Играя не по правилам - Реджинальд Фис-Эме

Найти себе применение

Методический отдел школы был перегружен. На семьсот человек из предпоследнего класса и столько же из выпускного приходилась буквально пара сотрудников. Ученики могли получить только самую базовую информацию: эти университеты хорошие, а в те колледжи легко поступить. Мне пришлось не только самостоятельно выбрать себе колледж, но и самому разбираться с процессом подачи документов.

В конце 1970-х годов не существовало общего образца анкеты для университета. Каждое учебное заведение требовало бумаги по своему шаблону. Одни настаивали на заполнении заявления от руки, другие – на использовании выдаваемых формуляров и печатной машинки. То и другое отнимало много времени.

Кроме того, за каждую подачу документов нужно было платить. Я не помню точной суммы, сколько нужно было потратить, чтобы колледж получил доступ к результатам моих стандартизированных тестов. Но в то время для меня даже 25 долларов звучали как все 250. Я не мог рассылать заявления на прием пачками.

Непонятно было и как платить за образование. У родителей почти не было сбережений, и они не могли взять кредит. Требовалось придумать, как платить за образование самому, так что цена стала ключевым критерием при выборе университета.

Один мой школьный приятель обратился в Корпус подготовки офицеров запаса[4] с просьбой оплатить его обучение в колледже, что побудило и меня изучить такую возможность. Стипендии предлагали и от армии, и от флота, и от ВВС. Каждая организация имела программы в лучших университетах. Стипендии полностью покрывали обучение, проживание, учебники и оставляли немного на житье. Первые два курса обходились без какой-либо службы. Но с третьего года начинались военные сборы. Если бы я встал на этот путь, летом между вторым и третьим курсом университета мне предстоял бы нелегкий выбор.

Игры ради развлечения и стипендий

Был и другой вариант оплаты колледжа – спортивная стипендия. В детстве я занимался различными видами спорта, но моей главной страстью был баскетбол. Родители повесили кольцо на нашей подъездной дорожке, и я часами бросал в него мяч. Даже дождь не мог меня остановить. Зимой я расчищал дорожку от снега, чтобы продолжать тренироваться. В седьмом классе я пытался попасть в школьную команду, но не преуспел… Меня отсеяли одним из последних. В результате я стал заниматься еще упорнее.

Я играл и в футбол. Им страстно увлекался мой отец, и в детстве я часто смотрел вместе с ним матчи по телевизору. О чемпионате мира по футболу я узнал раньше, чем о баскетбольном «Мартовском безумии»[5]. Я был крупным парнем с отличной координацией движений – прекрасные природные данные для защитника.

Спорт был для меня способом проявить свой соревновательный дух и напористость. Все мои товарищи занимались спортом и при этом хорошо учились – общие интересы и смышленость объединили нас в небольшую спаянную группу. Нас привлекали не только подвижные, но и прочие виды игр, в том числе и видеоигры. Всей компанией мы часто рубились в них на приставках Magnavox Odyssey[6], Atari[7] и Coleco[8]. Лучшее развлечение на наших тусовках.

Осенью я занимался футболом, зимой – баскетболом, а весной просто ради интереса участвовал в легкоатлетических соревнованиях, причем в самых разных дисциплинах: толкании ядра, метании диска, прыжках в высоту, тройном прыжке и беге на средние дистанции. Это было уникальное сочетание силовых и скоростных видов. По большей части я просто хотел держать себя в форме для двух основных видов спорта, но мне случалось выигрывать турниры и получать награды во всех трех.

Я был достаточно хорошим спортсменом, чтобы вызвать интерес на университетском уровне. Конечно, не у колледжей с командами из первого дивизиона, а у менее крупных, из третьего. Я получил письма из ряда учебных заведений, которые расхваливали свои программы и просили меня заполнить их анкеты. Бывший тренер моей школьной команды по баскетболу теперь работал в колледже и руководил баскетбольным лагерем, который я посещал. Все это льстило самолюбию, но в глубине души я понимал, что спортсменом элитного уровня стать не смогу. У меня было больше шансов попасть в университет благодаря мозгам, чем благодаря мускулам.

Школа мечты

В итоге я подал три заявления: в Сиракьюсский университет, Колледж Хобарта в Джениве и Корнеллский университет в Итаке. Сиракьюс выглядел самым надежным вариантом: никаких сомнений, что меня примут, плюс несколько сильных, заинтересовавших меня программ. Хобарт попал в список, поскольку из-за их перспективной мужской футбольной команды они подумывали предоставить мне стипендию.

Но моей мечтой был Корнелл – сильнейший из всех академически, так как входил в Лигу плюща. Были в нем и программы Корпуса подготовки офицеров запаса, что позволило бы покрыть все издержки на первых двух курсах. Кроме того, в Корнелле исторически реализовывалась программа лэнд-гранта. Она была запущена в конце 1860-х годов и предусматривала льготное обучение в определенных колледжах для студентов того же штата. Интересовавшая меня программа бакалавриата по бизнесу предлагалась как раз одним из таких колледжей, так что я мог позволить себе Корнелл, даже отказавшись от стипендии Корпуса подготовки офицеров запаса после двух первых курсов.

ЧТО С ТОГО

Сейчас я понимаю, что уже тогда использовал метод, который применял для решения многих проблем на протяжении своей карьеры.

Я начал с определения конечной цели: получить наилучшее университетское образование. Четкое определение цели станет наиболее примечательной чертой моего делового подхода.

Перед каждым совещанием в роли топ-менеджера я стремился убедиться в том, что всем кристально ясны как цель встречи, так и конечное решение, которое нам необходимо оценить. Если что-то было непонятно, я прерывал процесс вопросами: «Какова наша цель? Зачем мы здесь?»

Без четко поставленной цели трудно найти наилучший путь к ее достижению. Многие современные организации слишком стихийны: они хватаются за возможность или фиксируются на проблеме, не определив предварительно конечную цель.

После определения цели я исследовал и проверял различные способы ее достижения. Я разрабатывал план с возможными сценариями, все из которых, однако, вели к успешному исходу. Можно подумать, что это холодный аналитический процесс принятия решений. На самом же деле в нем всегда присутствовали и спонтанность, и эмоциональная составляющая: если что-то казалось мне правильным и соответствующим поставленной цели стратегически, я доверял этому ощущению. Наконец, я не боялся принимать решение, а приняв, сразу двигался вперед.

В итоге