История Византии. Том 1. 395-518 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

свою строгость в отношении подчиненных ему епархий. К нему поступали доносы и взаимные обличения враждовавших между собою епископов. В 399 году в Константинополе состоялся Собор из 22 епископов, на котором, между прочим, епископ города Валентинополя Евсевий представил записку о больших и весьма наглых злоупотреблениях и хищениях, которые позволял себе эфесский епископ Антонин. Иоанн хотел сам туда ехать, но бунт Гайны явился препятствием. Комиссия из трех епископов отправилась в Эфес; но за неявкой Евсевия, обвинителя, вернулась ни с чем и, согласно предварительному уговору, изрекла отлучение над Евсевием. Между тем Антонин умер, и в Эфесе началась ожесточенная борьба претендентов на кафедру и их партий, грозившая вызвать уличные беспорядки. Иоанн получил просьбу приехать и, поручив свою кафедру Севериану Гавальскому из Келесирии,[520] 9 января 401 года покинул Константинополь. В Эфесе собралось на Собор 70 епископов из провинций, имевших свой административный центр в этом городе. Так как агитация кандидатов сопровождалась страшным раздражением, разного рода злоупотреблениями и подкупом, то Иоанн наметил сам преемника в лице прибывшего вместе с ним диакона Ираклида и провел его выбор в Соборе. Евсевий Валентинопольский, пропустивший раньше случай доказать свои обвинения, возбужденные против Антонина, сделал это теперь. Явившись на этот Собор, он представил свидетелей и изобличил шесть епископов диоцезы Азии в симонии, т. е. в том, что они получили сан от Антонина за деньги. Обвиняемые сознались и оправдывали свою вину желанием избавиться через епископский сан от тягостей декурионата. Они готовы были сложить сан, но просили вернуть назад деньги, уплаченные Антонину за посвящение, указывая на неоплатные долги, в которые они вошли, добиваясь епископства. Собор постановил потребовать от наследников Антонина возвращения денег, отрешил виновных в симонии от священства, не лишая их, однако, церковного общения. На кафедры низложенных были поставлены новые епископы. Кроме этих шести было низложено еще несколько других, и общее число лишенных кафедры епископов доходило до 15. Властные распоряжения Иоанна создали ему много врагов среди восточных иерархов. Во время своего путешествия по Азии Иоанн проявил свою нетерпимость в отношении новациан и других еретиков.

Пока Иоанн находился в Азии, враги, которых он имел в столице в среде клира, монашества и при дворе, воспользовались его отсутствием, чтобы пошатнуть его положение. В это время в царской семье случилось радостное событие: родился наследник престола, нареченный при крещении именем деда, Феодосий (23 марта 401 года).[521] Иоанн получил от императора приглашение на крестины, но не прибыл, и крещение было совершено Северианом, который сумел приобрести расположение двора.[522] Против Иоанна действовали три знатные дамы, близкие к царице: Марса, вдова Промота, Кастриция, жена Сатурнина, и Евграфия. Он оскорбил их насмешками над их желанием казаться моложе, чем они были в действительности. Когда Иоанн вернулся в столицу, он ополчился на Севериана, запретил ему проповедовать в столице и выслал из города. Севериан повиновался и уехал в Халкидон, чтобы вернуться в свою епархию в Келесирии. Двор употреблял все усилия смягчить гнев Иоанна, и Евдоксия достигла примирения следующим поступком. В один из праздничных дней она явилась в храм до начала литургии и, подойдя к Иоанну, положила ему на колени младенца сына, прося ради него простить Севериана. Иоанн уступил, согласился отозвать Севериана в столицу, и между противниками восстановилось церковное общение.[523] Положение Иоанна было, однако, поколеблено.

Властолюбивый и далекий от всякого аскетизма и ревности к чистоте христианской Церкви Феофил, завидовавший влиянию Иоанна, вступил с ним в столкновение по следующему поводу. В Палестине продолжались споры и раздоры относительно учения Оригена. Чтобы положить им конец, иерусалимский епископ обратился к Феофилу, и при его участии оригенисты были осуждены. Среди невежественной массы монашества в Египте шли свои раздоры об Оригене, исказившиеся в спор о том, следует ли представлять Бога в человеческом образе или же — бесплотным духом.[524] Так как Феофил имел случай высказаться за бесплотность Бога, то монахи обвинили его в сочувствии Оригену, явились огромной толпой в Александрию и грозили низложить и устранить его. Феофил сумел успокоить монахов и, чтобы упрочить свое положение, предпринял поход на монастыри, где имели свой приют оригенисты. Во главе части монашества, исповедовавшей бесплотность Бога, стояли четыре брата, которые имели прозвище «долгих братьев». Старший из них, Аммоний, пользовался большим авторитетом и был известен в столице. Он имел случай посетить ее в пору всемогущества Руфина, который именно от него хотел принять крещение. Монастыри оригенистов подверглись страшному разгрому и разграблению. Пострадавшие «долгие братья» бежали сначала в Палестину, а затем, не найдя там поддержки, в Константинополь и обратились с просьбой о помощи к Иоанну Златоусту. Он внимательно отнесся к ним и обратился с письмом к Феофилу, прося его смягчить свое отношение к оригенистам и восстановить церковное общение с ними. В ответ на это Феофил заявил претензию, что Иоанн вмешивается в дела чужой кафедры, и утверждал, что если по его делу с оригенистами нужен суд, то он по праву принадлежит Собору египетских епископов.

Между тем оригенисты нашли доступ к императрице во время одного ее выхода; она приняла их жалобы с сочувствием и обещала посодействовать тому, чтобы был созван Собор для суждения о поведении Феофила. Местом Собора был избран Константинополь, Иоанн должен был явиться его председателем, и к Феофилу был послан императорский комиссар, чтобы передать ему приказ явиться в Константинополь. Феофилу грозил суд; но обстоятельства изменились во время проволочки, и суд состоялся не над Феофилом, а над Иоанном.

Так как у Иоанна было очень много врагов среди епископов и членов клира, как в Малой Азии, так и в столице, а равно и среди монахов, которые тяготились введенными им стеснениями образа жизни, то Феофил решил использовать его заступничество за нитрийских монахов, обвинив его в сочувствии осужденному учению Оригена. Он побудил престарелого епископа Кипрского Епифания, прославившегося своей борьбой с оригенизмом, отправиться в столицу, чтобы обличить Иоанна в ереси и отлучить от Церкви. Епифаний направился в Сирию, а затем в Константинополь сухим путем через Малую Азию, где завязал по пути сношения с врагами Иоанна. Приехав в столицу, он не вступил в общение с Иоанном и позволил себе поступки, нарушавшие каноны. До обличения дело не дошло, Епифаний уехал в Кипр, но по дороге скончался.[525] В то время как Епифаний был в Константинополе, Иоанн в одной из своих проповедей избрал темой обличение суетности женщин. Общественное мнение истолковало слова и нападки Иоанна в том смысле, что он имел