Тропами святого Урала. Часть 2 - Александр Смольников

– Авдотьюшка, а вон смотри какой жирный иноземец в своём наряде в непонятной шляпе с пером! Ох-ха-ха!

А вокруг каждый продавал что хотел, здесь и бублики тебе и сахарные кренделя, пряники.

Никита, вцепившись молодыми зубами в калач, держась рукой за ручку калача, резко повернулся и с разворота влетел на стоящую поперёк дороги корову. От неожиданности свалился у него с головы картуз.

– Э, дурная скотина! Ты чего на пути!

Он быстро доел калач до конца, схватил за руку свою Авдотью и потащил сквозь толпу дальше. А под ногами и курицы с петухами, и гуси с индюками. Никита остановился и ручку от калача покрошил птицам.

– Ко-ко-ко! Га-га-га! Ешьте на здоровье, пернатые! – прокричал мальчуган.

Перед ними появились лавки с посудой и разными поделками гончаров, ткачи нахваливали свою продукцию – изделия из тканей, стекающих ручьями с увешенных ими стен лавчонок:

– Покупай полотенца да простыни, рубахи, платки – чистый лён, запаха необыкновенного, душистого!

Какой – то безногий сидел возле колоды для чистки обуви, а на низкой маленькой табуреточке, стоявшей рядом с колодой, лежали разложенные сапожные щётки. Калека начищал обувку богатенькому купцу, который, поставив ногу на колоду, свысока разглядывал, что делается вокруг. Тут же сапожники чинили обувь, брадобрей, намазав пеной лицо какого – то дядьки, большим лезвием бритвы брил бороду и периодически вытирал пену об халат.

Ох родимая, ярморочка, хороша-то как! И будто подтверждая общий настрой, со стороны раздался смех, переходящий в истерический хохот!

– Авдотьюшка, побежали! Это Петрушка!

Впереди показался веселый и разбитной балагур и весельчак, с не очень – то хорошей внешностью: с горбом, большим носом и резкими чертами лица, который из – за ширмы вещал писклявым и резким голосом. Но вокруг народ валился со смеху от его чудачеств! Петрушка то и дело попадал в различные неловкие ситуации и был не единожды бит за свой весьма длинный язычок, что вызывало новые волны хохота.

Петрушка никогда не унывает, весело задирает свой длинный и горбатый нос и продолжает балагурить и смешить народ то своим сватаньем, то устройством на работу или другими забавными приключениями.

Тут же по рынку, с целью зазывания покупателей, ходили и смешили людей различными шутками-прибаутками, рекламируя товары, шуты и скоморохи.

Насмотревшись представлений и уже явно проголодавшись, ребята рванули к лоткам со сладостями, фруктами и напитками. Тут же бродили, продавая еду, специальные разносчики, выкриками пытавшиеся перекричать шум толпы:

– Пирожки вкусные, сладкие, с картошкой и ливером, с вареньем и ягодами!

– Кукуруза сахарная, горячая, кукуруза тает во рту – налетаем!

Особенно привлекательным им показалось приготовление пряников, которые готовили тут же. Каждый пряничник старался сделать свою продукцию вкуснее и красивее прочих. Сладости продавали на любой вкус: заварные, медовые, сливочные, фруктовые, мятные и даже горчичные.

На столе в деревянные формы парень, в переднике набивал тестом вырезанные узоры в зеркальном отражении, пока не получал отпечаток орнамента – до сих пор пряники с узорами называются печатными. На них изображали местные достопримечательности, зарисовки из жизни и картинки-обереги. У каждого кондитера были свои пряничные формы, и знающий человек мог узнать мастера, просто взглянув на товар. Потом ударом об стол, принявшее форму тесто выбивалось и помещалось тут же в небольшую печь, откуда уже и выходили зарумянившиеся прянички!

В это время послышалась плавная песня. Женские голоса выводили народную красивую любимую мелодию, проникающую в самую душу. Никита и Авдотьюшка, разбив хоровод и встроившись в него, старательно стали подпевать знакомую песню, держась за руки с остальными. Вокруг зелёная поляна, всё усыпано цветами и разноцветными платьями участников.

– Авдотьюшка, моя, синеглазка из сказочки, – проговорил Никитушка, смотря в глаза девушке.

Авдотья зарделась от смущения и весело задорно и счастливо рассмеялась. Вокруг звучала музыка, выступали скоморохи и лицедеи. Но ребята куда – то улетели в космос и ничего вокруг почти не видели, кроме влюблённых лиц друг друга. А вокруг всё пело, танцевало и светило солнце, грея осенними лучами людей, веселившихся где-то там внизу, на земле.

В это время раздался какой-то шум, громкий смех и неторопливое вождение хоровода разорвалось удалой русской пляской, в которой танцоры соревновались друг с другом в выделывании различных замысловатых фигур и коленцев.

Ребята переглянулись друг с другом округлившимися глазами, будто только что спустились на землю с неведанной планеты, и ничего не понимая, что происходит вокруг, но быстро придя в себя, опять засмеялись громко и счастливо и побежали, взявшись за руки куда-то туда, к голубой искрившейся глади реки, на встречу солнцу и своей взрослой жизни.

А ярмарка плясала и веселилась, поодаль сильные мужчины вступали в кулачные бои, отчаянно молотя друг друга. Особенно популярны такие бои были на Масленицу, в них участвовали обычно физически развитые мужчины любого возраста вне зависимости от положения в обществе. Бой мог проводиться один на один, стенка на стенку или в виде «сцеплялки-совалки» (напоминала вид оригинального русского единоборства, в котором борьба проходила с помощью бросков и захватов). Для мужчин эта забава была одной из любимых, ведь она позволяла проявить свою силу, ловкость и мужество, «выпустить лишний пар» или даже «выбить из головы дурь», скопившуюся там, на протяжении повседневной рутины.

А вдали солнышко стало таять, свет его лучей поблекнул и начал теряться в огромном темнеющем небе. Наступал вечер.

Глава 3. Пётр Первый и Демидов

3.1. Своё производство

Капли дождя неустанно молотили по мостовой, деревьям, домам, по образовавшимся лужам, создавая на мгновения пузыри, которые тут же лопались и опять возникали. Другие капли тут же стекали с уже пожелтевших листьев берёз, росших по обочине. Наступала осень, а за ней впереди маячила долгая зима. Небо затянуло низкими серыми тучами, которые почти касались куполов церквей, возвышавшихся над Тулой.

Смело вышагивал по улице молодой человек лет тридцати, одетый в лёгкий кафтан нараспашку с развязанными тесёмками, пришитыми вместо пуговиц, изредка перепрыгивая низины, заполненные водой, и пестревшие жёлтым цветом упавшей листвы. Настроение у него, в отличие от окружавшей его хмурой природы, было замечательным, о чём свидетельствовало весёлое мурлыканье под нос забавной песенки «О весновой службе», вертевшейся у него в голове:

«Бережочек зыблетца,

да песочек сыплетца,

а ледочек ломитца,

добры кони тонут,

молодцы томятца:

Ино, Боже, Боже,

сотворил ты, Боже,

да и небо –