Михаил Девятаев - Николай Андреевич Черкашин

Ознакомительный фрагментдальнейшей жизни, на карьере волжского капитана, на всех его мечтах о полетах в небо поставлен крест. Это был жестокий удар судьбы: после веселой студенческой вольницы – камера зловещей (в Казани она снискала себе дурную славу) Плетеневской тюрьмы.

Девятаев держался на допросах стойко, хотя обвинение ему было предъявлено более чем серьезное: «измена Родине», «шпионаж в пользу Германии».

Помимо всего прочего следователей интересовало и его увлечение авиацией. В голове лейтенанта госбезопасности рождались фантастические версии о замыслах курсанта аэроклуба перелететь в Республику Немцев Поволжья и там сотрудничать с агентами абвера. В конце концов этот бред стал настолько очевидным, что на «Черном озере» решили не калечить парню судьбу. Если что-то в нем не так, пусть армия исправит.

– Вот что, гражданин Девятаев, тебе сегодня стукнул двадцать один годок. А это призывной возраст. Иди-ка ты в армию. Там тебя научат Родину любить!

И в том же «воронке», на котором привезли на «Черное озеро», прямиком доставили его в горвоенкомат и передали, что называется, из рук в руки.

Военкоматский майор долго листал его личное дело. Девятаев смотрел на него с тоской: вот и еще один вершитель его судьбы. О речном техникуме придется позабыть. Сейчас зашлет в какую-нибудь тьмутаракань… Хмурый майор изучил все бумажки, потом поднял голову и, глядя в упор, спросил:

– В училище летное пойдешь?

Девятаев опешил: из его одежды еще не выветрился запах тюрьмы, камеры-одиночки, и вдруг такое предложение: из камеры в небо?! Он замешкался с ответом. Дыхание перехватило.

– Ну так что, пойдешь в летное? – еще раз повторил майор и обосновал свое предложение: – У тебя за плечами аэроклуб. Характеристики на тебя написали хорошие. Вот: «дисциплинирован, технически грамотен, в сложной обстановке принимает правильные решения, летает уверенно…» Не в пехоту же тебя оправлять?

Девятаев наконец справился с волнением:

– Товарищ майор, пойду! Согласен, товарищ майор!

– Ну, тогда смотри. Вот ближайшее к нам Оренбургское военное училище летчиков. Оно же имени Чкалова. Через час в Оренбург уходит поезд. Подброшу к вагону, и полный вперед! Или «от винта», как говорят авиаторы.

– Поеду! Согласен, товарищ майор!

– Ну, тогда посиди в коридоре, сейчас оформлю документы, и мой водитель подбросит тебя до вокзала.

Коварная фортуна выкинула невероятный фортель: из тюрьмы – да за облака! Потом она еще не раз будет удивлять и даже поражать Девятаева своими выкрутасами. Но тогда он думал только об одном: побыстрее из Казани с ее «Черным озером», побыстрее в Оренбург!

Он даже не сокрушался, что не успел повидаться-попрощаться с Фаей. Уже сидя в вагоне, он стал писать ей письмо с объяснением того, что с ним приключилось….

Глава четвертая

Оракул

Как легко это древнее слово превратилось в аббревиатуру: ОРАКУЛ – Оренбургское авиационное Краснознаменное училище летчиков. Впрочем, так оно называлось в то время, позднее это учебное заведение было переименовано в Оренбургское высшее военное авиационное Краснознаменное училище летчиков имени И.С.Полбина (ОВВАКУЛ)[3].

Интересно, что во времена Российской империи в этом здании кузницы летчиков размещалась духовная семинария. Но ни о какой преемственности – даже духовной, поднебесной – в те времена и речи быть не могло. Все смотрели в будущее, а оно было голубым, как небо в летную погоду.

Однако будем верны истории: свое родословие училище ведет от Московской школы воздушного боя и бомбометания, формирование которой было начато 10 августа 1921 года. 9 августа 1922 года школу перевели в Серпухов, а 20 июня 1927 года перебазировали в Оренбург и разместили в здании бывшей духовной семинарии. Летчики-инструкторы перегнали в Оренбург самолеты.

Осенью 1928 года из Ленинграда в Оренбург была перебазирована и Высшая военная школа летчиков-наблюдателей, которая вошла в состав 3-й военной школы летчиков и летчиков-наблюдателей (ВАШЛ). В июне 1938 года 3-я ВАШЛ была преобразована в Военное авиационное училище летчиков (ВАУЛ) имени К. Е. Ворошилова.

Есть школа, есть техникум, институт, аэроклуб и есть у-чи-ли-ще. Военное училище. Звучит как чистилище. И в этом есть своя правда. Не в институте, не в клубе из курсанта «вычищают» все ненужное и вредное для дальнейшей службы – в авиации ли, на флоте или в сухопутных войсках; «вычищают» из будущего воина, командира, офицера – лень, необязательность, робость, своеволие, физическую слабость и многое другое, что никак не вяжется с понятием «военный человек». Процесс этот непрост и нескор, временами суров. Но в итоге выходит боец, «слуга царю, отец солдатам». В СССР, конечно, слуга не царю, а, как сказано в Присяге, «трудовому народу».

Вот и Девятаев стал служить трудовому народу с первых же дней КМБ – курса молодого бойца. Подъем! Койки заправить! С голым торсом на зарядку! Шагом марш в столовую! А потом учебные классы, тренажеры, строевой плац, самоподготовка… И конечно же: наряды, караулы, погрузки-разгрузки, уборка территории и все прочие училищные дела. Такой распорядок дня оставлял лишь полтора часа на «личную жизнь», на пару писем домой, на письмо любимой девушке. Любимая девушка у каждого была своя, одна и желанная вдвойне ввиду невозможности видеться не то что каждый день, но и не каждую неделю, а и иногда и не каждый месяц…

И все-таки, несмотря на расстояние в шестьсот верст, Фаина взяла однажды да приехала в Оренбург посмотреть на будущего летчика. Приехала не одна, приехала с мамой.

Воскресный день всегда радостный, а уж когда он еще по-летнему солнечный, теплый, щедрый – полный восторг!

Оренбургский городской парк культуры и отдыха раскинулся на берегу Яика. А в нем проходили праздничные гуляния, посвященные Дню Воздушного флота. Всюду плакаты, прославляющие советских летчиков, сталинских соколов. Духовой оркестр самозабвенно играл «Марш авиаторов»:

Все выше, и выше, и выше

Стремим мы полет наших птиц…

Курсанты авиаучилища Михаил Девятаев и его сотоварищ еще по казанскому аэроклубу Василий Максимов шагали по дорожкам парка в поисках интересных знакомств. Интересные знакомства волнуют лишь Василия. А у Михаила оно уже давно состоялось и переросло в предстоящую волнующую встречу…

И в каждом пропеллере дышит

Спокойствие наших границ!

Никакого спокойствия – только радостное сердцебиение.

Вон они – Фаина и ее мама – идут к нему, как и договорились в письме. Обе в легких ситцевых платьях с кружевными воротничками, в сандалиях и носочках.

Девятаев берет «под козырек» авиационной пилотки:

– Здравия желаю, дорогие женщины! Авиационный эскорт готов к сопровождению!

Обнялись. Обменялись новостями. Зашагали дальше… Мимо праздных горожан, мимо деда с деревянным силомером, мимо цветочниц, мимо киоска «Уральское мороженное»… Мимо этого киоска не прошли. Мороженщица, дородная жаркая тетя в белом переднике, извлекала мороженое круглыми щипцами из

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---