Героика. Сага о не очень хороших людях - Арсений Цой

Глава 1.3

Деревянная повозка, наполовину заполненная сеном, тряслась по проселочной дороге. Мрачный как туча Лоренцио восседал на козлах, изредка подгоняя запряженную в оглобли лошадку. Голова толстяка была перевязана в несколько слоев бинтами.

Дана устроилась среди связок высушенной травы, вздрагивая каждый раз, когда телега подпрыгивала на ухабе. Лорд Генри обогнал их на пару сотен футов и гарцевал теперь впереди на своей белоснежной кобыле. Его распущенные волосы, не стиснутые шлемом, реяли на ветру и сияли золотом на солнце. Мечтательно вздохнув, девушка проводила молодого человека томным взглядом. Затем нахмурилась, словно вспомнив о чем-то неприятном, и переключилась на другого обитателя телеги.

— Мистер Хиггинс?

— Чего тебе, миледи? — недовольно проворчал коротышка. Соорудив из сена лежанку, он валялся на спине, попыхивая новым огрызком сигары.

Высокая худая девица сидела у борта, вцепившись в него так, словно телега была шлюпкой посреди шторма. Ее можно было бы назвать привлекательной, если бы не длинный нос и выражение лица, кислое, как забродившая капуста. Вьющиеся темно-каштановые волосы были острижены до плеч и убраны назад шпильками. Тонкие губы были плотно сжаты, а черные глаза над высокими скулами разглядывали Хиггинса с плохо скрываемой неприязнью.

— Извините, что прерываю ваш неурочный отдых, — сказала она, поправляя бело-синее платье, — но не могли бы вы прояснить, в чем заключается наша с вами работа?

— Чего тут прояснять? Мы с тобой — эскорт.

— Сиятельный Кадмус упоминал это слово. Но из его туманных выражений я так и не поняла, что оно означает.

Удрученно вздохнув, Хиггинс сел. Выплюнув окурок за борт, он выудил из дорожной сумки несколько вареных яиц и краюху хлеба. У Даны, в последний раз трапезничавшей на пути в Козель, заурчал живот. Стараясь не подавать вида, она отвлеклась на проплывающий мимо пейзаж. Не удосужившись поделиться со своей спутницей обедом, коротышка принялся за разглагольствования.

— Все очень просто, — сказал он, чавкая и запивая еду чем-то холодненьким из поясной фляги. Девушка ощутила тонкий аромат яблок с легкими примесями алкоголя. — Мы с тобой живем в мире меча и магии, героев и легенд. Так ведь?

— Совершенно верно.

— Ты как женщина наверняка читала все эти приключенческие романы об отважных рыцарях и прекрасных дамах.

— Фи! — скривилась Дана. — Неудивительно, что такой грубый и неотесанный мужлан мыслит стереотипами! Да, я девушка. Но это не значит, что я должна любить бульварное чтиво...

Немного помолчав, она добавила:

— Допустим, читала. И что с того?

— Суть в том, что каждый месяц печатается свежая гора таких книг о похождениях очередных героев, которые убивают очередных драконов, разгоняют очередные полчища нежити и вызволяют очередных сисятых принцесс, на которых, разумеется, затем женятся. Все в подобном духе. И тысячи олухов обоих полов читают эту макулатуру с разинутыми ртами.

Рано или поздно среди всей этой толпы выискивается один, который решает, что он сам ничем не хуже и тоже может стать героем, о делах которого будут слагать легенды, сочинять баллады, ну и, конечно же, про которого напишут его собственную книгу. Только вот есть одна загвоздка.

Ни один из этих доморощенных героев ни в одном из этих гребаных романов не совершает свои подвиги в одиночку. У него всегда должны быть помощники. Маги. Наемники. Воры, способные взломать сундук или заметить ловушку в древних подземельях. В общем, второстепенный и легко заменяемый сброд, что в последний момент спасет главного героя от гибели,понесет на себе его лишний грузи в случае надобности может быть пожертвован в угоду придания истории драматизма. Это и называется эскортом — команда, сопровождающая героя в его приключении.

— Постойте! — встрепенулась Дана. — Вы хотите сказать, что нам придется рисковать своими жизнями?!

— Издеваешься, Твоя Светлость, — засмеялся Хиггинс. — Оглянись вокруг! Это же Козель — восточное побережье. Сонное царство, где никогда и ничего не происходит. Уж поверь мне, все настоящие сокровища, монстры и приключения лежат на Западе.

Обернувшись через плечо, он махнул в спину гарцующему лорду Генри.

— Благо нам достался идиот, который этого не знает...

***

Перевалив через холм, телега начала спуск в лощину. По ее дну, в окружении сосен, дубов и вязов, струилась небольшая речушка — настолько тоненькая и мелководная, что издали ее можно было принять за ручей. На берегу расположился особняк. Мрачный и трехэтажный, с приземистыми башенками и треугольной крышей, он возвышался в самом центре низины. Поросшая мхом каменная ограда отделяла дом от черты леса. С вершины холма и вплоть до парадных ворот вниз тянулась проторенная колея. Стебельки травы, росшие в следах от колес, намекали, что пользовались ею в последнее время не очень нечасто.

Натянув вожжи, Лоренцио остановил телегу напротив входа в поместье. Запертые ворота угрюмо нависали впереди, отбрасывая на дорогу решетчатые тени. Вершины черных прутьев украшали декоративные пики. Везде, где только можно, вились лозы дикого плюща.

— Приехали, Ваша Светлость! — крикнул неандерталец в спину лорду Генри.

Виконт уже выбирался из седла. В центре ворот расположилась кованая плита с приделанной к ее поверхности ручкой-колотушкой. Литая голова льва сжимала в пасти массивное кольцо. Придерживая лошадь за узду, лорд Генри подошел ближе и взялся за кольцо свободною рукою.

Гулкий удар эхом разлетелся по лощине. Из крон ближайших вязов с карканьем вспорхнула стая черных птиц. Ударив один раз, виконт замер в ожидании. Особняк хмуро возвышался по ту сторону ограды. Темные окна осуждающе разглядывали непрошеных гостей. Видимые через прутья двери дома оставались наглухо закрыты. Промаявшись несколько минут, рыцарь взялся за ручку снова: ударил раз, затем второй, и так до тех пор, пока все поместье не начало содрогаться от звона чугунного кольца, долбящего по металлической пластине.

— Собаки не лают, — настороженно пробормотал Хиггинс. — Впервые вижу, чтобы в таком месте не было собак...

Наконец, двери дома гневно распахнулись. На пороге возник силуэт коренастого и очень плотного мужчины. Переваливаясь с ноги на ногу, он зашагал по тропинке к ограде. В свете угасающего солнца плешь на квадратной голове блестела, точно смазанная маслом. Два белоснежных пучка волос торчали по бокам, придавая незнакомцу