Сила Боли - Павел Александрович Зверев

— Мы люди простые, — пожал я плечами, — во дворцах не живем. Этикету не знаем.

Хотел, было, еще в носу поковыряться, да в стоящую рядом вазу сплюнуть, но решил совсем уж не переигрывать. Вместо этого уселся на стул, не особо переживая об отсутствии приглашения. Борзый, впрочем, себе такого не позволил и остался стоять за левым моим плечом.

— Господин, — подал голос дедок, — завтрак вам принести в малую гостевую или сюда?

— Давай позже, Додо, — слегка сморщился Картен. — Оставь нас пока.

— Как будет угодно, — обозначив поклон, старик удалился, не забыв, при этом, закрыть за собой дверь.

— Итак, — чуть отодвинув тарелку, на которой стояла кружка, Картен бросил на меня слегка насмешливый взгляд, — я вас внимательно слушаю.

Тише, Рэм, тише. Не превращай улыбку в оскал и клыки с когтями выпускать так же не стоит.

— Костюмчик, кстати, словно с чужого плеча, — с издевкой в голосе кивнул мне этот, явно довольный собой, индивид. — Так, с чем пожаловали в столь ранний час?

— А не плохо ты тут устроился, — демонстративно игнорируя вопрос, принялся осматриваться я. — Дешевенько, правда, и аляписто. Такое чувство, будто кто-то нищий решил потешить своё самолюбие и состряпал это недоразумение в попытке дотянуться до Верхних ублюдков. Скажу тебе по секрету, Картен, это убожество не тянет даже на туалет аристократии.

— Смешно, — всё еще с улыбкой на лице, кивнул хозяин дома, а после с иронией продолжил. — Тебе ли знать, как у них всё устроено, псинка? Тебя даже в будку не пустили бы. Только коврик за порогом, только коврик.

— О, поверь, я знаю! — оскалился в ответ. — Был как-то в гостях у одного гостеприимного человечка. И поверь, вот это вот всё, — обвёл я рукой, — даже на его подвальное помещение не тянет.

— Охотно верю, — вместо открытой улыбки, уже натянутая одними губами. — Но давай вернемся к нашим «баранам». А то, знаешь ли, дела, дела.

— Как скажешь, — пожал я плечами, не реагируя на выпад. — Впрочем, ты знаешь, почему мы здесь. Головы.

— Головы? — недоуменно бросил Картен, а после картинно всплеснул руками. — Ах, вот, что было в том ящике! Головы. Жаль мне тебя, Борзый, жаль. Но не с той ноги ты дела вести начал, да и не стой стороны. Сейчас вот, правда, я немного не понимаю твоего здесь присутствия. Ускользнул в тот раз и думаешь, что прокатит и во второй? Ты ведь отсюда не выйдешь, Корхот.

— Что пустой звук, что твои угрозы, — усмехнулся в ответ я. — Он со мной. Так что, случись чего, и Гост тебя по головке не погладит.

— Считан, — смешок и щелчок пальцами с указательным на меня. Зеркальное движение Госта. — Естественно, друг мой блохастый, естественно. Только вот ты понятия не имеешь, в какую игру ввязался! И Гост это уже пугач ни того уровня.

— То есть, — оскалился я, — ты подтверждаешь, что Слепой тебе уже не указ?

Улыбка вмиг слетела с лица Картена, но вместо опаски, на которую можно было рассчитывать, в его глазах воцарилась злость.

— Ты — пустышка, — буравя меня взглядом, процедил Картен. — Твоим словам не то, что Слепой, псина подзаборная не поверит! Можешь растрезвонить даже то, что я собираюсь занять место этого белоглазого выблядка! И это даже, правда! Но какой в этом толк, если ты здесь никто!

А я сидел и слушал. Нет, не треп этого идиота, а его сердце. Как он распалялся, медленно цедя мне в лицо каждое слово. Как его пульс уходил вверх, а мимика выдавала эмоции.

— В одном ты прав, — спокойно улыбнулся в ответ. — Я здесь никто. Но даже так, ты не можешь убить ни меня, ни моих людей. А тебе этого ну очень хочется! И сегодня мы уйдем отсюда живыми, и вот это тебе безумно не нравится, — откинувшись на спинку стула, только шире улыбнулся. — Ты не боишься Госта. Более того, ты не боишься и Слепого! Но. Но ты вынужден играть по их правилам. Почему?

Картен не был дураком. Более того, этот мужик совершенно точно не просто так занимает своё место. И дело тут не в силе. Точнее не в одной только силе. После моих слов он успокоился. Слишком резко попытался сделать вид, что всё это ему безразлично. Как, собственно, и мы.

— Четыре дня, Рэм, — вернулся он к трапезе. — Четыре дня и тебя не станет. А теперь покинь мой дом. Вы мне больше не интересны. Не люблю, знаешь лишь, запах псины поутру. Ах да, головы. Можешь оставить их себе, после того, как к ним прикоснулась эльфятина, ценности они более не имеют.

Четыре дня! Бинго! Сердце набатом забилось в груди, когда осознание причины вспыхнуло столь ярко. Он ждет! Лург!

— Всего плохого, Картен, — хмыкнул я, поднимаясь с места. — В следующую нашу встречу я разорву твою глотку.

— Да да, блохастый, — махнул он рукой. — Тявкай где-нибудь в другом месте.

Замок Картена покидал в смешанных чувствах. Сердце внутри билось размеренно и спокойно, а вот мысли неслись вскачь, выстраивая возможные теории о четырех днях. Нет, я совершенно точно уверен, что через четыре дня решающую роль сыграют не слова Госта. Тогда, Лург его задери, что⁈

Отступление 3

Тихий стук в дверь не стал для императора неожиданностью. Более того, зная, кто стоит за дверью, Шакос лишь улыбнулся. Леман всегда приносил довольно интересные новости, которые позволяли раскрашивать серые будни главы государства в различные оттенки этой серости. Да, пусть направление, которым руководит Леман это достаточно серьезные проблемы, но подобное лишь пробуждает интерес к жизни. А то он, да на закате второй сотни лет, уже как-то потускнел.

Ни магии, ни слова не надо было для открытия двери. Лишь согласие. Отворившись, широкая створка ушла в сторону, позволяя лицезреть напряженного мужчину.

— Проходи, мальчик мой, проходи, — оглаживая бороду, добродушно проговорил император. — Вижу, новости на сегодня будут особенно интересными.

— Ваше императорское величество, — поджал губы Леман, но продолжать не стал. Вместо этого оборвал готовые сорваться