Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

главе мы подчеркиваем основные изменения в том, как империи, развивавшиеся из Европы, взаимодействовали и конфликтовали друг с другом по мере того, как они выходили за пределы Средиземноморья и пересекали моря. Мы исследуем репертуар имперской власти, включая комбинации и последовательности анклавных, плантационных и поселенческих стратегий строителей империй. Мы также указываем на пределы могущества морских империй: их разрушительные конфликты друг с другом, их внутренние слабости - в частности, в удержании под контролем посредников - и силу и адаптивность полисов и сетей в Азии и Африке.

Торговые анклавы и сети, плантации и рудники, сельскохозяйственные поселения были местами встречи европейских новичков с коренным населением и рабами, перемещенными из одной части системы, простирающейся через океан, в другую. Часть света с наименьшей степенью погружения в дальних связей, Северная и Южная Америка, испытала самые разрушительные последствия колонизации - в демографическом, политическом и культурном плане. Но даже там строители империй не смогли стереть прежние формы экономической и социальной организации или избежать необходимости в посредниках - европейцах и/или коренных жителях - для сохранения контроля над разрозненными территориями.

Администраторы, священники и другие европейские агенты империи противостояли не коренным народам, живущим в неподвластной времени культурной аутентичности, а людям, имеющим опыт социальных взаимодействий и политики, в том числе и имперской. Модели, возникавшие в результате этих столкновений, отражали не только навязанную власть, но и инициативу коренных жителей, которые использовали новые возможности, не отказываясь от всего, что было у них раньше.

Европейских строителей империй конца XV и XVI веков можно назвать морскими монголами - их преимущество заключалось в мобильности, способности концентрировать ресурсы и военных технологиях, адаптированных к конкретной ситуации. Они продвигались туда, куда могли, и избегали тех мест, где были высокие барьеры. У них не было способности монголов к прагматичному взаимодействию с людьми, с которыми они сталкивались. За границей возникли сильные идеи религиозных и этнических различий, но также и смешение по этим линиям, а также споры о том, насколько различия оправдывают эксплуатацию и принижение в империях, пытающихся установить законное правление.

В этой главе рассказывается о нескольких пересекающихся и накладывающихся друг на друга историях принуждения, торговли и обращения, о том, как империи вырывались вперед и сталкивались со своими границами, о совокупных и часто непреднамеренных последствиях попыток осуществлять власть на больших расстояниях и в разных пространствах.

Полицентричный мир торговли?

По Индийскому океану и морям Юго-Восточной Азии издавна курсировали купцы самого разного происхождения: индийцы из Гуджарата (западная Индия), арабы из Хадрамаута (южная Аравия), евреи, армяне, китайцы, малайцы. Города-антрепоты - Ормуз, Мелака, Манила - служили базами для купеческих общин, каждая из которых имела свой собственный квартал внутри города и связи с другими этнически организованными торговыми сетями. Иногда эти антрепоты входили в состав небольших полисов - таких, как города-государства Италии или Ганзейская лига на Балтике, - но некоторые находились под властью имперских правителей, таких как Моголы, которые поощряли торговлю, но не принимали в ней непосредственного участия. Распространение ислама в Юго-Восточной Азии создало основу для закона и общего понимания, способствовало росту султанатов вдоль торговых путей на Малайском полуострове и Индонезийском архипелаге - не то чтобы эти государства были застрахованы от конфликтов друг с другом или с соседями. Королевства значительных размеров укоренились на материке, в Бирме и Таиланде, причем они извлекали выгоду из расширения торговли, не стремясь доминировать в ней. Период до прихода европейцев в Индийский океан и Китайское море был великой эпохой "свободной торговли" в регионе.

Карта 6.1

Испанские и португальские исследования и завоевания в конце XV - начале XVI веков.

К пятнадцатому веку османы прочно обосновались на Черном море, в восточном Средиземноморье и Аравии, контролируя основные узкие места, соединяющие Юго-Восточную Азию и Европу. Они выигрывали от роста торговли перцем и пряностями, а также шелком и фарфором из Китая и тканями из Индии. Европе, по сравнению с ними, было нечего предложить. Именно американский товар, серебро, спрос на которое повышался благодаря оживлению азиатской торговли и необходимости в стабильном средстве обмена (в Китае уже давно использовалась бумажная валюта), позволил европейцам оплачивать больше импорта в XVI веке.

Крупнейший имперский игрок в Азии неоднозначно относился к заморской торговле. Империя Мин ориентировалась на свою налоговую базу - огромное крестьянство - и вела обширную сухопутную торговлю по всей Евразии, беспокоилась о кочевниках вдоль своих северных и западных границ и стремилась подчинить или запугать соседние государства. Великий адмирал Чжэн Хэ - императорский евнух - в 1405-1433 годах, еще до того, как португальцы добрались до восточной Африки, совершил путешествие, которое было частью разведкой, частью торговлей, а частью демонстрацией силы. Но правительство положило конец подобным экспедициям и на некоторое время запретило китайцам участвовать в заморской торговле, внимательно следя за иностранцами и всеми, кто торговал через море. Почему Мин отказались от морской экспансии - загадка, но она подчеркивает важность как пространственного, так и политического контекста. Европейские исследователи XV века отправлялись на окраины раздробленного континента; их правители искали альтернативные источники доходов и власти за пределами местных и региональных властных структур. Китайским правителям не нужно было совершать заморские скачки или тратить ресурсы государства на флот.

Но если спонсирование торговли на дальние расстояния не было амбициями китайской империи после Чжэн Хэ, то это был проект многих китайских людей и семей. Китайские купцы активно работали в Юго-Восточной Азии; некоторые из них обосновались в таких местах, как Манила или Мелака, именно потому, что китайское правительство опасалось превращения их в автономную и зажиточную группу ближе к дому. Даже без государственных инвестиций в заморскую торговлю китайская экономика с ее желанным экспортом шелка, фарфора и чая была важным фактором в морской торговле Юго-Восточной Азии.

Для западноевропейцев решающим был не вопрос доставки товаров с востока в Европу - сухопутные пути процветали, а морские не всегда были дешевле. Вопрос заключался в контроле. Все более активное участие Европы в морской торговле на дальние расстояния было квинтэссенцией политической истории: установление и защита собственных связей и вмешательство в чужие, а то и разрушение их.

Монархи, купцы и европейские морские империи

От Рима через Евразию до Китая мы видим, как важно для правителей и потенциальных правителей приобретать внешние ресурсы, чтобы укрепить себя по отношению к собственным обществам. Теперь мы рассмотрим два способа, с помощью которых социальная напряженность внутри страны вылилась в экономические инициативы за рубежом: одна из них была организована в XV веке