У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №1(3) 2018 г. - Альманах Российский колокол

Это письмо было написано в Риме 16 сентября 1983 года, за три года до кончины.

Бедствующий гениальный российский режиссёр всё время получал заманчивые предложения с Запада, но его не хотели выпускать. И всё же однажды, благодаря усилиям Тонино Гуэрры, его выпустили в Италию, где он снял фильм «Ностальгия» (1983) – историю русского писателя, пишущего в Италии книгу о русском крепостном композиторе. Переговоры о выезде Тарковского длились 3 года, в качестве заложника в Москве оставили его младшего сына.

Вспоминать все постыдные действия властей в отношении семьи Андрея Тарковского и его самого противно. Он не хотел стать эмигрантом, его вынудили, и 10 июля 1984 года на пресс-конференции в Милане он объявил о своём решении остаться на Западе.

В Италии Андрей Тарковский снял фильм «Ностальгия» и в Россию уже не вернулся. Раз уехал – решили в Госкино и курировавшие его органы на Старой площади, – значит, не наш! Не советский! И не о чём тут и говорить. Так, по команде, замолкли газеты и журналы: ни слова о Тарковском. С экрана исчезли все его картины: даже к Дням Победы перестали показывать «Иваново детство» – один из самых ярких фильмов на военную тему. Зловещая тишина окружила имя Тарковского. Его как бы вычеркнули из истории советского кино.

Жил Тарковский сначала в Риме, во Флоренции (улица Св. Николая, 91), потом в Париже. Судя по радиоголосам (в те годы информация шла исключительно от Би-би-си, «Свободы» и от других зарубежных радиостанций), никаких политических заявлений не делал. От родины не отрекался. Систему не ругал. Единственно что – нелестно отзывался о руководителях Госкино. Шла длительная и изнурительная борьба за родственников (сына и тёщу), чтобы они получили возможность выехать на Запад, в это жуткое «туда».

Волк не может нарушить традиций,

Видно, в детстве – слепые щенки -

Мы, волчата, сосали волчицу

И всосали: «Нельзя за флажки», —

надрывался на этот счёт Владимир Высоцкий.

Итак, разделённая семья… Старая, испытанная практика: иметь кого-нибудь в качестве заложника. Моральные мучения усугубили физические.

На «тлетворном Западе» Тарковский снял свой последний, седьмой по счёту фильм «Жертвоприношение» (1986), основные сцены на острове Готланд, в Швеции. Он уже был болен – у него обнаружили рак лёгких. В фильме Тарковский показал героя-искателя, философа и писателя Александра (шведский актёр Эрланд Юзефсон), который, сгорая ради людей, приносит себя в жертву человечеству, и при этом герой слышит Божественные голоса… «Жертвоприношение» – последний шедевр Андрей Тарковского.

Он мог бы сделать большее: нереализованными остались 16 его сценариев, в том числе такие, как «Гамлет», «Обломов», «Смерть Ивана Ильича» Толстого, «Подросток» Достоевского, «Жизнь Клима Самгина» Горького, «Очерки бурсы» Помяловского… Не поставил. Не разрешили. Не дали реализовать…

Болезнь убивала Андрея Тарковского, и 29 декабря 1986 года он скончался в возрасте 54 лет. Похоронен на Сент-Женевьев-де-Буа. Православный крест. В его основании, символизирующем Голгофу, высечены семь ступенек – по числу фильмов, созданных Тарковским.

Андрей Арсеньевич оставил дневник, который назвал «Мартиролог». Он был издан во многих странах мира, и только Россия никак не могла найти деньги, чтобы издать этот уникальный документ – сплав духа, боли и страдания. Помогли итальянцы, и 21 февраля 2008 года состоялась презентация «Мартиролога» в «Российской газете». Книге предпослал эпиграф: «В скуке, когда весь день, сидя против тушеницы, без какой-либо цели записываешь всякую всячину, что приходит на ум, бывает, что такого напишешь, – с ума можно сойти» (Кэнко-Хоси, «Записки от скуки», XIV век). Нет, Тарковский записывал не от скуки – от горячего желания сделать, создать, претворить что-то мудрое и поучительное, заставить людей мыслить и размышлять о главных ценностях жизни, о высоком бытии.

27 января 1973 года: «Как грустно жить на белом свете! Я завидую всем, кто способен заниматься своей работой независимо от государства. Да, практически все – кроме кино и театра (я не говорю о телевидении, ибо это – не искусство) – свободны. От заработка они тоже свободны, но, по крайней мере, они могут работать. Какая хамская власть! Разве ей нужна её литература, поэзия, музыка, живопись, кино?»

4 июня 1981 года: «Пожалуй, я маньяк от свободы. И физически страдаю от отсутствия свободы…»

и августа 1981 года: «Нельзя здесь жить. Так изгадить, такую замечательную страну! Превратить её в холуйскую, нищую, бесправную!..»

Можно цитировать дневник Андрея долго, но прерву и приведу дополнительную цитату, корреспондирующую с предыдущей записью. В Италии с Тарковским сотрудничала женщина-экстрасенс Анджела Флорис. Вспоминая Андрея, она сказала: «Он страстно любил свой народ, ужасно тосковал – до слёз, до физической боли. Но не терпел ошейника, за свободу он был готов заплатить даже отлучением от своего народа. Он очень любил Италию; ему было жаль, что итальянцы часто не понимают свою землю, этот последний уголок Эдема.

У него была тоска по тому, что потерял русский народ. Он опасался грядущих бедствий и предвидел освобождение народа. Он страстно желал этого освобождения, но знал, что на пути к свободе народ может совершать ошибки…»

Когда это было сказано? Осенью 1992 года, более 20 лет назад.

Точно определил Тарковского Тонино Гуэрра: «Он был свободен даже в веригах».

И последнее. Слова самого Андрея Тарковского: «Когда я не смогу ничего возразить, я стану угодным “власть имущим”».

Так оно и вышло. Цензуры на фильмы и на слова Андрея Тарковского нет. Сегодня он не опасен. Сегодня он канонизирован и внесён в пантеон российского кино. И только в его дневнике (а кто читает его дневник?) часто мелькает слово «мерзавцы», ну, и его финальная фраза: «Кругом ложь, фальшь и гибель… Бедная Россия!»

На этом можно поставить точку. Но всё же продолжу. В октябре 1981 года Андрей Тарковский выступил в Ярославле перед членами народной киностудии «Юность». Среди заданных вопросов режиссёру был и такой: «Почему ваши фильмы так безрадостны? Почему в них всё мрачно, много грязи, жестокости? Ваш фильм “Андрей Рублёв”, например, просто страшен?»

Тарковский ответил: «Мои фильмы безрадостны потому, что безрадостны… Это – факт. У них такое свойство. Тут я ничем зрителям помочь не могу. Ну, почему мои картины должны быть весёлыми? Если хочется веселья, есть комедии Гайдая, Рязанова. Смотрите их.

Я же думаю, что жизнь не такая уж весёлая штука, чтобы веселиться непрерывно. Не кажется ли вам, что мы слишком много веселимся?..»

Несколько десятилетий прошло, а мы веселимся и веселимся. Включишь телевизор, а там сплошная ржачка или какое-нибудь шоу