Беседы о России - Константин Вадимович Ремчуков

Брежневе, Горбачеве, Ельцине, вот сейчас Путин — президент. Когда лучше жилось, ответь?“ — Дед долго думает, думает, думает и говорит: „Пожалуй, при Хрущеве“. Они говорят: „Да нет, послушай, ты же помнишь, очереди были, с утра надо было за булочкой, за молоком, очень было напряженно“. — „Дай, — говорит, — подумаю“. Опять долго думал и говорит: „При Хрущеве, пожалуй“. — „Ну почему?“ — Он говорит: „Девки моложе были“». Понимаете, это очень субъективная вещь. Но есть и объективные обстоятельства, по которым мы можем судить, что динамика позитивных изменений, которая была вызвана рядом внешних факторов, прежде всего девальвацией рубля в 1998 году и благоприятным курсом на энергоносители на мировых рынках; инерция этих благоприятных изменений заканчивается. Сейчас требуется принимать что-то осмысленно, для того чтобы эта инерция не затухла. И мне кажется, что последние месяцы правительство стоит на такой развилке, Путин стоит на распутье: что делать с экономикой осмысленно, а не по инерции, чтобы придать этому ускорению уже волевой характер. И что меня здесь тревожит? Мне кажется, что ясного понимания нет. Потому что Путину, как молодому президенту, как человеку, который вообще впервые на вершине власти, повезло с этими благоприятными макроэкономическими факторами, и он привык ни во что не вмешиваться — все и так хорошо. И сейчас он испытывает такой естественный страх, вероятно, человеческий: вмешаюсь, а вдруг что-то будет плохо. Потому что от добра добра не ищут. Это Ельцину надо было все время принимать какие-то решения: там цена на нефть была 8 долларов, надо запрещать или разрешать, а последствия никто не мог точно предсказать. Нас все время информируют о том, что где-то в середине мая будет объявлена новая структура правительства. Для меня это тоже загадка, новая структура правительства — что это? Отражение борьбы за власть различных группировок или это действительно нужная вещь? Почему? Потому что обычно бывает так: есть стратегическая цель, и для решения этой цели нужна какая-то организационная структура, чтобы добиться ее. Если нам нужна эта цель, значит, будет такой вице-премьер, если нам нужна эта цель — вот такой вице-премьер. Сейчас целей правительства я не понимаю, то есть не было декларировано ничего такого, что в корне бы отличало сегодня, 11 мая, от завтра, 12 мая, чтобы надо было менять правительство. Сейчас увлекутся ребята дележом портфелей, изменениями, не имея в виду перед собой главной цели — улучшение жизни народа на основе придания экономике динамизма, создания рабочих мест, повышения зарплаты, повышения конкурентоспособности. Как людям жить? Они ведь деньги не печатают. Да, надо что-то делать, производить, потреблять и так далее. Вот это, конечно, тревожные моменты, потому что здесь существует опасность, что если начнут кого-то смещать, Касьянова, например, и двигать кого-нибудь, скажем, Кудрина или Грефа на это место, а они с собой приведут своих ребят, а этих — куда-то, то от этой драчки все проиграют. Вот мое ощущение.

Ведущий: Я сегодня утром послушала информацию о начавшемся заседании кабинета министров, и речь как раз шла о том, что те успехи, которых мы добились, были достигнуты в том числе и за счет того, что улучшилось управление, например, сбором налогов, таможенными процедурами. Иначе говоря, есть стремление не просто поменять фигуры, а именно улучшить менеджмент. И дай Бог, чтобы так дальше и продолжалось. Но несколько дней назад в этой студии был Геннадий Андреевич Зюганов, лидер российских коммунистов, и он предъявлял правительству претензии несколько иного толка. Он говорил о том, что, имея такие дополнительные сверхдоходы, правительство распоряжается ими не так, как надо. Он считает, что часть этих денег нужно было отдать на то, чтобы рассчитаться со всеми внутренними долгами, чтобы расплатиться с вкладчиками, чтобы увеличить пенсии ветеранам, поднять зарплаты бюджетникам. А Вы как считаете?

Ремчуков: Это Геннадий Андреевич так считает, да?

Ведущий: Да.

Ремчуков: Конечно, Геннадий Андреевич представляет партию коммунистов, которая традиционно связана с заявлениями о повышении уровня социальной защищенности людей. Но на самом деле, вспомните, когда коммунисты были у власти (конец 80-х — начало 90-х годов, до путча), когда нам по талонам распределяли сахар, водку, спички, мыло, не было даже мужских носков. А при этом точно такие же слова можно было прочитать у Горбачева в выступлениях: прошел пленум ЦК, где было принято постановление о дальнейшем усилении работы по обеспечению населения утюгами… То есть мы это проходили, и к риторике я отношусь спокойно. Это его профессия.

Ведущий: Но риторика риторикой, а если посмотреть на экономическую подкладку…

Ремчуков: На экономическую подкладку? Разве Путин не делает больше всех предыдущих руководителей реально для повышения пенсий, зарплат и так далее? Более того, в этом одна из опасностей — он должен пройти по очень тонкому мостику. В чем заключалась стратегия Путина? Это первый президент, который пользуется народной поддержкой, рейтинг невероятный. Все чешут голову, как сейчас молодежь говорит, «чешут репу», и думают: как же так, Чечня продолжается, Гусинский шумит, Березовский шумит, а народ ему доверяет. Почему? Потому что Путин понял, что проводить реформы, будучи в меньшинстве, но не с народом — то, что делал Ельцин, — очень тяжело и нервно, и не очень продуктивно. Поэтому Путин — это президент большинства россиян, это первое. А как он им стал? Не за красивые же глаза они его любят или за утиную походку, как он говорит, такую прихрамывающую слегка. Его любят за то, что с тех пор, как он стал премьером и потом президентом, он регулярно повышает пенсии, повышает зарплаты, дотации, пособия, абсолютно прекратилась практика многомесячных невыплат, то есть текущие платят, и на это у него уходит часть бюджета. То есть пока Зюганов об этом говорит, он реально это делает. Это один из минусов его политики, с моей точки зрения, потому что это тоже популизм. Его поддержка держится на возможной инфляции, которая в конечном итоге и съест у народа все. Сейчас инфляция очень высокая, потому что все деньги отдают туда, туда, туда, и Путин говорит, нет, продолжайте. Пока он не чувствует себя окончательно контролирующим все и вся, ему нужна эта народная поддержка. И гимн он принимает александровский и говорит: ну что ж, может быть, мы с народом ошибаемся. Мы с народом — вот главное. Поэтому на самом деле он все делает точно так, как Зюганов говорит.