Сорока и Чайник - Артём Скороходов

Альбатрос вздохнул и принялся дальше за ремонт шлюпки. При последнем нападении Врага шлюпке здорово досталось. Да и самому Альбатросу тоже. Ему в живот всадили заряд дроби из ружья. К счастью, Матушка мгновенно пришла на помощь, помазав его своей волшебной мазью. В следующий раз надо быть осторожнее.

Мимо пробежала стайка подростков. Они весело хохотали, и один из них случайно сбил на палубу ящик с инструментами.

— Осторожнее, бесы мелкие! — крикнул на них Альбатрос. — Если опять за борт вывалитесь, спасать не буду!

— Простите нас, дяденька Альбатрос! — рассмеялись дети. — Мы больше никогда-никогда не будем!

— Ага, так я вам и поверил, — усмехнулся под нос мужчина.

— «А может, кто-нибудь из них твой ребенок?» — спросил его в голове почти неслышный голос.

— Цыц тут, — тихо ответил Альбатрос. — А то ЕГО позову.

Голос в голове слабо фыркнул. Он уже редко появлялся, что не могло мужчину не радовать. Вдруг играющие рядом дети замолчали и быстро шмыгнули куда-то в сторону лестниц на нижние палубы. Из-за переборки вышла Матушка. Альбатрос вежливо кивнул и дальше принялся за работу.

— Альбатрос, мальчик мой, как у тебя дела? Всё ли хорошо?

— Конечно, матушка. Спасибо, всё замечательно.

— Как твое состояние после вчерашнего ранения?

— Всё зажило, ничего не чувствую. Спасибо вам огромное, Матушка.

— Вот и славно. На, возьми еще баночку мази, если что случится, обязательно воспользуйся. Ты не слышал про нашу коптильню?

— А что с коптильней?

— Молодежь жаловалась, что вторая коптильня не работает. Можешь сходить, посмотреть, что там? У нас после вчерашней охоты много добычи. Не хотелось бы, чтобы она пропала. Поглядишь?

— Конечно, Матушка. Я тут заканчиваю и сразу займусь коптильней.

— Спасибо, мой мальчик. Ты же знаешь, я всегда тебя выделяла. Ты будущее и опора Семьи, — Матушка ласково погладила щеку мужчины. Тот улыбнулся, потом поднял инструменты и продолжил ремонт. К нему подошел Бочка и протянул пару сэндвичей.

— Будешь?

— Спасибо. Попозже. Положи пока куда-нибудь.

— Угу. Слушай, я вот не пойму. Чего этим женщинам надо? Я же такой большой, красивый. Чего они меня пугаются?

— Руки распускаешь сразу, — усмехнулся Альбатрос. — С женщинами аккуратней надо. Сначала чего-нибудь хорошее сказать. Чтобы они расслабились, успокоились, а потом уже распускать.

— Ничё я не распускаю, — расстроился Бочка.

Альбатрос хмыкнул.

— Ладно, слушай, я сейчас с лодкой закончу, пойду вниз. Надо коптильню посмотреть. Поможешь если что?

— Конечно, дружище. Пойду перекушу и спущусь.

— Спасибо. Не унывай.

Но тот лишь махнул рукой и ушел к столовой. Быстро закончить с лодкой не получилось, но через полчаса Альбатрос наконец-то собрал инструменты и пошел в пищевой трюм. Дочь и Рада стояли у борта яхты, разглядывая лазурные волны и кружащего в небе буревестника. Они помахали мужчине ладошками и разулыбались. Потом Дочь что-то прошептала новенькой, та захихикала, и ее щеки слегка покраснели.

В машинном отделении всё было в порядке. Кочегары молча кивнули ему и продолжили кидать уголь в топку. Погода уже который день стояла безветренная, поэтому расход топлива увеличился. Благо топливный трюм заполнен полностью после последнего захода в порт. Альбатрос прошел через пищевой трюм, там на крюках висели туши свиней, на которых они недавно охотились. Мясо было свежее, но коптильню действительно лучше починить.

Проблема оказалась несложная. Во второй коптильне загнулась отводящая труба, и поэтому огонь нормально не разгорался. Плёвое дело: пару кусков жести и минут пятнадцать работы. Не больше. На складе подходящих кусков не оказалось, поэтому Альбатрос пошел в дальнюю кладовку, в которой складывали разный полезный мусор. Он покопался в ящике с металлическими запчастями, разворошил кучу хлама в дальнем углу. Перевернул кучу старой одежды, может, там что-то завалялось. Одна из тряпок привлекла его внимание. Старая чёрная военная форма, покрытая грязью и какими-то тёмными пятнами. Что с ней не так? Почему он не может выпустить ее из рук?

— «Это ты», — раздался еле слышный шепот.

Альбатрос развернул форму, разглядывая ее внимательно. На груди была какая-то нашивка, мужчина счистил грязь и вгляделся. «Фё-дор Со-ро-ка», — прочитал он по слогам.

— «. …это ты…»

В нагрудном кармане что-то немного топорщилось. Мужчина залез туда пальцами и вытащил завернутый в бумагу кусочек грязи, похожий на мышиный помёт. Рука, не раздумывая, потащила его в рот.

Стоп. Что со мной? Я вообще перегрелся на солнце, мышиное дерьмо в рот тянуть?

Рука настойчиво продолжала начатое движение.

Нет! Выбрось!

— «… это ты…»

Альбатрос попытался остановить руку. Мужчина замер, борясь с собой.

— Помоги мне! — крикнул Альбатрос ЕМУ.

ОН услышал призыв. Что-то тёмное стало подниматься из глубины сознания мужчины. ОН начал перехватывать управление телом. Но в тот самый миг, когда ОН подчинил себе руку, та умудрилась закинуть кусочек чёрной грязи в рот.

Альбатрос закашлялся и попытался выплюнуть мусор. Движения мужчины становились всё медленнее. Он упал на колени, потом уперся ладонями в палубу. По стенам и полу кладовки заскользили золотые змеи…

Глава 20

Боль разливалась по телу Фёдора. Он застонал и ухватился за голову. Там, внутри, что-то разрывало его на части. Золотые змеи спрыгивали на него с потолка и вцеплялись в тело острыми зубами. Он попытался отмахнуться от них, но у него ничего не выходило.

— «Держись!» — умолял его Умник.

— «Пи#дец!» — кричал Змей.

И тут окончательно проснулся ОН. Змеи начали скукоживаться и падать на пол кладовки. Альбатрос поднялся, лицо его стало спокойным. Он попытался отряхнуть одежду от грязи, но тут его снова скрутило.

Фёдор чувствовал. Там, в темечке, чуть правее, засел его враг. Настоящий Враг, а не это опереточное воинство, с которым они боролись все эти месяцы. Фёдор ухватился руками за стеллаж и со всего размаха ударился головой о полку, та хрустнула и сломалась. Мужчина не удержался и упал на пол.

ОН поднял обмякшее тело на ноги и, пошатываясь, пошел прочь из кладовки. Но пройдя пару шагов, споткнулся и упал на одно колено. Потом резко ударил головой о стену. Потом еще раз и еще. Брызнула кровь, но мужчина не останавливался, он бил с жестокостью, остервенением и беспощадностью. Золотые змеи в испуге пытались отползти и затаиться в тёмных углах кладовки. Раздался жуткий звук ломающихся костей, мужчина замер и повалился на пол.

* * *

Фёдор пришел в себя в тёмном и грязном помещении, заваленном мусором под самый потолок. Пахло ржавчиной и мертвечиной. Одинокая керосиновая лампа давала преступно мало света. Голова была сосредоточением боли. Если бы все мучения в мире собрали бы в одно место,