Курьер. Реальная история человека, которого всегда ждут, но редко замечают - Ху Аньянь

сериалы для него было проще простого. Маньхуа, к созданию которых и я приложил руку, были такой же халтурой. Чтобы заработать чуточку больше, я тайком отсылал сценарии в нашу же компанию. Хотя она и объявила опен-колл сценариев для маньхуа, все присланные сценарии были написаны нами, штатными сотрудниками. Впрочем, откуда нам взять свободное время, чтобы сочинить что-то стоящее? Мы брали готовые из интернета и редактировали – то есть, по сути, перерабатывали настолько, чтобы нас нельзя было заподозрить в плагиате. Компанию нисколько не волновало происходящее, главное, чтобы мы подписали авторский договор, ну а если возникали проблемы, мы же их и расхлебывали. К тому времени я вступил в серьезные отношения, расходы на повседневную жизнь увеличились, и у меня не получалось придерживаться философии юности, когда в обеих рукавах гулял ветер.

Тогда же я начал отдаляться от своих пекинских друзей. Стыдился рассказывать им, чем занимаюсь. Я ведь устроился в одну из тех компаний, которые они ненавидели сильнее всего; каждый день производил продукцию, что была им больше всего ненавистна. Да и сам стал представителем прогнившей насквозь системы, которую они нещадно изобличали в своем творчестве. Ежедневно я производил мусор, вытеснял хорошее плохим, засорял кругозор аудитории. Как я мог оправдаться перед ними? Разве что поверить в самообман: «У меня не было выбора, так все делают». Это звучало так же, как если бы я напрямую разорвал с ними всяческие отношения. (Так я рассуждал тогда. Это потом я понял, что люди меняются со временем. В двадцать лет они слушают Sex Pistols, а в тридцать уже нет. И вовсе не потому, что Sex Pistols стали хуже, просто их музыка принадлежит двадцатилетним. Однако я действительно ни на что не годился: даже запрыгнув в мутный поток, по-прежнему жил от зарплаты до зарплаты. Моя девушка была недовольна, любая мелочь могла вывести ее из себя, и она бросалась в ссоры.

В это время мой старый знакомый с вечернего отделения (мы жили недалеко друг от друга и все это время поддерживали связь) тоже начал сомневаться в целесообразности работы по найму. И как-то раз он спросил, не лучше ли нам заняться собственным делом? Мне тоже казалось, что работа в найме не стоит тех денег, которые за нее платят, да еще отнимает кучу времени, и мы с ним мигом нашли общий язык. Посоветовавшись, первым делом решили съездить на разведку во Вьетнам. Тогда мы рассудили так: отечественная экономика взлетела, входной порог в торговлю слишком высокий, и ниш, до которых никто не додумался и в которых никто себя не попробовал, не осталось. Вьетнам же лет на десять-пятнадцать отставал в развитии от Китая, при этом там как раз проводилась политика реформ и открытости в подражание КНР. Мы же, обладая передовым опытом и знаниями, могли приехать в отставшее на десятилетие место и, вполне возможно, отыскать новые возможности. Поэтому уволились с работы и нашли через интернет девушку из Лючжоу, которая училась в Ханое. Мы попросили ее стать нашим переводчиком.

В Ханой мы ездили дважды. Сперва на поезде добирались до Наньнина[100], потом пересаживались на старенький зеленый поезд до Пинсяна и уже оттуда через заставу Юигуань, заставу Дружбы, переходили границу. Девушка, которую мы отыскали в Сети, только-только закончила учебу и еще жила в общежитии при Ханойском университете, поэтому мы остановились в гостинице рядом с кампусом. Говорили, что Ханой не столь процветающий город, как Хошимин, а на юг Вьетнама мы так и не доехали и сравнивать остальное не могли. Сам Ханой действительно выглядел отсталым: в центре города почти не встречались высотки, магазины напоминали отечественные торговые точки 80-х годов. Что же до оставшегося от французов наследия: здания лишились былой роскоши, многие использовались не по назначению, и в итоге выходило ни то ни се. Переводчица рассказала, что в университетской столовой посуду никогда не моют, а просто протирают тряпкой, и китайские студенты всегда берут контейнеры для еды с собой. Когда мы ели рисовую лапшу в придорожной забегаловке, она добавила, что на столы специально кладут небольшие лаймы, и не чтобы их соком заправлять блюда, а чтобы продезинфицировать столовые приборы. Уж не знаю, шутила она или говорила серьезно, я тут же натер палочки и миску этим лаймом до блеска. Цены в Ханое невысокие, в забегаловке спокойно можно позавтракать багетом с яичницей, и обойдется это в 3,5 юаня – голодным не останешься. Багеты продаются на каждом шагу, прямо как наши юйтяо. Мы заглянули еще во французский костел, а в магазинчике неподалеку продавали сувениры, например, грубовато сделанные серьги из ракушек; а еще вещи, принадлежавшие павшим американским солдатам: зажигалки, фляги, жетоны и тому подобное. Продавец рассказал, что все это выкопали с поля боя, но правда это или нет, не знаю, – все-таки прошло тридцать лет с окончания Вьетнамской войны.

Мы были ограничены в средствах и заняться торговлей не могли. Вообще-то изначально хотели проверить, есть ли смысл продавать здесь товары в розницу, но, изучив Ханой и посоветовавшись с учившимися здесь китайскими студентами, ничего стоящего так и не придумали. Хотя Ханой действительно отставал от Китая лет на десять, открыть здесь дело оказалось не так просто, как мы воображали, – вовсе не то же самое, что «попасть в прошлое и покорить империю». Во-первых, при пересечении границы товары облагаются пошлиной, и это поднимает себестоимость. Во-вторых, вьетнамского мы не знали и во всем пришлось бы полагаться на переводчиков, а это, в свою очередь, увеличивало расходы и било по эффективности. Кроме того, ни в местном законодательстве, ни в менталитете и привычках жителей мы совершенно не разбирались, поэтому в самом начале могли немало заплатить за опыт, а подобный риск был нам не по карману. Так что в конце концов отказались от затеи и вернулись в Наньнин. Это был наш план Б.

Наньнин намного понятнее Ханоя. Очень быстро мы присмотрели торговый центр. В основном там продавали женскую одежду, и изначально в центре было пять этажей, а чуть позже надстроили шестой. Торговля на этажах с первого по пятый велась много лет, за каждым магазином было закреплено свое место и имелись постоянные клиенты. Зато шестой только открылся, и мало кто из покупателей о нем знал, к тому же позиционирование было неопределенным: одни продавали здесь одежду для тетушек, другие – для молодежи. Как итог, немногочисленные посетители, забредавшие наверх, не находили для себя ничего интересного. Плюс в самом начале руководство завысило арендную плату, многим арендаторам было сложно удержаться