Мы, аристократы 4 - Бастет

что задачка-то непростая. В Хогвартсе было очень мало подходящих девушек и почти все они были заняты. Лучше всего мне подошла бы Октавия, но приглашать её после того, как её семья отказала моему опекуну в брачных переговорах, было бы в высшей степени дурным тоном. Можно было бы позвать и Дафну, пару раз уже побывавшую моей палочкой-выручалочкой, но теперь всё шло к тому, что пойдёт она на бал не со мной. Не имея на неё серьёзных намерений, было бы нечестно мешать её отношениям с Виктором.

А партнёршу нужно было найти как можно скорее, пока не разобрали всех, кто мне хоть сколько-нибудь подходит. Но никто на ум не шёл, и я успокоил себя тем, что до утра это дело точно подождёт, а утром я посоветуюсь с Тедом. На этот вечер у него были другие планы, как и у меня, а такие дела на бегу не решаются.

Трактат оказался толстым и включал в себя несколько десятков заклинаний. Я забыл обо всём и засиделся над ним до самого отбоя, пока мадам Пинс не напомнила, что библиотека закрывается. Я вернул ей книгу и поспешил в общежитие.

Гостиная уже пустовала, если не считать одной невысокой девичьей фигурки, против обыкновения сидевшей на тумбочке между креслами. Ромильда была чем-то взволнована, она беспокойно постукивала ступнёй по тумбочке и вертела в руках свою палочку. Когда я подошёл ближе, она вздрогнула и уставилась на меня в упор.

— Стой, Поттер. — Ромильда смотрела на меня так, словно пыталась загипнотизировать. Я остановился.

— Ты, — она указала на меня палочкой, — пригласишь меня на Рождественский бал. — Её голос дрогнул и сорвался, но затем снова окреп. — Ты мне должен.

Я перевёл взгляд с кончика её палочки на её лицо. Ромильда смотрела на меня испуганно, решительно, умоляюще — она отчаянно робела, но не отводила глаз. А ведь девчонка права, я ей должен, и немало. Её помощь в истории с Люпином была неоценимой.

Она была второкурсницей, я был её шансом попасть на этот бал, мечту любой девчонки. И это, пожалуй, было хорошим выходом и для меня — Ромильда из приличной семьи с традициями, колдунья в пятом поколении и достойная партия для большинства чистокровных. Если она пойдёт со мной, еще вопрос, кто кому останется должен.

Я выпрямился, развернул плечи и принял официальный вид.

— Очаровательная мисс Вейн, прошу вас оказать мне честь быть моей спутницей на предстоящем Рождественском балу, — произнёс я, подкрепив свою просьбу легким поклоном.

Глаза Ромильды расширились ещё больше, если это было возможно.

— Я согласна, мистер Поттер, — ответила она мне в тон. Её лицо дрогнуло, словно она пересиливала слёзы. Я взял её руку с палочкой и легонько прикоснулся к тыльной стороне её ладони губами.

— Благодарю вас за оказанную честь, мисс Вейн.

Я осторожно отпустил её руку. Плечи Ромильды поникли, словно её отпустило всю.

— Ты не сердишься на меня, Гарри? — ослабшим голосом спросила она.

Я постарался передать ей взглядом своё доброжелательство.

— Нет, что ты, Ромильда, твоё общество украсит любого мужчину. Мы с тобой будем прекрасно смотреться вместе. Танцевать умеешь?

— Конечно! — возмущение пересилило её остальные эмоции и привело её в норму. — А ты?

— Недавно научился. Надеюсь, ты не будешь слишком строга ко мне.

Ромильда посмотрела на меня лукаво и оценивающе.

— Я постараюсь. Это секрет, что ты идёшь на бал со мной?

— Напротив, чем скорее все это узнают, тем лучше, — я улыбнулся. — Чтобы не приставали. Можешь хвастаться.

— Поттер! — воскликнула она с шутливой укоризной.

— Придётся попросить Нотта распустить слух, раз ты такая скромная, — я состроил из себя олицетворение бесконечного огорчения.

— Ну… если это так нужно… то ладно уж…

— Нотта я всё равно попрошу, хуже не будет.

Мы рассмеялись. Ромильда оставила свои страхи позади и теперь была переполнена радостным оживлением. Как мало всё-таки нужно девчонке, чтобы стать счастливой.

Я был доволен, что вопрос с партнёршей для Рождественского бала решился так быстро и удачно. Ромильда не выглядела совсем уж ребёнком, она подходила мне по возрасту, по росту и, до некоторой степени, по положению в чистокровном обществе. Не в британской аристократии, но если выбирать среди учениц Хогвартса, она была одной из лучших кандидатур. У остальных парней из нашей компании вопрос о поиске партнёрши даже не возникал — все они шли на бал со своими невестами, кроме Грега, которого не слишком-то волновало, что у него еще не было девушки. Впрочем, Грег у нас парень рослый и развитый, выглядит он, как и Винс, на все семнадцать, с него станется пригласить старшекурсницу или какую-нибудь шармбатонку. Последнее вероятнее всего, судя по интересу, который он в последнее время питал к равенкловскому столу, где сидели француженки.

Но если с партнёршей всё благополучно устроилось, то с разгадкой подсказки всё обстояло гораздо хуже. Я чуть ли не наизусть выучил трактат и попробовал на яйце несколько заклинаний, показавшихся подходящими, но яйцо не открылось. Предположив, что оно и не должно открываться, я перепробовал на нём множество заклинаний из других разделов магии. Бесполезно. На яйцо не действовала отмена чар, оно не разговаривало и не меняло вид, на нём не появлялись письмена. Рассудив, что ум — хорошо, а два — лучше и что чемпионам не ставили условия, что они должны непременно сами разобраться с яйцом, я обратился за помощью к Нотту.

Тед, как и я, начал с открывающих и закрывающих чар. Я подсунул ему трактат, где было собрано всё на эту тему, и он стал просматривать старинный фолиант, попутно спрашивая, в чём я уже разобрался и что уже проверял. В процессе перелистывания он обратил внимание на один из поясняющих рисунков, которыми была иллюстрирована книга.

— Вот же оно, твоё яйцо, смотри!

— Это не яйцо, а бутон кувшинки, — сказал я, поглядев на страницу. — Заклинание распускания бутонов тоже относится к открывающим.

— Ты его применял на яйце?

— Нет, зачем?

— Даже если это просто похоже, надо попробовать.

В догадке Теда, определённо, что-то было. Я перекопировал отрывок специальным заклинанием с книги на пергамент, и мы пошли в пустующий класс, чтобы испытать эти чары на яйце. Право проверять догадку я уступил Теду, и, к нашему удивлению, она оказалась правильной.

Но удивлялись мы потом, а сначала чуть не оглохли от резких противных звуков, которые стала издавать сердцевина яйца, раскрывшегося наподобие кувшинки. Опомнившись после звукового удара по ушам, мы стали вслушиваться в быстрый визгливый скрип, чтобы отловить в нём хоть какой-то намёк на подсказку. Примерно через минуту трещалка остановилась