Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

автомобиля в качестве подарка для поощрения советской элиты подкреплялся давно сложившейся при Сталине и Хрущеве традицией, которой Брежнев продолжал неуклонно следовать. Размышляя 12 февраля 1968 г. о награждении высшего генералитета Советской армии к 50-летию ее создания, Брежнев записал в свой «дневник»: «Дать по Чайке всем маршал[ам]»[608].

«Дать по Чайке всем маршал[ам]». Записи Л.И. Брежнева

12 февраля 1968

[РГАНИ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 981. Л. 12]

Отечественный автомобиль выступал в его глазах также лучшим подарком для иностранных лидеров, тем более что к концу «брежневской эпохи» появилась легковая машина серийного производства, которой Брежнев явно гордился и которую не стыдно было презентовать даже главе развитой западной державы. Речь идет о «Ниве» – ВАЗ-2121.

Так, 19 июня 1980 г. Политбюро ЦК КПСС под председательством Л.И. Брежнева приняло решение «О подарке канцлеру ФРГ Г. Шмидту и другим членам делегации». Ведущую партию в заседании играл Брежнев. В частности, он заявил со знанием дела: «Я вношу предложение подарить господину Шмидту легковой автомобиль “Нива”. Этот автомобиль полностью советской конструкции, выпускается заводом в гор. Тольятти, имеет очень высокую проходимость, которая сочетается с хорошей комфортностью в салоне. На мировых рынках эта машина признана как одна из лучших подобного класса. Например, одна из влиятельных английских газет “Рупор деловых кругов” в феврале этого года писала: “Советская ‘Нива’ – признанный лидер полноприводных автомобилей”. В ФРГ эта машина стоит около 16 тыс. марок, около 6 тыс. инвалютных рублей. У Шмидта есть дача на морском побережье в районе Киля, где дороги не очень хорошие. Супруга Гельмута Шмидта водит машины и занимается изучением болотных растений. Думается, что и в этом плане такой подарок будет ему приятен»[609]. Все остальные члены Политбюро поддержали генсека. Андропов отметил: «Нива – действительно очень хороший автомобиль. Мы подарили его некоторым руководителям государств, и они очень довольны этим подарком»[610]. Спустя ровно неделю, 26 июня 1980 г., единодушное решение Политбюро ЦК КПСС было принято в отношении «безвозмездной поставки» пяти автомобилей «Нива» в Афганистан. Генсек предложил подарить одну из машин Б. Кармалю, а остальные четыре передать в распоряжение «афганского» Политбюро. «Это для них было бы весьма полезно, потому что в условиях Афганистана, где дороги в некоторых провинциях очень неважные, пролегают через горы и там трудно ездить на больших машинах, да у них и нет их. Я думаю, что это помогло бы в работе т. Кармалю и членам Политбюро», – мотивировал свое предложение Брежнев [611].

В случае с подарками-автомашинами грань между подарком-символом и подарком-собственностью была для Брежнева особенно тонка. Принимая машины в дар, Брежнев проявлял вполне понятную человеческую слабость, тем более что это соответствовало как сложившейся тогда практике взаимоотношений между мировыми лидерами, так и традиции награждений советских элит. Еще более простительно все это выглядит, если учитывать страстную и неподдельную увлеченность Брежнева автомобилями. Но то, что было «нормально» в отношении советского маршала, космонавта или киноактера, плохо совмещалось с образом лидера мирового коммунистического движения, особенно в случае с подарками от лидеров капиталистических государств. И все же «Кадиллак», «Линкольн» или «Роллс-Ройс», подаренные Р. Никсоном или А. Хаммером и принятые Л.И. Брежневым, имеют такое же право считаться символом разрядки, как Берлинская стена – символом холодной войны.

«Брежневские машины» отразили еще одну, очень важную сторону личности генсека – автомобильное «хобби» привело к весьма односторонней, но все же эмансипации Брежнева. В этом отношении он гораздо больше напоминал космополита, гражданина демократического государства, чем лидера коммунистической супердержавы. Поэтому Брежневу скорее симпатизировал рядовой американский автолюбитель, владелец «Кадиллака» Дэвид Томас из Калифорнии, подаривший Брежневу летом 1972 г. «в знак дружбы» запись «Музыка Америки» для автомобильного стереомагнитофона, чем простой советский человек, для которого «много автомобильных миль на <…> новом Кадиллаке»[612] оставались несбыточной голубой мечтой. «Сейчас машина у нас – предмет роскоши, доступный лишь высокооплачиваемым слоям населения, – писал 6 февраля 1969 г. Брежневу его помощник Е.М. Самотейкин. – Обладание машиной как бы подчеркивает в глазах средне- и низкооплачиваемых трудящихся существующее неравенство. Отсюда, надо прямо сказать, зачастую неприязненное отношение на улице к “частникам”, едущим в автомобилях»[613]. Многие советские люди воспринимали в то время личный автомобиль как пережиток капитализма. Автовладельцев (их тогда называли «частниками») откровенно недолюбливали и одновременно им завидовали. Тогдашнее общественное настроение отразил Владимир Высоцкий в своей «Песне автозавистника»: «Глядь, мне навстречу нагло прет капитализм, / Звериный лик свой скрыв под маской “Жигулей”».

Письмо американца Дэвида Томаса Л.И. Брежневу

29 июня 1972

[РГАНИ. Ф. 80. Оп. 2. Д. 147. Л. 91]

Тем не менее брежневская «автомобильная революция» привела к появлению небольшой группы населения, которая рассматривала автомобиль не только как «средство передвижения» от дома до работы или дачи, пусть даже местом работы был Московский Кремль, а дача располагалась в Заречье. 30 января 1973 г. появилось постановление Секретариата ЦК КПСС № 69 «О порядке выездов советских граждан в социалистические страны по частным делам», основывавшееся на одноименной записке руководства КГБ, МВД, отдела административных органов и Комиссии по выездам за границу при ЦК КПСС. Постановление было призвано пресечь возможность «самовольного переезда советских граждан в третьи страны, в том числе и в капиталистические», особенно тех, кто выезжал в соцстраны, «в порядке индивидуального туризма, на собственных машинах»[614].

§ 3. Подарки Брежневу как главе советской империи

Картография советскости при Брежневе

По воспоминаниям посетителей «Выставки подарков Сталину», одним из ее центральных экспонатов был головной убор индейского вождя, подаренный Сталину в 1942 г. по случаю его избрания «почетным вождем всех индейских племен»[615]. Это было отнюдь не случайно – среди тысяч даров именно индейский роуч, как ничто другое, олицетворял собой правомерность претензий Сталина именоваться «отцом народов», демонстрировал безграничность мощи и влияния советской супердержавы. Аналогичный подарок был сделан А.Н. Косыгину во время его визита в Канаду в 1971 г. Индейцы племени эрминескин кри наградили его титулом вождя и нарекли именем Золотой Орел. Фотография Косыгина в головном уборе вождя кри обошла страницы журналов во всем мире.

Но и у Брежнева были подарки, по своему символическому значению мало в чем уступавшие орлиным перьям роуча и совершенно недвусмысленно, с точки зрения дарителей, определявшие его место как «вождя» одного из двух противоборствующих блоков холодной войны. Чего только стоит расческа, изготовленная кустарным способом из обломка сбитого американского истребителя и направленная Брежневу по почте обыкновенным ханойцем Нгуен Хонг Ланом[616]. Впрочем, «индейскими» дарами генсек