Любовница отца. Исступление - Лена Голд

– Что делать собираешься? – спрашивает Марк, когда мое молчание затягивается.

– Если уж рвать, то рвать до конца, – делаю последний глоток кофе и поднимаюсь. – Тем более я все равно в больницу собирался.

– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – напутствует меня друг на прощание.

Да, я знаю. И уверен в этом. Поэтому, даже не заходя в свой кабинет, спускаюсь и сажусь в машину. День так хорошо начинался, но и сегодня поставлю все точки.

Вчера я понял, что мне нужна Диана. И нужна не для «без обязательств», как обычно было до этого, а нужна полностью. С проблемами и без, со своими неловкими поцелуями и просто обезоруживающей улыбкой. Поэтому пора все решить.

В больнице меня пропускают в ВИП-палату, хотя я приезжаю не во время, отведенное для посещений. Марину непривычно видеть такой: бледная, без косметики, с синяками под глазами.

Увидев меня, она открывает глаза и приподнимается, едва не вырвав катетер из вены.

– Ты пришел.

– Пришел, – говорю, взяв стул и сев около кровати. – Что с тобой?

– Я… – закрывает свободной рукой лицо и будто сама себя осуждает. – Я приняла не ту дозу таблеток. Мне казалось, что я уже выпила, но я не была уверена. И выпила ещё…

У меня много комментариев по этому поводу, но я молчу. Она же умная женщина, но почему иногда самые умные из них становятся такими дурами?

– Сейчас все нормально?

Стараюсь говорить без осуждения, но лёгкое раздражение все равно присутствует.

– Да, спасибо, что приехал.

Ее спасибо не идёт ни в какое сравнение. Не чувствую той теплоты и отдачи, что от Дианы.

– Марина, послушай…

Она выставляет руку вперёд, чтобы я замолчал, и я снова слышу умную женщину:

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты ведь меня не любишь?

– Нет, Марин. Но я тебе желаю только счастья.

– Я уезжаю в Москву на следующей неделе. Но я хотела поговорить с тобой перед отъездом.

– Главное, что мы во всем разобрались, – поднимаюсь, возвращая стул на место.

– А ту девочку ты любишь? – уже в спину мне летит вопрос.

Оборачиваюсь и, пожав плечами, отвечаю:

– Я на ней жениться хочу.

– А я знала, что однажды и на Теомана Байдасарова найдется управа, но не думала, что это будет совсем девчонка, которая и мужиками-то крутить не умеет.

Оставляю слова Марины без ответа, но выхожу из ее палаты будто без груза на плечах. С этим разобрались. Теперь мне нужно в другой корпус.

После разговора с Мариной, оказывается, все сделать ещё проще. Следуя указателям, я прошел к нужному мне отделению и выловил в коридоре Андрея Сергеевича.

– Здравствуйте, – киваю ему, – как Жанна Евгеньевна?

– А, – будто бы вспоминает он, – нормально. Когда человеку есть ради кого жить, он поправляется намного быстрее.

– Можно к ней?

– Идите, конечно, но, пожалуйста, недолго.

– Спасибо, Андрей Сергеевич.

Я помню, где находится палата, но возле двери все равно тушуюсь. И понимаю, что это дурацкое чувство вины. Как мне зайти и посмотреть в глаза этой женщины, когда я знаю?..

Черт возьми! Но я должен это сделать. Сам же собрался начать новую жизнь. Сразу стучу два раза и нажимаю на ручку.

Женщина наблюдает, как я захожу, как сажусь рядом. И только потом спрашивает:

– Кто вы?

Хороший вопрос,на который я не могу подобрать ответ. А что сказать? Извините, мой отец отправил вашего мужа на тот свет? Или я использовал вашу дочь, чтобы упиваться своей местью?

Ни одно из этих определений неверное, пусть и верны оба. Я придвигаю стул ещё ближе к кровати и заявляю:

– Я люблю вашу дочь.

Жанна Евгеньевна моргает пару раз, а потом спрашивает:

– Давно?

– Наверное, давно. Но понял недавно, – отвечаю.

Я хотел поговорить с ней, потому что Марк был прав утром. Диане нужно больше, чем я давал кому-то до этого. И я готов к этому.

– Как тебя зовут? – голос Жанны Евгеньевны все слабее и слабее.

– Тео, – представляюсь я, понимая, что совсем забыл о формальностях. – Теоман.

– Байдасаров, – кивает с улыбкой. – Я была поклонницей твоей матери, пока она не ушла со сцены. Но ты же Диану старше почти вдвое, – замечает сразу Жанна Евгеньевна. – И она? Она тебя любит?

Я на секунду отворачиваюсь к окну, но потом смотрю снова прямо ей в глаза. И пусть это решение даётся мне нелегко, но я говорю:

– Я ей сделал больно. Очень больно. И вы простите за это меня. Но я раскаялся и действительно люблю ее. А ваша младшая дочь вообще прелесть. И я хочу сделать их обеих счастливыми, поверьте мне.

– Тео, – дотягивается до моей ладони Жанна Евгеньевна, – я тебе верю. Но все равно у тебя на сердце лежит какой-то груз вины. Если можешь сделать Диану счастливой, то сделай. Только будь с ней откровенным.

Не могу. Вот этого пообещать не могу. Намерения мои чисты, но правда убьет все, что я строил так долго.

– Спасибо вам, – говорю, поднимаясь, но моя рука все ещё в руке.

– Спасибо не мне говори. Все зависит только от Дианы.

Да, она права. Но такого острого воодушевления не было, как после этого разговора. Я готов…

– Жанна Евгеньевна…

– Можно просто Жанна, – улыбается в ответ, и я чувствую, что она знает, чувствует: я буду любить ее дочь до конца жизни.

– Спасибо, Жанна.

– И слышала про Теомана Константиновича, который все здесь оплачивает. Поэтому спасибо, Тео.

Мне даже не хочется отпускать ее руку, так тепло и уютно. Даже опускаю голову и целую ладонь. Жанна Евгеньевна улыбается, одними губами говоря: «Иди».

Но все равно что-то царапает внутри, когда выхожу из палаты. Даже прислоняюсь спиной к стене в коридоре и слышу от проходящей мимо медсестры:

– Вы в порядке? Может, капелек?

– Не надо, – отвечаю. – Просто тяжёлый день.

– Тогда отдохните лучше, – советует девушка с улыбкой. – Иногда отдых – лучшее лекарство.

Вот даже не могу с ней не согласиться. Кивнув, иду вниз и уже из машины звоню Марку.

– Как дела? Тут Диана на работе все кого-то высматривает. И явно не меня.

– А ответить простое «алло» не судьба? – не остаюсь я в долгу.

– Это же не интересно, – усмехается в трубку друг.

– Там ничего у нас срочного? – спрашиваю, посмотрев на часы. – Хочу к маме съездить.

После этих слов друг даже присвистывает. Жду какого-то язвительного замечания, но Марк отвечает:

– Лейле привет. Но завтра в девять будь на совещании.

– Что бы я без тебя делал, – отвечаю в тон.

– Разорился бы давно, – смеётся Марк. –