Почему Бог выбрал эту обезьяну - свящ. Антоний Лакирев

уже упоминали в предыдущей главе. Кроме этого, при желании можно перечислить и другие вещи, быть может, столь же значимые. Это, к примеру, носимые украшения — бусы или перья, ожерелья из когтей или раковин, а заодно и скарификация84. Перечисленное было, надо полагать, не только и не столько проявлением изобразительной деятельности, сколько социальным феноменом.

Нередко к особенностям человека современного поведенческого типа также относят заботу о соплеменниках как важный и, главное, распространенный социальный феномен. Но, как и в случае с погребениями, забота о немощных была и у неандертальцев, и у более ранних людей. У нас нет (пока) информации о том, заботились ли о немощных денисовцы, но нет и убедительных оснований отрицать это; скорее всего, они не слишком отличались в этом от нас и неандертальцев. Если и у неандертальцев, и у сапиенсов встречаются скелеты с залеченными травмами или задолго до смерти выпавшими зубами — что говорит о том, что эти люди, неспособные выживать самостоятельно, получали заботу от соплеменников по многу лет — скорее всего, то же самое было характерно и для денисовцев. И все же после верхнепалеолитической революции именно у сапиенсов такая забота о немощных по-настоящему расцветает. Впрочем, после этого времени никого кроме сапиенсов и не осталось…

Одним словом, особенности нашего вида возникают не на пустом месте, не только у нашего вида и не так резко, как нам порой кажется. И все же в ходе верхнепалеолитической революции что-то очень серьезно меняется в людях; что-то такое, что привело к тому, что все вышеперечисленное стало необходимым и массовым, почти общеобязательным. Что же произошло? Что отличает человека современного поведения от людей анатомически современного типа, неандертальцев и денисовцев?

б. Одежда

Изготовление швейных игл, разумеется, говорит о появлении сшитой одежды, которая сама по себе — целый культурный комплекс. Датировать появление одежды не так-то просто: она очень плохо сохраняется. Тем не менее кое-что все-таки удалось выяснить. Так, М. Стоункинг, исследуя митохондриальную ДНК головных и платяных вшей, определил время появления первых одежд примерно в 70 тыс. л. н85 — впрочем, не факт, что эта одежда была из сшитых лоскутов. Однако появившиеся около 40 тыс. л. н. иглы ни для чего иного предназначены быть не могли. Наличие одежды в северных частях ареала сапиенсов давало им вполне понятные преимущества… Попробуйте побегать без одежды зимой на широте Москвы… Расширение ареала само по себе исключительно мощный стимул таких нововведений. С этим связано, однако, еще несколько любопытных соображений.

Во-первых, востребованность одежды говорит об отсутствии или слабости волосяного покрова. Хотя для вида, возникшего неподалеку от экватора, волосяной покров вовсе не обязателен, а его отсутствие свидетельствует о малой численности накожных паразитов — важный фактор полового отбора, между прочим.

Во-вторых, для большей части нашего ареала соответствующей эпохи одежда, на самом деле, не очень-то и нужна; по крайней мере, с точки зрения жителя Москвы… Может быть, именно поэтому распространение некоторых технологий и практик верхнего палеолита происходит с севера на юг, а не наоборот?

Наконец, в-третьих, современные «примитивные» племена, обитающие главным образом как раз в очень жарком климате, все равно пользуются некоторой одеждой, пусть и далеко не всегда. Группа охотников-мужчин, подкрадывающихся к логову леопарда в Центральной Африке, вполне может обходиться без одежды вообще; но внутри поселений, в «официальной» обстановке и/или в разнополой компании, те же люди скорее всего будут изящно задрапированы пусть самой минималистской, но все же набедренной повязкой, прикрывающей гениталии. Материалом, скорее всего, будет служить не шкура помянутого леопарда (если вы не вождь, конечно), а трава, или листья, или кора, или что-то еще. Нередко к набедренной повязке еще добавляется плащ, но, в отличие от повязки, он не является непременным атрибутом. Плащ, допустим, защитит своего обладателя от тропического дождя, но повязка… Почему и зачем?

Оставляя в стороне совсем уж экзотические версии, надо полагать, что распространение одежды из тех регионов, где она имела совершенно конкретную функциональность, в более теплые края, где проблема защиты от холода не так актуальна — точнее, распространение практики использования одежды должно иметь скорее социальное объяснение. При всем том разговоры о «природной стыдливости» добродушного дикаря, возможно, следует отнести к разряду сказок: идея почти повсеместного ношения одежды, причем именно этого ее вида, чтобы скрыть факт наличия гениталий, выглядит довольно нелепой. Полагаю, это все же обращение в прошлое сегодняшних (или не таких древних) культурных традиций. Каким тогда может быть это «социальное» объяснение, если «факт наличия» скрывать нет смысла (заметим еще, что дети-то все равно в большинстве примитивных культур бегают без штанов)? Мне представляется наиболее простым фактором необходимость (или желательность) снижения уровня сексуального возбуждения или, по крайней мере, его демонстративности. Вообще говоря, в квазимоногамных многосемейных группах это могло способствовать снижению уровня внутригрупповой агрессии. Заодно, как должно было вскоре выясниться, одежду удобно использовать как социальный маркер.

в. Погребения

В верхнем палеолите повсеместно как общекультурный феномен появляются погребения. Конечно, те или иные формы захоронений обнаруживаются и раньше (иногда даже значительно раньше) и связаны по большей части с неандертальцами. Но это все же не вполне преднамеренные захоронения: для них использовали подвернувшиеся под руку пещеры или ямы. Неандертальцы, даже если и делали захоронения (по-видимому — далеко не все и далеко не всегда), не клали в них никаких специальных предметов или орудий. Исследователи нередко характеризуют такие захоронения как «санитарные»; весьма возможно, что здесь часто срабатывают идеологические установки. В зависимости от того, хотят ли авторы «повысить» степень разумности неандертальцев или «принизить» их культуру, они описывают преднамеренность неандертальских погребений с разным пафосом. Быть может, это, в конце концов, не так и важно; иногда неандертальцы по каким-то причинам хоронили мертвецов.

Однако начиная с верхнего палеолита у сапиенсов погребения становятся систематическими, сопровождаются богатым погребальным инвентарем (одеждой, украшениями, орудиями и т. п.) и принимают ритуальный характер. У нас нет достаточной информации, чтобы утверждать, что сапиенсы хоронили всех умерших — возможно, только некоторых. Но это делали практически все сапиенсы.

Погребения сапиенсов эпохи верхнего палеолита чрезвычайно разнообразны. Далеко не всегда для погребения специально рыли яму (а вы попробуйте сделать это в плотном грунте каменным рубилом); часто тела оставляли на поверхности, засыпая камнями или землей, покрывая костями мамонта… Иногда плоскими камнями закрывали только голову умершего. Но часто все-таки рыли могилу. Тела, по одному или сразу несколько, укладывали в самых разных позах: лежа, в позе эмбриона, сидя… Нередко погребали только головы, а от остального тела избавлялись каким-то иным способом, явно проявляя к нему гораздо меньше почтения. Изредка тела перед погребением связывали или подрезали им сухожилия, чтобы дорогой усопший родственничек не вылез в полнолуние… Похоже, такие манипуляции были характерны при погребении шаманов — тоже ведь довольно опасная публика, по крайней мере, в палеолите.

Очень часто, почти систематически, могилы и тела засыпали какими-нибудь минералами, содержащими оксиды железа и имеющими красноватый цвет, вроде красной охры. Принято считать, что это должно было символизировать нечто, связанное с кровью, жизнью вообще и жизнью после смерти в частности… Мне эта гипотеза не кажется особенно убедительной, но и лучшего объяснения я предложить не могу. И как бы ни были бедны эти люди (а они были бедны!), они непременно клали в погребение что-нибудь ценное — орудия, украшения, одежду. В погребениях верхнего палеолита находят довольно много именно нефункциональных вещей, украшений: бусы из просверленных раковин, к примеру. Нередко эти украшения не надеты на тела, а положены сверху. Иногда они крепились к чему-то, напоминающему погребальные пелены или саван. И, конечно, во многих случаях мужских погребений находят разнообразное оружие…

Обычно все эти погребальные детали считаются свидетельствами тех или иных представлений о жизни, смерти и жизни после смерти. Догадка, что в могилу кладут каменные орудия (на которые, между прочим, потрачено очень много труда), скорее всего, потому, что