По звёздам Пса - Питер Хеллер

он. Встал. Запустил палец крюком в нагрудный карман своей фланелевой рубашки, достал бутылочную крышку, закрутил на место. Понес свою Коку с веранды, сломанные ступеньки потрескивали под ботинками.

Это было может во второй год. А теперь в ангаре я знаю оттаивание изнутри не вызовет никакой симпатии. Половину времени с Бангли я провожу в размышлениях о которых я никогда не расскажу ему.

Я открываю канистру масла и вставляю ее поглубже в воронку сделанную из разрезанной напополам бутылки. Оставляю чтобы вытекло все. Поворачиваюсь к нему лицом.

Кто знает может в один день нам будут они нужны. Кто знает.

Ха. Кашель презрительного отказа. Не случится Хиг. Разве что обсудить похороны.

Он уже их записал, пожелал им. Всех в мертвецы.

Ты хочешь быть единственным оставшимся в живых? Ты бы был так счастлив. Один-единственный челдобрек оставшийся на Земле.

Если так все к тому идет. Лучше так чем по-другому. Короче я тебя смог неожиданно напугать. Он глотнул Коку наблюдая как я прошел мимо.

Он хотел сказать по-другому это все умрут. Похоже. Я не сказал вслух: Однажды я залезу в свою Зверушку и полечу на запад и дальше и дальше.

Нет ты не сделаешь сказал он.

Что?

О чем ты думаешь. Нет другого такого места. Может на всей планете. У нас есть защитный периметр, вода, энергия, еда, оружие. У нас есть поблизости горы, если чего-то будет не хватать. У нас нет трений нет политики потому что это только ты и я. У нас нет трений чтобы разойтись. Как у мормонов как у всех там которые уже больше не живут. Будем держаться попроще тогда выживем.

Он кривится улыбкой.

Деревенские выживут.

Его любимая фраза.

Я смотрю на моего единственного друга на всей Земле. Я так полагаю на моего друга.

Не убивай-ка ты нас говорит он и уходит.

***

Все равно я появляюсь когда они просят. Мой патруль летит на запад к горам затем на юг. Я следую по линии деревьев очерчивающих реку. У электростанции и резервуаров я поворачиваю на северо-запад. Меннониты у ручья. На старой индюшачьей ферме. Восемь металлических сараев по двое в четыре ряда установлены под прямым углом как дигонально запаркованные автомобили. Высокие вековые деревья вытянуты в струну лесозащитной полосы и собраны в рощу посередине которой темнеет залитая асфальтом крыша большого кирпичного жилого дома фермы. Два пруда кормятся течением ручья. В одном плавают надувные плоты, пустое каноэ. Цепь солнечных батарей к югу от сараев и две ветряка, один из них для подачи воды. Почему они здесь обосновались.

Во дворе, на видном месте, тридцатифутовый флагшток, флага давно нет, может сняли для детского одеяла. Когда им нужна помощь они поднимают ободранный красного цвета рабочий комбинезон. Для сигнала и для флюгера. В сильный ветер он расправляет руки и ноги как человек без головы.

Я сажусь на ровной полосе земли отходящей буквой Т от старой проезжей дороги на запад. Я вижу трепещется знак на ветру. У начала моей полосы они примотали металлическим проводом к двум столбам знак красный череп и скрещенные кости написано ОПАСНО ЗДЕСЬ БОЛЕЮТ КРОВЬЮ. Полосу затапливает, просыпается ямами. Они выходят с лопатами и заполняют провалы и дыры. Они плохо справляются с обслуживанием, они в большинстве слишком слабые но посадочную полосу они стараются содержать в порядке. Почти всегда дует сильный боковой ветер. Я проскальзываю на Зверушке так что она планирует вниз, почти садясь боком к полосе, левым крылом вниз, носом задранным к югу, затем в самую последнюю секунду выпрямляю ее рывком, дети во дворе радостно подпрыгивают, я вижу как веселятся они на расстоянии двухсот футов, только тогда я вижу их смеющимися.

***

Джаспер когда-то мог запрыгнуть в кабину, а теперь не может. В четвертый год мы немного позлилилсь друг на друга. Я снял переднее пассажирское сиденье для грузов и положил фланелевый спальный мешок с повторяющимся рисунком человека стреляющего по фазанам, с его собакой на трех лапах, указывает, куда-то вперед. Не знаю почему раньше не сделал такого. Собака совсем не похожа на Джаспера. Я заносил его. Клал его на этот повторяющийся рисунок человека с собакой.

Ты и я в другой жизни говорю я ему.

Ему нравится летать. Да я бы не оставил его в любом случае с Бангли.

Когда я снял сиденье он расстроился. Он не мог сидеть в нем и смотреть. Он знает надо держаться подальше от педалей в полу. Однажды в волнении он съехал в них и чуть не убил нас обоих. После этого я выстроил вокруг педалей деревянный заборчик но потом убрал после того как он обследовал его и решительно отказался лететь со мной, чесслово. Обиделся. От этого. Я поначалу беспокоился по поводу рева двигателя и выхлопов запуска, я-то одеваю наушники хотя нет никого для переговоров по радио потому что они заглушают шум, а я волновался о Джаспере, даже пытался соорудить ему защиту на уши, что-то вроде шлема, не захотел одевать. Скорее всего поэтому он сейчас почти глухой.

Когда я лечу за маслом и т.п. я кладу спальный мешок на верх груза чтобы он мог смотреть по сторонам.

Видишь? сказал я. По крайней мере половину времени проводит наверху. Лучше чем мы ожидали.

Он все еще думает я сделал глупость, кажется мне. Лишь наполовину радостный. И теперь когда я не забираю груз, просто летаю, чаще всего, я вставляю сиденье на прежнее место, занимает лишь несколько минут. Не скажешь ведь что у нас нет времени. В первый раз он сел выпрямившись и посмотрел на меня как Что так долго-то? затем уставился вперед, серъезный насупленный второй пилот. Его настроение было осязаемо как погода.

Он стареет. Я не считаю его лет. Я не умножаю их на семь.

Собак разводят для разных нужд, даже для ныряний за рыбой, так почему их не разводят чтобы они жили дольше, так