Преодоление искусства. Избранные тексты - Лазарь Маркович Лисицкий

с ее «разделяй (и властвуй)» заставляет нас понять то, что уже каждому из нас должно быть понятно без объяснения. Именно буржуазия сделала искусство чем-то отдельным, что должно стоять вне и над повседневной жизнью, чем-то, что создается не для нас. Уже само непривычное название «Искусство», когда мы о нем говорим, парит над нами. С каким удовольствием мы бы избежали этого слова «Искусство» в его капиталистическом понимании. Потому что уже употребление этого слова создает впечатление, что мы подчиняемся капиталистическому закону, закону, который разделяет между собой различные жизненные проявления. Создается впечатление, что мы подчиняемся закону, который предписывает отделять явления духа от материи, отделяет явления сегодняшней грубой, жесткой реальности, которые предназначены для нас, и вещи сладкой, безбедной, вымышленной нереальности, которая существует только для них, для самой буржуазии. Буржуазия облекает искусство в неопределенность, она представляет нам искусство как нечто сверхъестественное, что мы не можем чувствовать. Это они должны делать для себя и против нас, для того, чтобы сохранял свою силу их мир, в котором не может быть никакого единства, никакой ясности…

Это искусство, эта картина мира являются ничем иным, как представлением, выражением того же самого буржуазного духа, против которого восстает пролетариат. Так как особенно в нем, в этом так называемом искусстве, находит «демократическая» буржуазия отличное средство обуржуазить рабочих и заставить их оступиться на их последнем пути к завоеванию власти и таким образом снова и снова защитить свой больной мир от исцеления нашим уничтожающим ударом молота.

Понимание буржуазного искусства, которое так четко показывает несправедливость в общественных отношениях, в котором так остро отражены стремления капиталистического класса, увеличивает наше предвидение конца капиталистического общества и укрепляет нашу силу в борьбе. Это будет содействовать усилению натиска в строительстве нашего собственного мира, который будет чистым, организованным миром коммунизма.

РГАЛИ. Ф. 2361. ОП. 1. Д. 25. Л. 1–2.

Впервые опубликовано на нидерландском в голландской газете Tribune, 6 ноября 1920 года.

Печатается по изданию: Канцедикас А., Яргина З. Эль Лисицкий. Фильм жизни. 1890–1941. В семи частях. М.: Новый Эрмитаж-один. 2004. С. 29–30.

Катастрофа архитектуры ИЗО. Вестник отдела изобразительных искусств Наркомпроса (Москва). 1921. № 1[17]

Мы стоим сейчас на пути выхода художника к непосредственному участию в создании материальной культуры. Архитектура – Искусство, которое всегда материально воплощало культуру эпохи. Что творится у нас в архитектуре?

В № 1 и 3 «Художественной жизни» (бюл. Худож. Сектора Народного К<омиссариата> П<росвещения>) имеется ряд статей, исходящих от архитектурного п/отдела.

Мировоззрение людей, стоящих сейчас у станка, создающего новую «художественно-строительную культуру в связи с перестройкой государства на новых началах» (Х<удожественная> Ж<изнь> № 1 стр. 27), ясно и полно выражено в этих статьях.

Узость и отсталость этого мировоззрения целиком воплощена в этой формулировке, ибо в эпоху, когда все фундаменты старого общества взорваны и весь мир рождается в новом образе, видеть ТОЛЬКО перестройку государства и строительного устава, это значит смотреть не дальше своего бюрократического стола.

Мы не будем здесь приводить иллюстраций из этих статей, вроде забот о «рабочем классе», о «мужиках», – там есть и более серьезное. Эта новая школа смела до «утопий» (№ 3, стр. 23 и др.).

Эль Лисицкий. Схема построения комбинатной мебели. 1929

Эль Лисицкий. Варианты сочетания основных элементов комбинатной мебели

Она разрабатывает проект застройки будущей Москвы. Вы ждете новых артерий, по которым должна течь новая жизнь, новой Красной Москвы. Чтобы установить эти новые пути, утописты из архитектурной мастерской (Московского Совдепа) вытащили мумию плана Москвы XVII века, «восстанавливают» существовавшие кольцевые магистрали Белого города и пр. и пр.

Проектируют Московское Сити на Никольской, Варварке, Ильинке соответственно лондонскому желудку мирового капитализма. На окраинах строят для рабочих «уютные поселки» и т. п.

Где рождаются такие нелепые утопии?

– В архивах.

Когда приступают к проектированию «утопии» Нового Каменного моста через Москву-реку (ХЖ № 1 стр. 30), то отправляют гробокопателя «произвести надлежащее архивное разыскание, чтобы добыть историческую справку о старом Каменном мосте и затем «Представить обстоятельный доклад, отдельные данные которого лягут в основу соображений при выборе АРХИТЕКТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ФОРМЫ нового Каменного моста».

Теперь нам пришлось познакомиться с результатами этих форм из архивов – недавно была открыта выставка конкурса на Москворецкие мосты. Только нам непонятно, в каких московских архивах были найдены «Мангеймский тип» и Палладиевские колонки. Для выкидышей не нужно тратиться на акушерку, и для того оплачивать доклады, чтобы в результате даже не получить связи, хотя бы с имеющейся панорамой города, – это уже во всяком случае легкомысленная трата народных средств. Эта выставка была удивительным позорищем маститости наших бессильных старцев. Лучшее доказательство этому – проект маститейшего из маститых[18]. Мост, мостовую, перескакивающую через реку для соединения двух улиц, он захватил римским форумом и посередине поставил храм (колонковый, как полагается) некоему богу и триумфальную лестницу с торжественными уступами или повел прямо в Москву-реку. Да, чтобы создать такое чудо, нужно многое знать – знать про то, что была некогда Венеция – царица морей, жил там дож, венчался он ежегодно с Адриатикой; был великий архитектор Палладио, и чтобы дож мог сойти с моста или дворца к прекрасной невесте – морю, строили храм и лестницу и львов. Но какой шут тащит всё это на болото Москвы-реки и зачем. Нам и для Крещенской Иордани теперь этих храмов и лестниц не надо. Вот вам пример лучшего из лучшего.

Я не виноват, что должен был вас ввести в это общество живых трупов, но какой ветер их принес?!

С тех пор, как живое природо-естественное наше творчество посадили в теплицы академий, всё истинно творческое пошло мимо этих законсервированных коробок. Но те, для кого холст и глина были тесны, кто шел к творчеству сооружений, те попадали в шаманский круг бесконечного числа библиотечных наук, которыми их забутовывали маститые профессора, медленно, но верно закупоривая весь творческий порыв своих подмастерьев. Так вырастали у нас монстры, ходячие энциклопедии всех древних веков, и столь же сморщенные и бессильные к жизни, как и всякая древность. Неудивительно, что имя этих «артистов», слово «архитектор», стало у художников ругательным.

Но вот на Западе подули свежие ветры, революции пахали жизнь. На смену восьми древним чудам пришло новое – современный город.

Эта квартира победившей буржуазии начала при третьем Наполеоне устраивать свое новоселье в Париже, сметая средневековую тесноту и пыль и устанавливая свою новую мебель по большим магистралям Avenu. Так создавался и расцветал новый образ нового буржуазного капиталистического мира