Когда босс - извращенец - Ирина Чарова

Всё-таки в таком положении разговаривать куда приятнее. Я как будто сразу же готова все воспринимать.

Азамат усмехается и снова чмокает меня в макушку.

- Зараза мелкая.

- У-гу. Ты давай продолжай, не останавливайся - требую я.

На самом деле, не оправдания мне теперь хочется послушать, а его голос.

Просто голос.

Слушать, как он намеренно старается говорить со мной мягче, даже не смотря на злость, которая бушует внутри.

Мне, в качестве поддержки, хватило эмоций на его лице тогда, когда я рассказала ему о Зарине.

Всё остальное - просто приятный бонус.

- Она о своей проблеме говорила, а не о твоей, вот и все - продолжая успокаивающе водить ладонью по моим волосам, терпеливо поясняет Азамат. - Сейчас уже совсем другое время. Все прекрасно знают и понимают, что молодые люди общаются, прежде чем хоть как-то узаконить свои отношения. Традиции - они есть, но на отступления от них все смотрят гораздо спокойнее. Особенно здесь. Прецедентов у меня было предостаточно, чтобы быть уверенным, что такое тебя не оскорбит.

- Хорошо. Я поняла - покорно отзываюсь я.

Прижимаюсь к нему всем телом, тут же осознавая, что именно это и нужно было сделать в самом начале.

Просто обнять его.

Вот самое простое и самое правильное решение.

Просто прижаться к нему, почувствовать его так близко, как только возможно, вдохнуть его запах…

Так все сразу же встает на свои места.

- Азамат, а ты правда хочешь, чтобы мы поженились? - спрашиваю едва слышно.

- Сейчас я хочу, чтобы ты поняла раз и навсегда, какое место отведено тебе в моей жизни.

- Это не ответ.

- Кажется, я плохо на тебя влияю… - смеется он. - Знаешь, я думаю, что часть моей крови еще не до конца спустилась с гор. Для меня ты уже моя жена с тех самых пор, как переехала ко мне, когда я взял на себя полную ответственность за тебя - отвечает он просто. - Всё остальное - простые формальности. Но, безусловно, мне с ними будет немного приятнее.

Закрываю глаза, чувствуя, как сладко заводится от этих слов сердце.

Вот так просто...Но почему-то эти слова кажутся важнее всех возможных аргументов, всех признаний, важнее обещаний и клятв.

«Для меня ты уже моя жена».

- А ты не думаешь, что мы сильно торопимся?

- Если честно, я за всё это время уже несколько раз пожалел, что мы с тобой не живем в каменном веке, когда подобные вопросы можно было решить за парочку убитых мамонтов. Это было бы куда легче, чем сейчас делать вид, что мне нужно время, чтобы принять окончательное решение, тогда как, на самом деле, я почти сразу все решил и просто патологически не умею передумывать.

Хихикаю.

- Мне это Вера про тебя в первый рабочий день говорила.

- Вот как... Так и что, теперь ответ исчерпывающий?

- Ага...

Азамат обхватывает мое лицо горячими ладонями и целует с той нежностью, которой мне так не хватало от него весь этот день.

- Конечно, если ты хочешь повременить, - отстраняясь, шепчет в губы. - Я не буду тебя заставлять. Но, учти, если ты думаешь, что отсутствие какой-то бумажки тебя от меня спасет… - начинает покусывать губы - вынужден тебя огорчить.

- Я не хочу спасаться… Давай заберем уже эту бумажку и просто поедем домой.

****

Азамат

Впервые хочется всего и сразу - страсти и нежности, простой ласки и надрывных стонов, разговоров и простого молчания.

Всего хочется.

От одной.

Слушать, как сопит по утрам, утыкаясь курносым носом в мою грудь, как босыми ногами пробегают по полу и запрыгивает на кровать, как заливисто хохочет, откидываясь на подушки…

Хочу все время быть рядом.

Когда грустит, когда радуется, когда задумчиво молчит и когда болтает черт знает о чем.

Без умолку болтает. Уж это она любит.

Но особенно хочу быть рядом, когда она чего-то боится, когда плачет из-за чего-то неизбежного…Да пусть даже из-за простого пустяка.

Всегда рядом.

Если всё это вмещается только лишь в одно «да», то…

Черт подери.

Согласен ли я?

Конечно.

- Да!

Вижу, как трясется её рука, как изящные, тонкие пальчики касаются ручки, как она ставит свою подпись на бумаге.

- Объявляю вас мужем и женой. Ваш брак законный. Можете поздравить друг друга.

Обязательно поздравлю.

Дома.

А пока притягиваю свою сладкую девочку ближе к себе и целую её в лоб.

Отстраняюсь, чтобы, уже черт знает в который раз, заглянуть в её в глаза.

Сейчас они лихорадочно блестят, мигая как яркие-яркие огоньки…Эти огоньки уже подожгли всё у меня внутри.

Все, что только возможно.

Какая же она красивая.

Такая искренняя, трогательная, немного сумасшедшая и моя…

Снова целую в лоб и, поблагодарив Аллу, вывожу свою девочку из этого кабинета.

Если я сейчас не отвезу её домой, не коснусь, не возьму, то просто уничтожу свою милейшую сестренку.

Разорву на мелкие куски.

Ей такого не прощу.

А вот своей персональной катастрофе я, кажется, могу простить всё, что угодно.

Любую выходку, любое разрушение.

Всё.

Ей достаточно просто посмотреть на меня, как сейчас, с таким же лихорадочным блеском в глазах, с такой же пьянящей нежностью, от которой сердце начинает требовательно отбивать ребра, как будто пытаясь вырваться наружу...

Черт.

Пусть эта малышка крушит все вокруг, пусть сметает стены, пусть ломает их и бросает к моим ногам…

Плевать.

Я эти стены снова возведу, снова отстрою для неё каждый сантиметр, чтобы она заново все разнесла.

Главное, чтобы только вот так при этом на меня смотрела.

Вывожу её из загса, крепко прижимая к себе. Отпускать не хочется ни на минуту.

- Куда мы теперь? - с улыбкой спрашивает, запрыгнув в машину.

Медленно скольжу по ней взглядом.

- В постель, Анечка - отвечаю, копируя её лучезарную улыбку. - Будем делать из тебя честную женщину.

Улыбка моментально сползает с её лица.

Усмехаюсь.

Маленький, пугливый зверёк, не иначе. Вроде и смелая, но иногда такая трусиха.

- Я хочу сбежать - тут же, как на духу, выпаливает теперь уже кодовую фразу, глядя на меня во все глаза.

Раскрываю перед ней ладонь, ожидая, когда она вложит в неё свою крохотную ручку.

Опасливо, но всё-таки доверяется.

- Так и быть - легко соглашаюсь я, сплетая наши пальцы. - Тогда мы просто будем усиленно пытаться сделать тебя честнее, но подозреваю, что у нас ничего не получится. Так подойдет?

Кажется, она