим Ляодунской полевой армией, цзосяовэй цзянцзюнь Лю Байин — командующим Пхёнъянской полевой армией, пучжоуский цыши Чэн Минчжэнь — командующим (цунгуань) [войсками] Луфанского направления. [И все они], разделившись, с разных сторон напали [на нас].

В двадцатом году (661 г.)

Весной, в первом месяце, Тан[ское государство] мобилизовало солдат из 67 областей (чжоу) Хэнани, Хэбэя и Хуэйнани общей численностью более 44 тысяч человек и направило их в походные лагеря Пхёнъянского и Луфанского направлений. Кроме того, в сторону Пхёнъяна были направлены войска Хуэйхэского и других округов во главе с хунлюйцином Сяо Сыи, назначенным командующим (дацунгуань) Пуёской полевой армией.

Летом, в четвертом месяце, Жэнь Ясян в качестве командующего Пхэнганской полевой армией (колонной), Циби Хэли — командующего Ляодунской полевой армией, Су Динфан — /607/ командующего Пхёнъянской полевой армией совместно с Сяо Сыи и войсками варваров (ху), составив всего 35 армий (колонн), по морю и суше одновременно прибыли [для нападения на Когурё]. Император хотел лично возглавить огромную армию, но юй(вэй)чжоуский цыши Ли Цзюньцю сказал ему: «Когурё — маленькое государство, и может ли оно поколебать дела Срединного государства? Хотя Когурё будет разгромлено, все равно придется отправлять войска для наведения [порядка]. Если мало послать, то [это] не внушит уважения, если много послать, то не будет покоя людям, а вся Поднебесная будет страдать от военного бремени. Я полагаю, что, чем выступать в поход, лучше не выступать в поход и, чем уничтожать его (Когурё), лучше не уничтожать». Отговаривала императора также и императрица, поэтому он оставил [свое намерение].

Летом, в пятом месяце, посланный ваном военачальник (чангун) Нве Ымсин во главе мальгальского войска окружил со всех сторон силласкую крепость Пукхансан и в течение десяти дней не снимал осады. Прервались пути продовольственного