Правила Игры - Алексей Леонидович Самылов

Ли очень не хотел, чтобы его дочь занималась бизнесом, да ещё и так серьёзно. Бу Джин Ли официально появилась в качестве именно Ли, в две тысячи первом. То есть, в тридцать один год. А до этого работала под другим именем.

Бу Джин Ли не просто снизу начинала, так делают многие. Но эти многие при этом, идут под своим именем и проходят нижние ступеньки, чтобы понять компанию, которую потом будут возглавлять. И все окружающие, разумеется, это тоже отлично понимают. А вот госпожа Бу Джин прорубалась самостоятельно. Так что её прозвище: «младшая версия Гона Хи Ли» — это не лесть. Председателю пришлось признать, что его дочь обладает нужными способностями.

Шин ставил себя на место Бу Джин Ли… И он бы тоже задумался о том, чтобы устранить возникшего из ниоткуда парня, который вдруг начал стремительно набирать влияние и капитал. Потом Бу Джин Ли провела тщательную проверку, выяснила, что Шин Кён стал креатурой старшей сестры не по причине, например, скрытой родственной связи, а из-за способностей.

«Всё вовремя» — усмехнулся парень.

И да. Если бы всё ещё шла борьба в «Сюн Инвест Билдинг» — скорее всего господин Ган «вдруг» нашёл бы людей, которые предложили бы ему быстрый и радикальный ход. И Шину Кёну пришлось бы на самом деле ставить свою жизнь на кон.

Так что этот внезапный вечерний разговор — это, по факту, была беседа про жизнь и смерть. И она в принципе состоялась только потому, что Шин Кён УЖЕ вошёл в расклады Председателя и его старшей дочери. Бу Джин-то знает, что Гон Хи Ли вполне дееспособен. И воспримет такой ход в текущей ситуации однозначно. Что Бу Джин Ли пошла против.

Поэтому дама и стала «прессовать». Ей нужно было запугать юного скороспелого дельца. Точнее, не столько запугать, сколько посмотреть, насколько напугается, напугается ли вообще. Чем дышит, в принципе. Скоростная прокачка в условиях ограниченного времени и проводится через угрозы.

— Шин.

Плеча парня коснулась Наби. Шин поднял взгляд.

— Приехали, — улыбнулась девушка.

Кён кивнул…

… Здания. Машины, склады. Причалы. Логистика и производство. Это и есть экономика, а не индексы на бирже. Но ситуация такова, что сейчас финансисты в хороших костюмах и чистых офисах «делают» ВВП.

Почему люди старой формации не доверяют юным и дерзким? Именно поэтому. Молодёжь (те, кто младше тридцати пяти) выросла в мире, который транслирует картинку успеха, не связанную, по сути, с работой. Не работать надо, а услужать. Правильно прогибаться, вовремя задирать. Своевременно продать себя. Ключевое: «продать». То есть, введено условие, что продавать всё равно придётся. Не своё время, не свой талант, а себя самого.

Потому и приходиться постоянно прописывать Наби, Да Сом, да и остальным условие, что они, чёрт возьми, не товар. Раз за разом повторять одно и то же. Что они личности, что их нельзя купить.

Непросто это. Потому что уже несколько десятилетий вбивают в головы иное. И, по сути, сейчас перед Шином стоит одна главная задача. Создать другое миропонимание. И не только у приближённых…

… Шин с лёгкой улыбкой окинул взглядом столовую. Вот они, будущие люди другого мира. Они же видят Наби, Да Сом. Ким и Ли Дона. А Сон. И даже Ю Хи Лим несёт символ. Того, что сорок плюс — это тоже может быть лишь началом.

Идея — она, как вирус. Хочешь или не хочешь, а в голове засядет. И вот эти девочки, в те же сорок лет, вспомнят владелицу кошивона, в котором жили юными. Можно сколько угодно говорить про то, что начать сначала можно в любом возрасте, а вот конкретный пример — он убедит куда быстрее.

А вот другой пример. Шин Кён. Который ведёт себя иначе, чем ожидается. Никуда не съезжает, хотя деньги явно есть.

«Будет, что вспомнить. Всем».

А это и есть искомая сакральность. Почему Шин Кён сможет говорить «от лица». Народа. Потому что он и сам этот самый народ. Вот, спросите тех, кто жил с ним в обыкновенном студенческом кошивоне. С кем он учился. С кем начинал. Обратите внимание — эти люди неплохо себя чувствуют. Может и нам послушать этого парня? И мы тоже будем нормально жить?

Это основа. Люди всегда собираются в какую-то структуру: стаю, племя, банду; чтобы лучше жить. Хотя бы получше, чем до того…

… Сонён встретила пристальным взглядом.

— Ну, и? — хмуро спросила девушка. — К чему хоть готовится?

Шин поставил поднос на стол, сел. Вздохнул.

— К завтрашнему мероприятию, — спокойно ответил парень. — То есть, для начала нужно, хорошо выспаться.

Девушка недоумённо свела брови. Шин же слегка улыбнулся. Сонён несколько мгновений смотрела на него, а потом села поудобнее.

— Если ты думаешь, что этим отделался… — с лёгкой угрозой заговорила девушка.

— Сонён, а оно мне надо, в одного всё это тащить? — насмешливо спросил Шин. — Я не просто расскажу. Я это перекину. Потом.

— Ну-ну, — процедила старшая Сон.

* * *

Следующий день

«Seoul National University Hospital»

Сегодня внутренняя стоянка напоминала выставку дорогих машин. А сам госпиталь филиал крупной корпорации. Куда ни кинь взор, натыкаешься на хмурых крепких мужчин в строгих чёрных костюмах. Пациенты и персонал от окон не отлипали, наблюдая эту очень непривычную картину.

Ближе к одиннадцати утра на территорию заехала ещё партия дорогих машин.

— Прибыли, — произнёс Шин, стоящий в коридоре и смотрящий в окно.

— Слышь, — процедила Хюнэ Ди. — А ты чё такой спокойный?

Шин покосился на Сюн.

— Привык, — хмыкнул парень. — К тому же, это не меня представляют. Я-то уже беседовал и примерно понимаю, что предстоит.

Хюнэ Ди ничего не ответила, но ещё больше помрачнела. А внизу в это время, вышли Наби, Да Сом и возглавляющая их Су Гён Сюн. Из микроавтобуса же, который подъехал ко входу в здание, выехал подъёмник. На его платформе стояла инвалидная коляска с Председателем.

За ручки коляски потом взялась Со И Ли, лично. По коридору из охранников она подошла к встречающим.

По задумке, встречать Гона Хи Ли уже непосредственно в здании, будет Ю Бин Ким. Так положено, ибо они же в медицинском учреждении. «Ассистировать» ей будет Шин Кён. А вдоль правой от лифта стены коридора будут стоять остальные. И что примечательно, они расставлены согласно рангам.

«Симвология» — усмехнулся про себя Шин.

— Идёмте, госпожа директор, — произнёс