Королевы второго плана - Сергей Владимирович Капков

На чешской сцене я дебютировала в литературном кафе. Спектакль поставила Лида Энгелова, она придумала для меня много языковых вариантов, так что до конца спектакля зрители не понимали, какой я национальности. Потом мы вместе сделали очень много спектаклей, в том числе и по Чехову. В центре Праги есть маленький театр «Виола» на несколько десятков мест, где дают очень небольшие деньги, но выйти на эту сцену мечтает каждый чешский артист, это большая честь, так вот там мы поставили Чехова, и «Виола» стала самой любимой моей сценой.

– Мне было странно увидеть имя Высоцкого на афишах в Праге. Что это за спектакль?

– В Пражском национальном театре, который считается главным в стране, поставили балет «Соло для троих. Брель – Высоцкий – Крыл». Это синтез танцев, песен, пластической драмы и поэзии. Меня пригласили записать стихи Высоцкого. Критики потом писали, что мой хриплый голос идеально совпал с интонациями автора.

Так как я работала с Высоцким и знала его с разных сторон, то особого пиетета не испытывала. Пришла и записала. Гораздо больше волновалась, когда на радио играла старую улитку.

– Какие отношения у вас с местными актерами?

– Такие же, как везде. Актеры же одинаковые во всем мире. Однажды после спектакля «Скрипач на крыше» я вошла в знаменитое актерское кафе «Славия», и меня встретил гром аплодисментов. Я дико перепугалась, абсолютно не знала, как себя вести. Оказывается, русская актриса на пражской сцене, к тому же играющая на чешском языке, – это сенсация.

Мне повезло познакомиться с первым президентом Чехии Вацлавом Гавелом, который был мне очень симпатичен. Он посетил наш спектакль «Миссис Сэвидж недоумевает» в театре «На Фидловачке». А потом пришел на «Скрипача на крыше», сидел в прокуренном актерском клубе и говорил обо мне какие-то приятные слова. Я чуть ли не краснела от волнения, но ему верить можно, ведь Гавел был не только политиком, но и драматургом, писателем.

Приходили на спектакли и другие политики. Министр обороны Карла Шлехтова – у нас этот пост занимает женщина – спрашивала у меня, настоящую ли водку я пью на сцене…

– В Чехии я видел вас в «Драме» Чехова – в роли, которую когда-то сыграла Фаина Раневская. Каково вам идти по стопам великой наставницы?

– Очень страшно. Когда я впервые увидела «Драму» с Раневской, я хохотала до слез и одновременно страдала, что мне никогда не сыграть так, как она. Но однажды мы с моим партнером по эстраде Левой Милиндером рискнули. И страшно провалились, это был такой стыд! А всё потому, что я попыталась повторить игру Раневской один в один. Сейчас, годы спустя, я решила согласиться на «Драму», потому что мы сделали совершенно по-иному. Я могу спокойно смотреть Раневской в глаза, поскольку ничего от нее не взяла.

Когда мне очень не хочется играть (а в последние годы это случается довольно часто), я всегда думаю: «В последнем ряду сидит Фаина Георгиевна!» Тогда что-то у меня включается, и я выхожу на сцену и играю в меру своих сил.

* * *

«Пани Малкина – чешская Раневская». Так назывался документальный фильм 2007 года, который я посвятил актрисе. Мне посчастливилось поработать с Лилиан Соломоновной на съемочной площадке в качестве режиссера и автора сценария. Должен засвидетельствовать: Малкина – удивительно покладистая и точная актриса! Мы работали в Санкт-Петербурге и Праге, посещали дорогие ее сердцу места, встречались с друзьями, коллегами, соседями, сопровождали в выездных спектаклях, импровизировали, уставали, смеялись. Особенно веселой вышла запись встречи с ведущей артисткой театра имени Ленсовета Еленой Маркиной – Лилиной подругой всей жизни. В тот день Елене Семеновне исполнилось семьдесят лет, она готовилась к бенефисному спектаклю, но съемку всё время приходилось останавливать, потому что начинался безудержный хохот. В какой-то момент оператор, мощный немолодой сибиряк Геннадий Седов, выключил камеру и заявил, что в такой несерьезной обстановке работать больше не может.

В 2019 году подвернулась работа в анимационном кино. В Санкт-Петербурге режиссер Наталья Мирзоян приступила к съемке мультфильма «Привет, Бабульник!» о маленькой девочке, вынужденной встречать праздник в компании бабушки и ее подружек. Наташа обратилась ко мне с просьбой помочь в кастинге. Я предложил легенду петербургской сцены Татьяну Пилецкую, Киру Крейлис-Петрову и Лилиан Малкину. Последняя с удовольствием прилетела из Праги и озвучила сразу две роли: армянскую бабушку и старушку, переодетую в Деда Мороза. Ее голос идеально подошел к обоим образам, актрисе лишь оставалось сыграть у микрофона два разных характера. Режиссер настолько увлеклась работой с Малкиной, что предложила ей исполнить и финальную песню мультфильма.

Мультфильм «Привет, Бабульник!» имел оглушительный успех у публики и на фестивалях. В 2020 году он претендовал на Национальную анимационную премию «Икар» сразу в четырех номинациях, в том числе и как лучший мультфильм года. Но получил статуэтку лишь в номинации «Актер»: лауреатами за лучшую работу у микрофона стали Лилиан Малкина и Татьяна Пилецкая. Удивлению неюных актрис, впервые поработавших в мультипликации, не было предела!

В тот же период в Чехии рок-группа «Димитрий» пригласила актрису сняться в видеоклипе «Чернобыль» о катастрофе в 1986 году. Видео начиналось с закадрового басового вокализа Малкиной. «Я теперь и хеви-метал исполняю! В восемьдесят один год!» – прокомментировала премьеру Лилиан.

Мой документальный фильм об актрисе заканчивался ее монологом о возрасте, который мне хочется привести и здесь. Лучше сказать сложно!

«Всю жизнь я в дороге. С двадцати лет на гастролях. В стареньком автобусе молодежь всегда на задних местах, среднее актерское поколение – посередине, а пожилые – впереди. Возвращаясь после спектаклей, мы, молодые, пели, играли на гитаре, пили и кричали, а пожилые актрисы поворачивались к нам и восклицали: “Тихо! Не кричите! Мы устали!”

Прошли годы. В один прекрасный день я обнаружила, что сижу посередине. Молодежь на обратном пути так же загудела, а с первых рядов на них зацыкали: “Тихо! Не кричите! Мы устали!”

Ну и сама не знаю, как это случилось, уже здесь, в Праге, во время гастрольной поездки мне сказали: “Пани Лилиан, проходите сюда, вперед!” Когда мы возвращались после спектакля, молодежь, как обычно, шумела, пела и радовалась, а я говорила себе: “Пока я не повернусь и не скажу: «Тихо! Не кричите! Я устала!» – я живу и работаю…”»

Эхо ушедшей эпохи

Девяностые годы прошлого века – удивительное время. Артисты были никому не нужны, никто о них не писал, не снимал телепередач.