Человек государев - Александр Горбов

«Чего ты?» — удивился Захребетник.

«Да водку не люблю, она не вкусная. Не понимаю, зачем её вообще пьют. Я пробовал как-то, жуткая гадость. И голова потом болит. Вино хоть пить приятно».

Теперь вздохнул Захребетник.

«Н-да. Повезло мне с тобой, что и говорить! Ни выпить, ни по барышням прогуляться. Тоска зелёная».

«Вселялся бы в Зубова! — огрызнулся я. — Самая подходящая для тебя компания».

«В Зубова? А что. Хорошая мысль!»

«Вот и думай на досуге. Я тебя не звал, между прочим. Жду не дождусь, когда ты уже наконец исполнишь то, что собираешься, и оставишь меня в покое».

Я ещё раз вздохнул. Рассудил, что сижу перед наполненной стопкой уже как-то подозрительно долго. Постаравшись не поморщиться, опрокинул в себя водку и подцепил на вилку кусок селёдки. Принялся жевать, чтобы скорее отбить неприятный вкус. Надеюсь, тот, кто должен ко мне подойти, долго не задержится! О том, что будет со мной, если выпью в одиночку четверть штофа, даже думать не хотелось.

* * *

— Н-ну и что это б-было?

Из трактира я вышел три часа спустя. Вышел, надо сказать, неуверенно, меня шатало, как сошедшего с корабля матроса. Мысли путались, язык заплетался. А самым обидным было то, что «человек», о котором говорил Куропаткин, ко мне так и не подошёл.

Захребетник демонстративно не отвечал. Делал вид, что его вообще нет, — хотя уйти, разумеется, никуда не мог.

— С-слушай, ну хватит тебе! — Я внезапно осознал, что за прошедшее время к Захребетнику успел привыкнуть, в каком-то смысле даже привязаться. И сейчас из-за его молчания чувствовал себя странно. — З-знаешь же, что обидеть не хотел!

В этот момент меня качнуло особенно сильно, пришлось прислониться к стене.

Я пробирался между длинными приземистыми строениями, шёл по территории керосиновых складов. Территория была огорожена забором. Кажется… Хотя, наверное, нет. Иначе как бы я сюда пробрался?

Ох. Слишком много мыслей, надо подождать. Заодно, может, и земля под ногами качаться перестанет… Я сполз вдоль стены и опустился на корточки. Прикрыл глаза.

Показалось, что на долю мгновения. А в следующее мгновение я вскочил на ноги, пробежал вдоль склада, резко повернул за угол и распластался на земле, притаившись за грудой поддонов для хранения товара.

Зрение обострилось, хмеля в голове — словно никогда не было. Земля подо мной больше не качалась, а сам я обратился в слух.

Судя по шагам, ко мне приближались двое людей.

— Да верно ли ты заметил? — спросил басовитый, недовольный голос. — Он точно сюда пошёл?

— Точно! Шёл-шёл вдоль забора, потом увидал, что в одном месте доска плохо приколочена. Он её отодвинул да пролез. Я и сам так хожу, чтобы дорогу срезать. — Этот голос, хриплый и надтреснутый, принадлежал человеку явно немолодому.

— Так ты трезвый ходишь! А этот, говоришь, пьян в лоскуты?

— У! Не то слово.

— Пьян, а доску разглядел?

— Да почему же не разглядеть? Ежели он, к примеру, прямо в неё башкой уткнулся… Да ты не беспокойся, догоним. Он, поди, на Георгиевскую идёт, чтобы извозчика взять.

Разговаривающие прошли мимо груды поддонов. Я осторожно выглянул. В одном из двоих с удивлением опознал оборванца, дремавшего на лавке в трактире. Второго, кажется, никогда прежде не видел.

— А с чего ты взял, что это шпик, а не просто услуга наша понадобилась? — спросил незнакомец.

— Сердцем чую, — нищий ударил себя в грудь. — Сам знаешь, на людей у меня чутьё. А по этому молодчику сразу видать, что благородных кровей. Спина прямая, манеры барские. Одно слово — боярин. А спрашивается, на кой боярину игрушки, которые горец из-под полы толкает, ежели у него своей родной магии — хоть известным местом жуй?

— Да мало ли, на кой. Случаи разные бывают.

— Это я не спорю, да только чутью доверять привык. А чутьё мне говорит, что парень этот слишком честный для того, чтобы в наши игрушки играть. Такой не то что закон нарушать — окурок на мостовую и то не бросит.

Голоса удалились.

«Вот оно в чём дело, — услышал я наконец Захребетника. — В тебе распознали боярина, потому и подходить не стали. Срисовали, что дело нечисто».

Я потряс головой, приходя в себя.

«Очухался? — нетерпеливо спросил Захребетник. — Давай дуй за ними! Надо узнать, что за горец такой и с чем его едят».

Я скрытно, перебегая от одного складского строения к другому, преследовал уходящую пару. А они искали меня и недоумевали, куда я мог подеваться.

— Видать, в другую сторону пошёл, — в конце концов сказал нищему его спутник. — Не к Георгиевской.

Он по-прежнему находился ко мне спиной, лица я не видел.

— Должно быть, так, — нищий развёл руками. — Я ведь точно не видал, куда, за тобой побежал.

— Горцу доложить надобно, — продолжил рассуждать вслух незнакомец.

— Зачем? Упустили ведь?

— Затем, что горец велел докладывать обо всех, кто нашими делами интересоваться будет.

— Скажем, что упустили, — взгреет…

— А узнает, что утаили, — вовсе без головы останемся! Давай-ка, беги к нему.

На этом пара рассталась. Незнакомец нырнул в проход между складами и скрылся с глаз, а нищий, вздохнув и почесав в затылке, пошёл дальше. Я продолжил следовать за ним.

Складская территория была огорожена забором. К виднеющимся вдали воротам нищий не пошёл. Отбросил обломок доски, лежавший на земле, лёг и протиснулся в открывшийся под забором лаз.

Я ринулся было следом, но Захребетник удержал.

«Погоди. Вдруг и впрямь чутьё у него…»

Я приник к щели между досками забора. И увидел, как нищий, выбравшись из лаза, отошёл на некоторое расстояние и опасливо огляделся. Не обнаружив ничего подозрительного, продолжил путь.

«Вот теперь можно!» — разрешил Захребетник.

Протиснуться под забором не так-то просто, я был крупнее, чем сутулый, высохший старик. Наконец выбрался. Побежал догонять нищего. И нагнал, когда тот уже шёл по Георгиевской улице.

Обрадоваться я не успел. Нищий вдруг оглянулся. Да так резко, что отпрянуть и скрыться за афишной тумбой у меня не хватило времени. А в следующую секунду нищий бросился бежать. Пробежал несколько домов, потом свернул налево в переулок.

Я бежал быстрее и был уверен, что его догоню. Уже вот-вот! Уже только руку протяни!

Но тут случилось непредвиденное. От вокзала по Кривоноговской улице