Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле - Мария Федоровна Мейендорф
Книгу Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле - Мария Федоровна Мейендорф читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бабушка моя (мать моей матери) была из морской семьи. Ее дед, адмирал Спиридов[13], был сподвижником адмирала Орлова во время первой турецкой войны при Екатерине Великой. Отец ее, Алексей Спиридов[14], служил при Александре I. Я помню ее уже совсем старенькой, ей шел восьмой десяток. Это была милая, добрая, тихая старушка, сидевшая за вышиванием или за книгой, а мы, дети, резвились тут же подле нее.
Фото 11.Адмирал Григорий Андреевич Свиридов (1713—1790)
Фото 12. Адмирал Алексей Григорьевич Спиридов (1753—1828). Работа Михаила Шибанова 1772 год. ГТГ
Помню я ее и в Петербурге, когда, живя у деда Мейендорфа, мы приходили к ней в гости, и на даче в Ораниенбауме, когда она проводила с нами там лето на берегу Балтийского моря, а главное, помню ее, когда она приехала к нам в деревню. Тут у нас она и захворала и умерла. Мне было тогда восемь лет. (Она была в молодости влюблена в прадедушку Мейендорфа. В те времена было в обычае устраивать на святки разные гадания. Одно из них состояло в том, что на ночь под кровать ставили игрушечный деревянный мостик. Кто на этом мосту ночью приснится, тот и будет мужем. Сделала так и прабабушка, и вот видит она во сне стоящего на мостике прадедушку Мейендорфа, который упрямо повторяет: «Und ich werde Dich Doch nicht heiraten!» Сон сбылся: они не женились, но их дети все-таки женились. Комментарий Н. Н. Сомова).
Я не была привязчивой девочкой. Я жалела бабушку, которая под конец болезни совершенно потеряла память: спрашивала меня, кто я, чья я дочка, не верила, что моя мать (ее дочь Маша), уже замужем, не понимала, у кого она живет, и т. д. Меня это очень озадачивало, и я избегала заходить к ней. Кроме того, она ничего не могла и не хотела есть. (Доктора, как я потом узнала, считали, что у нее была саркома желудка). При этом она очень страдала.
Когда она умерла, я совсем не огорчилась; я знала, что ей хорошо там, на небе, что она больше не страдает, а нам, детям, теперь опять можно будет шуметь, бегать, играть. Мне и в голову не приходило, что мне будет скучно или грустно без бабушки. Я любила ее чересчур альтруистической любовью, а привязанность – это любовь эгоистическая, эту эгоистическую любовь мы ценим по отношению к себе, а альтруистическую… Бог с ней!
Фото 13. Мария Алексеевна Олсуфьева, урожд. Спиридова (1800—1878) Работа Евгения Александровича Плюшара (Eugène Pluchard) 1839 год. ГТГ
Итак, я была черствая, непривязчивая девочка. На эту свою непривязчивость я наткнулась еще раз в своем детстве. Отец, уехав зимой по делам, должен был вернуться к Рождеству, но был задержан, и мать пришла спросить нас, как быть с елкой: отложить елку до возвращения Папá или устраивать ее, как всегда, в день Рождества? (У нас никогда не зажигали ее накануне, когда надо было быть у всенощной). Я успела подумать: «Зачем откладывать? Ведь Папá большой; большим елка не нужна; это нам, детям, весело на елке, мы бегаем кругом нее, смотрим на украшения, получаем сладости и подарки, а большие сидят где-то смирно и совсем не веселятся. Нам Папá не нужен». Но сестра моя Алина (на год старше меня) воскликнула: «Как же это елка, и без Папá?! Конечно, надо отложить!»
Так и сделали; а я рада была, что не успела высказаться; я поняла, что Алина была права, и мне стало стыдно за себя.
Дети часто бывают эгоистами; они живут в своем замкнутом детском мире, а взрослые представляют для них часть окружающей обстановки: сад, дом, гостиная, и там, где-то в углу, взрослые сидят и о чем то разговаривают, что-то читают, что-то пишут. Итак, я была из типа этих детей с неразвитым сердцем; я была черствым ребенком.
Привязчивость моя развилась немного позже: наша Лиляша уехала в отпуск. О, как я плакала, как грустила без нее, как ярко чувствовала свою любовь к ней!
5. Мать
Мать моя[15] была членом большой дружной семьи: у бабушки было три сына и четыре дочери; моя мать была предпоследней; за ней шел брат Саша, или Шурка, как его дома звали. Мать моя была с ним очень дружна. Пока он еще был мальчиком и учился дома, она училась вместе с ним. Она была очень способная девочка. Так, например, полученную в подарок французскую книжку с рассказами для детей (в ее время русских книг для детей еще не было), она бежала читать вслух своей русской няне, т.е. сразу читала порусски то, что было написано по-французски.
Когда ее брат Шурка поступил в училище, систематические уроки ее прекратились. (Об образовании девочек в то время мало беспокоились). Как она рассказывала нам впоследствии, у нее было чувство, что она осталась недоучкой. Училась она только со старичком-французом, который имел такую привычку: встретится при чтении какой-нибудь незнакомый ему термин или историческое имя – сейчас открывает толстый словарь и читает ей все, что там про это сказано; если в читаемом опять есть что-то незнакомое – опять ищут это в словаре и снова читают. Эту привычку она сохранила навсегда и, заботясь сама о своем образовании, всегда пользовалась ею. В результате она стала всесторонне образованным человеком.
Помню, что в то время, когда я была уже на высших курсах по математике, мать читала нам вечером какую-то философскую книгу. (Она часто собирала нас вокруг себя и читала нам). Там попалось сравнение какой-то мысли с ветвью гиперболы, которая тянется к своей асимптоте. «А что такое гипербола и асимптота?» – спросила она. Я думала, что она не знала, и собиралась, не без чувства гордости, пуститься в объяснения. Не тут-то было. Она как нельзя лучше объяснила нам эти термины. «Откуда же ты знаешь это? – спросила я, – ведь ты, в твоем детстве, ни геометрии ни алгебры не проходила?» На что она ответила: «Вероятно, мне когда-нибудь попались эти слова при чтении; я тогда и посмотрела в словаре». Надо сказать, что она обладала идеальной памятью.
И вот она, молодая, тридцатилетняя женщина, попадает в глухую деревню. Ей предстоит жизнь в глуши, с ограниченными средствами, без милых ее сердцу родных, без друзей и знакомых, без развлечений, театров, концертов. На другую могло бы напасть уныние, тоска, чувство скуки, затерянности. Но не таков был ее характер. Она поставила себе целью воспитание своих детей и выписала себе всевозможные книги по воспитанию и преподаванию. Она умела разбираться в них и рассказывала нам потом, что она много вздорных советов перечитала, но не принимала их к руководству. Кого она считала весьма умным педагогом – это Ушинского. По его книжечке «Родное Слово» мы и учились с ней чтению и письму (после того, что познакомились с азбукой по методу передвижных букв).
* * *
Какие же принципы легли в основу того воспитания, которое она нам дала? Нельзя мне не остановиться на них: воспитание наше было совсем особенное. Говорю это смело, потому что почти нигде не видела, чтобы оно было применяемо с такой последовательностью и с такой выдержкой: нас никогда не наказывали за дурные поступки и никогда не награждали за хорошие; нам никогда не грозили никакими лишениями и не соблазняли никакими подачками. Как солнце светит и на добрых и на злых, так и удовольствия широко сыпались и на провинившихся и на безупречных. За проступки не следовало возмездия. Вы можете подумать, что, вероятно, мы были страшно распущенные дети! Непослушные! Недисциплинированные! Представьте себе, что наоборот. Как же могло случиться такое чудо? Постараюсь объяснить это.
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин
-
Гость Татьяна30 июнь 08:13 Спасибо. Интересно ... Дерзкий - Мария Зайцева