Свинцовые семидесятые. Национал-большевизм в Европе - Рикардо Альварес

с зажигательной смесью и камнями, коммунисты врываются внутрь. Однако неожиданно они встречают организованное во внутреннем дворике круговое сопротивление неофашистов, которые, используя ремни, ножи и дубинки, в конце концов выгоняют врагов обратно на улицу. Здесь разворачивается последний эпизод той вечерней трагедии: преследуемые марксисты для спасения своего положения достают пистолеты. Раздаются беспорядочные выстрелы, после чего толпа в панике разбегается. На асфальте остается лежать убитый в голову 21-летний студент греческого происхождения Микис Мантакас, один из самых лучших друзей Франко Ансельми.

История, типичная для того времени. Тяжелый климат политического насилия и бессилие безоружных неофашистов перед организованными вооруженными атаками, становится дополнительным фактором рождения групп вооруженной спонтанности.

Марчелло де Анджелис, один из лидеров внепарламентской организации «Terza Posizione», описывал атмосферу тех дней таким образом:

«В то время, в период между 75 и 77 годами, перестрелки и вооруженные столкновения были частью нашей повседневной жизни. Вооруженные конфликты могли возникнуть по самым разным поводам: нередки были случаи нападения на наши манифестации малочисленных вооруженных боевиков красных групп. Во время уличных драк так же, как последний аргумент, часто использовалось огнестрельное оружие. Даже банальная словесная перепалка между двумя встретившимися случайно противниками, могла перерасти в настоящий бой. (…) Молотки, дубинки, ножи, цепи и прочие подручные предметы мы вообще не считали за оружие – это были стандартные элементы политических столкновений того времени. (…) Люди тогда стреляли часто, с большим удовольствием, однако были всегда готовы к тому, что им ответят тем же. (…) В Риме мы полностью контролировали районы ЭУР, Париоли и Винья Клара – это была наша земля, куда красные не заходили никогда. В то же время, в таких кварталах, как Бальдуина-Триомфале или Аппио-Тусколано тяжелые уличные столкновения были практически ежедневными. В те времена даже такое легкое дело, как раздача листовок, неизменно заканчивалось дракой».

Другой заметный персонаж, политический лидер NAR Дарио Педретти, именно климатом тотального насилия и объяснял обращение молодых товарищей к вооруженной борьбе:

«Каждые выходные происходили драки, после которых один или два наших товарища оставались лежать на асфальте. Мы чувствовали себя бессильными против огромной массы левых, которые атаковали нас везде. Полицию мы не волновали – для них мы были такими же бандитами, что и красные. Руководство MSI сложившаяся ситуация тоже беспокоила мало – после очередного нападения они постоянно твердили, что являются противниками политического насилия и сторонниками мирного диалога с левыми. Что нам оставалось делать? Мы взяли в руки оружие».

Педретти не лукавит, когда говорит об оставшихся на асфальте товарищах. Следуя весьма распространенной в те времена поговорке «uccidere un fascista non è reato» (убить фашиста – не преступление), левые безнаказанно калечат своих политических противников десятками.

Первое поколение NAR, выросшее в этом жестоком климате, в той или иной мере ощутило на себе всю прелесть «воинственного антифашизма».

Например, Франко Ансельми, первый лидер «Вооруженных Революционных Ячеек», в декабре 75-го попал в засаду, устроенную на него четырьмя боевиками группы «Lotta Continua». В итоге он в тяжелейшем состоянии, с разбитой молотком головой, отправился в реанимацию, где пролежал в коматозном состоянии на грани жизни и смерти три месяца, стоившие ему впоследствии серьезных проблем со зрением (за отсутствие выбитого левого глаза он и получил от товарищей добродушное прозвище «Слепой Урбино»). В подобную же засаду годом раньше попал и самый «старый» (по возрасту) боевик NAR Джильберто Каваллини, которому пробили голову гаечным ключом прямо на пороге собственного дома в Милане. В том же году Джузеппе Димитри, ставший впоследствии военным руководителем «Nucleo Operativo» (Оперативного Ядра), в одной из жестоких драк был ранен топором. Весной 1976-го дважды ранен ножом Валерио Фиораванти, будущий главарь Nuclei Armati Rivoluzionari. Подобных примеров – десятки. Ножевые и огнестрельные ранения, выбитые глаза и зубы, отбитые пальцы рук являлись не такой уж редкостью среди ультраправых в тот тяжелый период.

Однако нужно понимать, что сама идея революционной спонтанности не была рождена в оккупированных отделениях FUAN. Насилие, усталость от лживой политики, рвущаяся наружу энергия и желание действовать стали лишь дополнительными факторами для молодых людей, выбравших путь вооруженной борьбы. Сама же идеологическая и духовная составляющая этой борьбы к моменту организации NAR уже была полностью сформулирована предшественниками «Вооруженных Революционных Ячеек».

* * *

Патриархом и зачинателем истинной борьбы против Системы, а также отцом неофашисткой концепции вооруженной спонтанности, можно смело называть Пьера Луиджи Конкутелли («Лилло»). Изначально он был тем, кого в то время было принято квалифицировать как «stragisti» или «golpisti» – ярым антикоммунистом, сторонником установления жесткого антисоциалистического правления, путчистом. Создав в 1967 году в Палермо свою собственную банду «Nucleo Siciliano Armato d’Azione Rivoluzionario» (Сицилийская Вооруженная Ячейка Революционного Действия), он активно принялся действовать по заветам «черного терроризма» – т. е. нагнетать среди населения панику и истерию устрашающими бомбинг-атаками. Таким образом, в период с 1968 по 1969 гг. его группа исполнила больше 40 покушений с применением взрывчатки против различных объектов: армейских казарм, церквей, бензоколонок, железнодорожных станций, магазинов и т. д. Конкутелли даже снизошел до того, что возглавил сицилийское отделение «Национального Фронта» – организации, созданной на деньги ЦРУ, лидером которой являлся агент той же конторы Джуньо Валерио Боргезе, предпринявший в декабре 1970 года попытку государственного переворота. Правда, попытки переворота Конкутелли не дождался: 24 октября 1969 года он был арестован в местечке Беллолампо с четырьмя товарищами и автомобилем, полным гранат, автоматов и пистолетов. За оказание вооруженного сопротивления властям и незаконное владение оружием суд вынес ему довольно мягкий приговор: два с половиной года заключения.

Только в тюрьме «Лилло» впервые начинает осознавать гибельность пути, по которому идет неофашистское движение. Однако, процесс трансформации «Конкутелли – пособника государственного терроризма» в «Конкутелли – независимого революционного бойца» растягивается еще на несколько лет.

Выйдя из тюрьмы в конце 1971 года (после 14 месяцев заключения он был освобожден досрочно за примерное поведение), Пьер Луиджи прежде всего рвет со старым фашистским движением. Сойдясь во взглядах с калабрийцем Франческо Манджиамели («Чиччо»), он организует несколько нападений на представительства партии MSI и подконтрольной ей молодежной организации «Молодая Италия». Но он еще не дозрел до звания национал-революционера: на почве оставшегося антикоммунизма, группа Конкутелли-Манджиамели раздувает конфликт с другой сицилийской бандой фашистов – группой Энрико Томаселли и Гвидо Вирци, базировавшейся в Катании, втором крупном городе острова.

Банда Томаселли-Вирци по тем временам крайне прогрессивно мыслит: откинув старые, отжившие свое, реакционные идеи, боевики выдвигают концепцию «народного (или пролетарского) фашизма» и выступают, прежде всего, против основы правых рядов – мелкой буржуазии и капиталистов. Их ненависть так же выливается на старое фашистское движение – благодаря уличным действиям банды Томаселли