Владимир Высоцкий… и его «кино» - Марк Исаакович Цыбульский

Если говорить откровенно, то первый блин вышел комом. Во-первых, сюжет не имеет смысла. Если учесть, что цунами может распространяться со скоростью до 1000 км/час, а в фильме говорится, что эвакуацию города надо провести за два часа, то, значит, «отдалённый пост оповещения» вынесен в океан аж на 2000 км от берега, что, разумеется, нереально. Во-вторых, очень комично выглядят солидные, упитанные, почти сорокалетние дяди в ролях молодых матросов срочной службы. В-третьих, к моряку, капитану первого ранга, в фильме обращаются «товарищ полковник». В-четвёртых… Впрочем, об уровне достоверности изображаемого сказано достаточно.

Об истории создания этого фильма я когда-то разговаривал с ныне покойным Владимиром Мальцевым, известным на Одесской киностудии человеком, работавшим на многих картинах ассистентом режиссёра и директором фильмов.

«С картиной получилась такая история… Сдача картины должна была быть 31 декабря (1969 г. – М. Ц.). Её начинал снимать Игорь Старков, автор сценария. И он её снимал. Три месяца проснимал, не снял ни одного кадра. Вот так вот… Он сценарист хороший, а режиссёром быть не мог.

Оставалось до сдачи три месяца, до Нового года, до сдачи картины, нужно было выручать. А Хил (Юнгвальд-Хилькевич. – М. Ц.) после “Опасных гастролей” был тогда на высоте. Эту картину хоть пресса и ругала, но ажиотаж был просто невиданный. Поэтому Хилу предложили спасать картину. Причём предложила не только студия, но и Госкино Украины, и Госкино СССР». [2]

Режиссёр Г. Юнгвальд-Хилькевич:

«Я снимал эту картину сразу же после “Опасных гастролей”. Я тогда ещё не получил постановочное вознаграждение, а тут заваливалась картина… А тогда как вопрос решался? Были студии первой категории, второй и третьей. Студия второй категории в год должна была сдать пять фильмов, а если она сдаёт четыре, то переходит в третью категорию. А это значит, что меньше фонд зарплаты, и вообще большое количество всяких несчастий для нас, конкретных производителей.

Одесская студия как раз оказалась под угрозой перелёта в третью категорию. Мне позвонил директор студии, сказал: “Я умоляю, досними картину”. Скрепя сердце, поскольку тема не моя, я согласился, но поставил условие: я картину досниму, если разрешат Высоцкому написать туда песни. Збандут (в то время – директор Одесской киностудии. – М. Ц.) очень любил Володю, и он как бы потакал мне в этом. Если бы не он, то песен Высоцкого там бы не было. Каким-то образом он отбрехался в Госкино, потому что Володя так и оставался изгоем. И в итоге Володя написал две песни – “Пословица звучит витиевато…” и “Долго же шёл ты в конверте, листок…”». [3]

«Учитывая сжатые сроки съёмки, мы работали напряжённо, не давая отдыха всей киноэкспедиции, используя последние тёплые дни приморской осени. На Дальнем Востоке был снят наиболее ответственный эпизод: эвакуация населения». [4]

Почитаем теперь воспоминания оператора картины Александра Полынникова:

«Съемки должны были проходить на Дальнем Востоке. Все сроки сорвали, и, чтобы студии не срезали на будущий год план, спасать положение отправили Георгия Юнгвальда-Хилькевича. А Хил – ну, Хилысевич (так в тексте. – М. Ц.) – настоял, чтобы оператором был я. (Надо сказать, что режиссёр полностью поменял и съёмочную группу, и актёров. – М. Ц.) Прилетаем во Владик – закрытый город, сухой закон. Высоцкий (Хилькевич его вызвал написать несколько песен к фильму) ходит мрачный: «Не получается ни хрена! Выпить бы для вдохновения, да нет ничего». Володины песни этот фильм вытянули. Мы ж “Цунами” изо всех сил гнали, чтобы показатели студии не испортить, не до изысков было. Да и финансировали картину по минимуму, приходилось выкручиваться.

Например, съемки эпизода эвакуации населения из города, куда надвигалась гигантская волна, проходили в пригороде Владивостока. Организовали массовку, человек сто, больше смета не позволяла. Кроме того, бесплатно задействовали батальон морской пехоты с техникой, детей и стариков на броню посадили. А я смотрю в камеру – халтура, не хватает масштабности события. Режиссер нагнетает страсти через мегафон: “Граждане! На город надвигается цунами! Поднимайтесь на сопку! Быстрее! От этого зависит ваша жизнь!” И все это эхом разносится над пригородным поселком. Смотрю: народ начал спешно покидать дома, выводить скотину и в панике попер в гору. А уж что у людей было на лицах написано… Тысячи на три набралось массовки. Показываю режиссеру большой палец: вот теперь классно!

И тут вертолет, вышли один в штатском и двое с погонами КГБ: “Кто здесь бардак устроил? Разрешение на съемку в запретной зоне есть?” У нас попытались изъять кассеты с отснятым материалом. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы незваные гости не увидели Володю Высоцкого. Вечером руководство группы вызвали в местное отделение КГБ и устроили нам званый ужин. Органы любили Высоцкого, хотя и тайно. Он спел там несколько песен, в том числе и о «цунами в головах». Правда, как раз эту его песню потом заставили вырезать из картины». [5]

Как мы видим, воспоминания оператора совпадают с тем, что нам уже было известно, но содержат важную деталь: во Владивостоке на съёмках был Высоцкий. До сих пор в мемуарной литературе эта информация не встречалось. Планировалось ли участие Высоцкого в качестве актёра?

«Он планировался, – сказал В. Мальцев. – То есть ну как… Они очень дружили с Юрой Хилькевичем, и тот очень хотел его снять, но не удалось. Его даже из титров фильма как автора песни хотели вырезать». [6] (Не только хотели, но и вырезали. – М. Ц.)

На мой вопрос, хотел ли Г. Юнгвальд-Хилькевич снимать Высоцкого во «Внимание, цунами», тот ответил:

«У меня была идея снимать Высоцкого во всех фильмах, но… Вопрос стоял так: “Или вы вообще ничего не снимаете, потому что вы не соображаете, что это не роль Высоцкого, или вы снимаете без него”. Не говорилось, что Высоцкий плохой актёр, а говорилось, что это не его роль». [7]

Не могу согласиться с мнением оператора, что вытянули картину песни Высоцкого, поскольку вытягивать там было просто нечего. Да и песен в фильме не две, а одна. “Долго же шёл ты в конверте, листок…” записана в мужском, но не авторском исполнении, а песня “Пословица звучит витиевато…” в окончательный вариант картины не вошла. Зато музыкальная тема звучащей в картине песни Высоцкого стала основной в фильме. Автор музыки Олег Каравайчук в титрах указан дважды – и как композитор, и как дирижёр. Автор текста Владимир Высоцкий не упомянут ни разу. Впрочем, такое уже