Полководцы Победы - Леонид Михайлович Млечин

учебное заведение – Военную академию механизации и моторизации Рабоче-крестьянской Красной армии имени И. В. Сталина. Черняховского зачислили на командный факультет. Там было всего 16 человек.

Так он стал профессиональным танкистом. Это определило его военный почерк – темп и скорость, с которыми он умело проводил наступательные операции. В Великую Отечественную его войска будут стремительно прорывать вражескую оборону, заставляя немцев отступать или сдаваться в плен.

Он командовал танковым батальоном, полком. За несколько месяцев до войны, в марте 1941 года, принял только что сформированную в составе Прибалтийского военного округа 28-ю таковую дивизию, расквартированную в столице Советской Латвии. Его однополчанин вспоминал:

«Все поняли, что спокойная жизнь кончилась… Если кто-то неуверенно вел танк или не укладывался в огневой норматив, Иван Данилович с особой доброжелательностью показывал, как добиться хороших результатов. Не было случая, чтобы допустившего ошибку он подверг разносу.

Будучи от природы щедро одаренным человеком (играл на гитаре, баяне, хорошо пел) Черняховский обращал внимание на душевное состояние воинов и солдатскую сплоченность. Все эти замечательные качества волевого комдива, вскоре ставшего полковником, цементировали нас, притягивали сердечно к нему».

Правнучка маршала Рокоссовского Ариадна Константиновна взяла интервью у детей Ивана Даниловича:

«Когда мы переезжали, с собой брали чемоданы и всегда гитару, – рассказывала дочь генерала Неонила Ивановна. – Он играл на ней, пел. У папы был очень красивый баритон. 17 июня 1941 года он и его дивизия ушли к границе – на маневры. После начала войны от отца не было никаких известий. Мы попали в единственный пассажирский вагон последнего эшелона. Он уходил из Риги 25 июня, а 27 числа в городе уже были немцы».

В первый бой с немцами Иван Данилович Черняховский вступил 23 июня.

Прибалтийский округ преобразовали в Северо-Западный фронт. Всем командирам дивизий было приказано подготовиться к упорной обороне: «Главная задача – уничтожить танки и пехоту противника, укрыть свои войска от авиации, танков и артиллерийского огня противника».

В Прибалтике было особенно сложно: националисты стреляли красноармейцам в спину. А бо`льшая часть местного населения в первые дни войны выжидала, чья возьмет, чтобы присоединиться к победителю. «Население еще точно не знает, за кого быть, – записывал в дневнике рижский скульптор Элмар Ривош. – А нужно поставить на правильную лошадь».

Первого июля 1941 года столицу Латвии заняли передовые части вермахта. «В рижских церквях служили благодарственные молебны, – ностальгически пишут современные латвийские историки. – Нигде, нигде в Европе немецкие войска не встречали с таким энтузиазмом! Разве только в двух других государствах Балтии».

Из почти 100 тысяч латвийских евреев в 1941-м успели уйти немногие. Остальных убили немцы и латышские националисты. Но немцы не успели бы уничтожить такое количество людей без помощи местных жителей. От желающих помочь немцам отбоя не было… Почему в Латвии с таким удовольствием исполняли немецкий приказ очистить территорию от евреев? Что заставляло людей участвовать в убийствах? В первую очередь национализм и антисемитизм… Мучили беззащитных людей те, кто получал от этого удовольствие и материальную выгоду… Хотели угодить новой власти, доказать свою нужность и полезность…

В годы войны в Латвии население не только не помогало партизанам, но немедленно докладывало обо всех чужаках немцам. Хозяину нужно угождать. Не знаю, уместно ли говорить о национальном менталитете, это нечто неопределенное. Скорее о традициях, сформированных национальной историей: всегда быть на стороне сильного, приспосабливаться к хозяину.

Первый раз я приехал в Ригу еще школьником вместе с отцом. Познакомились с одним немолодым человеком, он рассказал:

– Я коренной рижанин, в 1941-м ушел на фронт, а когда вернулся, узнал самое страшное – всю мою семью уничтожили. А соседка радостно говорит: как хорошо, что вы вернулись! А я-то точно знал – это она выдала мою семью немцам.

Чем располагал тогда комдив Черняховский?

В его дивизии было 236 боевых машин БТ-7 и 68 танков Т-26. Это легкие танки – с тонкой броней. Вести танковую дуэль надо было уметь, у Черняховского получалось. Другие командиры бросали танки в бой без поддержки артиллерии и авиации, без взаимодействия с пехотой. И лишились бронетанковой техники. А он отступал с боями и сохранил свою дивизию.

Четвертого августа Адольф Гитлер объявил своим генералам, что Ленинград важнее всего, важнее Москвы. Началось новое немецкое наступление. Сначала на Красногвардейском направлении, а через день – одновременно на Новгородском и Лужском направлениях. Немецкие танки и мотопехота обрушились на советские войска. 15 августа Гитлер приказал еще один танковый корпус передать группе армий «Север». Немецкие войска рвались к Новгороду, Нарве, Кингисеппу, Гатчине. Вот им и противостояла дивизия Черняховского. Его таланты были отмечены. В январе 1942 года «за четкую организацию обороны Новгорода, личное участие в организации и ведении боев, воспитание десятков молодых бесстрашных командиров, отвагу и мужество» Черняховский был награжден орденом Красного Знамени.

А на следующий год он уже не обороняется, а наступает.

Орден за освобождение Курска

Зимой 1942 года, командуя 241-й стрелковой дивизией, Черняховский участвовал в успешном окружении частей 16-й немецкой армии в районе Демянска. 3 мая «за наступательные бои по окружению Демянской группировки» Черняховский получил второй орден Красного Знамени. Через день, 5 мая, он стал генералом.

Летом 1942 года Иван Данилович принял 18-й танковый корпус, который участвовал в окружении и уничтожении Воронежской группировки немецких войск. Только что сформированному корпусу много чего не хватало, но Черняховский действовал смело и уверенно, и операция увенчалась полным успехом. За освобождение Воронежа он удостоился третьего ордена Красного Знамени.

Воронежский фронт в июле 1942 года возглавил генерал-лейтенант Николай Федорович Ватутин, который высоко оценил молодого командира, и Черняховский был назначен командующим 60-й армией. Потом 60-ю армию включили в состав Центрального фронта, которым командовал будущий маршал Рокоссовский.

Константин Константинович отмечал: «Знакомясь с войсками 60-й армии, переданной нам с Воронежского фронта, я внимательно приглядывался к генералу Черняховскому. Это был замечательный командующий. Молодой, культурный, жизнерадостный. Изумительный человек! Было видно, что в армии его очень любят».

Армия – огромная структура, командовать которой не просто. Иван Данилович очень быстро учился.

Маршал Василевский, начальник Генерального штаба, рассказывал: «Начав довольно робко свою первую наступательную армейскую операцию, причем в крайне неблагоприятных погодных условиях, он, быстро овладев собой и взяв в руки армию, блестяще выполнил поставленную задачу, освободив в первый же день Воронеж. Еще более блистательным результатом оперативного руководства со стороны молодого командарма явились боевые действия его армии при взятии Курска: город был взят в течение суток».

Германские генералы не в состоянии были противостоять Черняховскому. Его армия проломила немецкую оборону. Части вермахта отступали и никак не могли остановиться. Рокоссовский вспоминал: «Если на главном направлении наши части в результате тяжелых боев за четыре дня наступления продвинулись всего