Плохие русские. Кино от «Брата» до «Слова пацана» - Антон Владимирович Долин

немецкий чемпион в легкой атлетике, улыбчивый парень, красавец, символизирующий молодость новой Германии! Что-то, однако, мешает нам сегодня радоваться его победе. Не иначе, мы в курсе итоговой цены этого спортивного подвига — цены, в которую вошли и Дахау, и Ковентри, и Хатынь, и Ленинград… Не по вине Ханса, разумеется, но так получилось, что он поспособствовал. <…> Олимпиада, разумеется, отличный для них случай закосить под Родину: какой там Сечин с Чуровым, какой там Бастрыкин… — Кирилл и Мефодий, Барма и Постник, Королев и Гагарин! И вот уже, взятые за патриотическое живое, даже клятые интеллигенты испытывают неловкость от собственной оппозиционности, и сами, как шииты, начинают побивать себя в кровь собственными цепями. И гениальная девочка, взлетая надо льдом, прихватывает с собою вверх и путинский рейтинг».

Сравнение путинской России с Третьим рейхом возмутило публицистов и депутатов Госдумы, представители либеральной интеллигенции также указывали Шендеровичу на неточность аналогии. Оставаясь в стороне от спора, давно потерявшего актуальность, хочется лишь констатировать, что именно на рубеже 2013-го и 2014-го российское коммерческое кино вывело на авансцену до того дремавший спортивный жанр.

К примеру, вспоминается 2008 год, когда на широкие экраны вышел последний фильм Александра Рогожкина, претендовавший на звание народного. «Игра» с добавленным уже после проката подзаголовком «Особенности национального футбола» (эта картина — не часть серии «Особенностей…», но Алексей Булдаков присутствует и здесь — правда, в роли не генерала, а сторожа Эрнеста Карловича). Аляповатая, бодрая, но не смешная комедия была снята по заказу Первого канала и рассказывала невероятную историю чемпионата мира по футболу 2018 года, право на проведение которого досталось России. А раз так — теперь «нашим» необходимо стать чемпионами! Публика ответила на эту фантазию «не верю»: казалось, что все спортивные триумфы страны остались в советском прошлом. Картина не просто провалилась — она была не замечена. Не помогло даже то, что двумя годами позже, в 2010-м, Россия действительно выиграла право проведения чемпионата по футболу (прогноз с победой все-таки не оправдался: Россия заняла восьмое место).

К 2014-му ситуация радикально изменилась. Спорт в России превратился в форму борьбы со всем миром, побеждать было необходимо любой ценой. Постепенно привыкла к этой мысли и публика. Прояснился и рецепт: мифологизация спортивных побед должна отсылать не к будущему, как это попробовал сделать Рогожкин, а исключительно к славному прошлому.

В 2017-м у российского кинематографа появился новый абсолютный лидер — собравший в прокате более трех миллиардов рублей (около 60 миллионов долларов) спортивный блокбастер «Движение вверх», созданный продюсерской командой «Легенды № 17» (Антон Златопольский с «России 1», Леонид Верещагин и Никита Михалков из «ТриТэ»), ее же сценаристом Николаем Куликовым (на сей раз в соавторстве с Андреем Курейчиком), а также режиссером Антоном Мегердичевым («Бой с тенью — 2», «Метро»).

Сам замысел фильма, поставленная им задача и заданный условиями игры челлендж взывают к мифологизации реальности. «Движение вверх» в английской версии называется «Три секунды». Отправной точкой стал курьезный финал итогового баскетбольного матча между СССР и США на мюнхенских Олимпийских играх 1972 года. Тогда победу в последний момент одержали американцы, но из-за сбоя таймера судьи дали доиграть еще три секунды — и финальный бросок Александра Белова решил исход в пользу советских баскетболистов. Об этом написал книгу его товарищ по сборной Сергей Белов, она и легла в основу сценария. Но картина предельно далека от документальности — настолько, что некоторые ее герои протестовали против фильма. Дело дошло даже до судебного иска, но изменение нескольких фамилий решило дело в пользу кинематографистов. Все-таки их фильм был снят не в точности, а «по мотивам» реальных событий.

Сконденсировав и слегка подтасовав подлинные факты, авторы «Движения вверх» добавили сюжету драмы. Прежде всего она касается судьбы тренера баскетбольной сборной СССР Владимира Кондрашина — именно его семья была недовольна сценарием, что привело к перемене имени героя, ставшего Владимиром Гаранжиным (ударная роль Владимира Машкова). По сюжету его сын тяжело болен, необходима дорогостоящая и сложная операция, которую могут сделать только в Австрии; это главный мотив Гаранжина в осуществлении безумного замысла — обыграть на Олимпиаде американцев, что до сих пор никому не удавалось. Сын Кондрашина в самом деле болел, а потом умер, но к той игре это отношения не имело. Так же встраиваются в сюжет и прочие драмы. Александр Белов (в фильме — Иван Колесников), забросивший в кольцо последний мяч за те самые три секунды, и вправду болел и умер молодым, в 26 лет, но проблемы с сердцем у него начались через четыре года после Олимпиады. На баскетболистке Александре Овчинниковой он женился лишь в 1977-м, но фильму была необходима любовная линия — так там появилась героиня Александры Ревенко, которой дали иную фамилию: Свешникова. У Алжана Жармухамедова зрение ухудшилось значительно позже той игры, и контактные линзы в СССР существовали (хотя в фильме утверждается обратное). И так далее.

В итоге сюжет об одной необычной спортивной победе обрел почти сакральный смысл: игра ради выживания и магического исцеления, игра как священный ритуал, последний мяч как подлинное чудо. «Полет — естественное состояние баскетболиста», — кричит тренер, и игроки буквально застывают в воздухе. Страдающие, но преодолевающие себя ради победы спортсмены — подлинные мученики, как и сам честный скромняга Гаранжин. Недаром молчаливый герой Сергей Белов, тихо терпящий боли в колене, контрабандой вывозит из-за границы не что-то, а Библию, хоть он и комсорг команды (в реальности подобный случай был с другим Беловым, Александром).

Мегердичев и его сценаристы учли некоторые недочеты «Легенды № 17» — «Движение вверх» продолжает и совершенствует ее эстетику. Здесь значительно изобретательнее снят сам спорт — сказывается опыт автора как монтажера, умеющего держать ритм зрелища и не отпускать внимание публики. Американцы уже не представлены карикатурными злодеями, а их тренера Генри Айбу играет в самом деле серьезный и уважаемый артист Джон Сэвидж («Охотник на оленей», «Волосы»). Единого героя, как в «Легенде № 17», фильм намеренно лишен, индивидуализму противопоставлен коллективизм, чувство локтя, ансамбля и команды. А герой Машкова за счет добавленной истории с прикованным к инвалидной коляске сыном логично воспринимается как по-настоящему отцовская фигура, в отличие от деспотичного и не слишком привлекательного Тарасова Олега Меньшикова.

Но самое главное — искусное и отнюдь не топорное конструирование мифа об СССР для нового поколения зрителей. Советское государство отнюдь не показано счастливой утопией свободных людей. Более того, когда на пресс-конференции за границей Гаранжин роняет фразу: «Не бывает вечных