Альманах «Российский колокол» №2 2021 - Альманах Российский колокол

внуки учатся и живут за рубежом. Они катаются на яхтах по теплым морям, а я должен париться на киче. Нет, на воле надо делать бабки. Вот в СССР не было войн между союзными республиками, а сейчас идет война между Азербайджаном и Арменией. Турция нагло вмешивается, снабжая азеров беспилотниками и спецами. Из-за чего драка и люди гибнут? Конечно, из-за бабла. Туркам нужны богатства Азербайджана: нефть, газ, золото, дешевая грамотная рабочая сила. Советские вузы еще работают. Азеры думают, что отберут у Армении Карабах и станут богатыми. Нет, не станут. Все приберет Турция.

Колун отхлебнул из железной кружки крепкого чайку и продолжил.

– Считаю, что наступает пора, когда я и мои друзья будем брать свое, то есть украденные у народа деньги и другие ценности. Раньше это называлось – грабь награбленное.

– Ну ты, Коля, философ. Уже без пятнадцати девять. Я пошла в магазин.

Надо сказать, что дачный поселок опустел. Если раньше, до раннего начала весны, сюда еще наезжали дачники за овощами, солениями и другими продуктами дачного хозяйства. То в холодную слякоть желающих месить грязь со снегом не было даже на машинах.

Что же произошло с Валерием? Колун, как известно, все ценное у него забрал. Больше ничего, что представляло интерес, не было возможности взять. Выкуп за него никто платить бы не стал. Мать-старушка живет в соседней области. Пенсионерка. Убить пленника он не хотел. Зачем снова труп со следами тяжелых не совместимых с жизнью телесных повреждений. Он решил избавиться от него другим способом. Взял бутылку коньяка, бобину скотча и вывел Валеру на улицу. Зашли в полупустой сарай. Посредине стоял крепкий столб, поддерживающий крышу. Он привязал Валеру к столбу, обмотав скотчем. Руки связал той же липкой и тягучей лентой. Валера что-то мычал и внятного ничего не говорил. Он был сильно пьян, а может, прикинулся.

Колун вытащил из кармана бутылку коньяка и насильно влил значительную часть содержимого в рот пленника.

«Ну вот и все. Сейчас он на холодке немного взбодрится, растянет скотч и освободится. На это потратит много сил и времени. Попробует сбежать. Но далеко не уйдет», – так решил Колун.

Для большей уверенности в выполнении своей задумки Колун вложил бутылку с остатками коньяка в карман пиджака, надетого на Валеру. Больше на нем верхней одежды не было.

На холоде Валера освежился, но до полной трезвости, конечно, дело не дошло. Пленник почувствовал опасность и возможность сбежать. Это придало ему уверенности в борьбе за жизнь. Он напряжением всех своих сил, еще не до конца ослабленных спиртным, освободил руки от липких пут. Передохнув, с новой энергией стал пытаться разорвать полоски скотча, которыми был приклеен к столбу. Липкие ленты растягивались, но не рвались. Наконец одна, затем вторая лента порвались, и тогда в него вселилась надежда, что можно разорвать скотч полностью. Срывая остатки ленты, он освободился. Попробовал с ходу открыть дверь. Ничего не получилось. Приноровившись, он за поперечный брусок приподнял с одного края сколоченный из толстых досок запор. Навалившись плечом, отворил последнее препятствие на его пути к свободе. Куда и как бежать? Он, шатаясь, подошел к своей машине. Она закрыта на замок и поставлена на сигнализацию. Можно разбить стекло и залезть в салон. Вырвать провода зажигания, соединить их напрямую и завести мотор. Однако есть вероятность, что Колун выскочит на звук противоугонной сигнализации, и тогда смерти не избежать. Он пошел по заснеженной улице. Мелкий снег освежал его разгоряченное лицо. Откуда-то появилась группа бродячих собак. Они, вытягивая морды, пошли по его следам. Он не стал отвлекаться на них. В одном из домиков увидел в окне слабый свет ночника. Стал согнутым пальцем стучать в стекло. К окну подошла старая женщина в белой ночной сорочке и замахала руками, показывая, чтобы он уходил прочь. Собаки убежали по своим делам. Поняв, что ему здесь не откроют, он прислушался и в ночной тишине уловил звуки движения автомобилей. Значит, там дорога и можно поймать попутную машину в Москву. После сильного напряжения при освобождении от скотча внезапно пришедшее чувство свободы вселило в него уверенность, что самое опасное позади. Он нащупал в кармане пиджака бутылку с коньяком, посмотрел на нее на свет фонаря, увидев, что там еще есть коньяк, чтобы согреться, выпил несколько глотков. Этого делать ему нельзя было. Для скорого, как он думал, выхода к шоссе, он пошел через подтаявшие днем и подмерзшие поздним вечером сугробы. Его ботинки были полны снега. Щиколотки ног изодрал об острый лед наста, образовавшегося на сугробах весеннего снега. После достаточно длительного пути уже в спокойной обстановке, в уверенности, что его никто не догоняет, он стал чаще останавливаться отдыхать, ноги отказывались идти. Допил коньяк, думая, что калорийный напиток добавит ему сил. Однако вместо ожидаемого прибавления бодрости очень захотелось спать. Он понимал, что если заснет, то замерзнет, поэтому старался двигаться. Потом желание заснуть оказалось сильнее. Напрягая все силы, он смог практически дойти до шоссе, но подняться из глубокого кювета до шоссейного полотна не смог.

II

Подполковник Грибков высадил Георгия около его дома. Не заезжая в свой кабинет, рванул в аэропорт Шереметьево. По дороге ему снова позвонил заместитель начальника службы безопасности аэропорта.

– Игорь Степанович, Нинель нас скоро разорвет на куски. Сначала требовала отпустить ее, нажимая на права человека. Сейчас просит отпустить, поскольку давно не может связаться с дочерью. Волнуется за ее здоровье. Жива ли она? Кругом – пандемия. Может, в больнице без сознания в коме лежит. В слезы бросилась. Сам знаешь, как сложно отказывать плачущей красивой женщине. Тут еще ее коллега по бизнесу грозит всякими несчастьями и неприятностями по работе. Ждем тебя, не задерживайся.

– Лечу с бешеной скоростью. Уже Химки проехал.

Через некоторое время снова звонок.

– Давай, жми. Задержим до твоего приезда. Ты сразу остановись внизу у киоска с хот-догами. Ее коллегу мы отправили домой. Я покажу тебя ей со второго этажа, с балкона, и скажу, что ты сможешь ее подбросить до дома. По дороге переговоришь. Из машины не выскочит.

– Спасибо. Хорошо придумал.

Как только Игорь Степанович с бутербродом и чашкой кофе встал у столика на первом этаже аэропорта, его коллега, наблюдавший со второго этажа за его появлением, быстро зашел к себе в кабинет.

– Нинель Петровна, мы тут посовещались с руководством и решили на свой страх и риск отпустить вас. Все-таки дочь давно вам не звонила, и вы с ней не можете связаться. В наше непростое время надо быть человечней. Вообще вас