Будни нелепой войны - Олег Иралин

Через пятнадцать минут перед Ковалем поставили пакет с затребованными бутылками водки и спирта. Самогона не нашлось. Не потому, что его весь выпили в первые же дни. Кое у кого он ещё оставался и Коваль знал об этом совершенно точно, но расставаться со святым его владельцы не захотели ни под каким предлогом. Впрочем, Коваля вполне устраивал и такой расклад. Откупорив одну из бутылок водки, он на четверть разбавил её спиртом. То же самое он проделал и со второй. Третью он вылил в пустую трёхлитровую банку и добавил туда же половину оставшегося спирта. Затем он приподнял край подвёрнутого в ногах матраца и вытащил недопитую им баклажку пива. Слив его остатки в ту же банку, он закрыл её пластмассовой крышкой. Перемешав всё для верности, он повернулся к внимательно наблюдавшим за его действиям начальникам.

– Теперь всё готово.

Через минуту Александр с сосредоточенным лицом уже стоял перед оторвавшим взгляд от изучаемого дела проверяющим.

– Разрешите обратиться, товарищ полковник! – как можно громче произнёс он, обозначив при этом нечто отдалённо напоминающее строевую стойку – Мои дела, как и дела всего отделения розыска, в кабинете комендатуры остались.

– А что, разве чеченские паспортисты туда не переселились ещё? – удивлённо поднял брови представитель главка.

– Никак нет. Мы второй сейф свой ещё не перенесли оттуда, вот они и ждут. Есть предложение туда перейти, мы вам там все дела и выложим

– Да, – согласно закивали Петушков с Давыдовым – мы и кофе там приготовили уже. А здесь что задерживаться, ведь в этой сутолоке и условий для проверки никаких нет!

Помедлив, полковник нехотя согласился. Он с недовольным видом захлопнул недолистанное им дело и через стол, с размаха бросил его к ногам замеревшего в ожидании начальника ОБЭПа.

– Это не дело, а наскоро прошитая хреновня. Никакой работой здесь и не пахнет!

Посулив массу неприятностей и продолжение проверки по возвращении, полковник в сопровождении Давыдова, Петушкова и Коваля покинул место работы и отдыха оперов. По его уходу побледневший начальник ОБЭПа в отчаянии схватился за голову.

– Всё, теперь пропал! – потерянно всхлипнул он, глядя на захлопнувшуюся за ушедшими дверь.

Перейдя через разделявшую временный отдел и комендатуру дорогу, Коваль уверенно повёл важно вышагивающих за ним начальников по заполненной военными укреплённой территории. Вчетвером они через открытую со двора дверь вошли в комнату, в которой распивали чай русские паспортисты. С ними же за столом сидели двое милиционеров из местных. Все сдвинутые к стенам столы были завалены кипами бланков, инструкций и бог весть ещё какой бумагой. В самом разгаре было время выдачи паспортов, но при виде руководителей криминальной милиции никто из присутствующих не проявил ни малейшего беспокойства. Прямого подчинения криминалке паспортисты не имели, да и их мобовские начальники почему-то рвения к какому-нибудь их контролю не проявляли. Надо заметить, что и Давыдова чужая епархия не интересовала. Дай бог со своей справиться, особенно сейчас. Миновав проходную комнату, милиционеры добрались, наконец, до кабинета, в котором до недавнего времени занимался бумагомарательством уголовный розыск. Петушков гостеприимно распахнул перед проверяющим дверь. Внутри небольшого помещения, в углу действительно стоял изрядно обшарпанный сейф. В самом центре, в окружении на ладан дышащих стульев – два сдвинутых вместе письменных стола. Полковник окинул хмурым взглядом голые стены и важно уселся во главе одного из них.

– Ну показывайте, что там у вас – кивнув на сейф, недовольно процедил он сквозь зубы.

– А зачем торопиться, товарищ полковник. – непринуждённо заметил Коваль, выкладывая на стол бутылки с водкой и прочее содержимое пакета – Время обедать, а мы не кушали ещё. Перекусим малость, а потом делами займёмся.

Глаза проверяющего повеселели. И всё же ответил он не сразу. Поиграв желваками, он показательно сжал разложенные на столе ладони в кулаки. Затем сурово зыркнул на застывших на месте Давыдова и Петушкова. Но переведя взгляд на продолжавшего спокойно опустошать пакеты Коваля, внезапно подобрел лицом.

– Ладно, – впервые улыбнулся он одними глазами – перекусим.

Начальники сразу засуетились, подобострастно заглядывая в лицо полковника. Пока Петушков подвигал к нему поближе закуску, Давыдов уже откупоривал бутылку и разливал водку по кружкам. Сев по обеим сторонам от представителя главка, они принялись за привычное им дело. Не прошло и сорока минут, как под столом позвякивали у ног две пустые бутылки. Не торопясь, Коваль достал из пакета ещё одну. Он взболтнул её в руке и любовно похлопал стеклянную поверхность.

– А эта, товарищ полковник, наша фирменная. Только в области у нас производится!

Александр, словно не замечая протянутой к бутылке руки, мигом откупорил её и разлил содержимое в подставленные кружки. Чокнувшись, все поднесли их к губам, но пил до дна только полковник. Остальные уже четвёртый тост лишь пригубляли налитое, стараясь в то же время наполнить посуду проверяющего до края. Грозный полковник уже доходил до кондиции. Как-то незаметно получилось, что в затянувшемся за распитием разговоре к нему стали обращаться лишь по отчеству – Петрович. Петрович уже стал впадать в крайности. Высказывания о намерении представить данный временный отдел лучшим по всей Чечне сменялись обещанием сгноить всех. Пора было переходить к завершающему аккорду. Александр торжественно поставил перед проверяющим наполненную мутной желтоватой жидкостью банку.

– А теперь, товарищ полковник, нашего самогона откушайте. Из самого дома вёз, хотел до особо торжественного случая сохранить.

Петрович с повеселевшим видом поднёс к лицу предварительно открытую банку. Втянув носом исторгаемую изнутри вонь, он с удовлетворением передал её пододвинувшему к себе пустые кружки начальнику криминальной милиции. Затем приподнялся со стула и с важностью потрепал Коваля по щеке.

– Ну сынок, уважил старика. Молодец!

Пили уже не чокаясь. Слегка отхлебнув из кружки, Петушков вскочил со своего места и со спринтерской скоростью рванул на улицу блевать. Александр поднёс край кружки к губам, но дегустировать своё творение не отважился. Зато Петрович с Давыдовым осушили до дна. Крякнув, оба перевели дух. Процесс продолжился. Когда взмокший и побледневший лицом начальник розыска возвратился обратно, в кабинете уже назревала драка.

– Подполковник Давыдов, я тебя до капитана разжалую! – налегая всей грудью на стол, бормотал проверяющий.

– Я тебе сейчас морду набью, Петрович! – кричал в ответ начальник криминальной милиции.

Оба были совершенно пьяны. Давыдов еле держался на ногах. Нарезая круги по всей комнате, он пытался приблизиться к полулежавшему на столе полковнику вплотную, но постоянно промахивался. Коваль с нескрываемым интересом наблюдал за всем происходящим, не забывая уплетать оставшуюся на столе тушёнку. С порога Петушков метнулся наперерез своему разбушевавшемуся начальнику. И вовремя. Того снова занесло в сторону и настроенное в режим «автопилот» тело со всего размаха чуть не протаранило лбом стену. Успев перехватить Давыдова в последний момент, Петушков обернулся к весело улыбающемуся оперу.

– Ты чего рот разинул, Коваль! Драки нам только не хватало.

Через полчаса оба невменяемых начальника были донесены и свалены на свои кровати. Давыдова в розыске больше не видели до следующего утра, а проверяющий обозначился уже к двадцати часам. Пошатываясь, он несмело вошёл к собирающимся отужинать операм, подошёл поближе к столу и остановился. Беспорядочно перемещающийся взгляд сфокусировался на наполненной прозрачной жидкостью кружке, стоявшей у края стола.

– Присаживайся к нам, Петрович! – пригласил его Коваль.

Толпящиеся вокруг стола розыскники расступились и полковник пробрался к уступленному ему месту. Александр из-под стола достал початую бутыль и продолжил разливать её содержимое. Один из оперов подвинул ближе к проверяющему так приглянувшуюся ему кружку. Трясущимися руками полковник потянулся