Миссия Бога - Кристофер Райт

Благословение народов возможно лишь при условии, что Авраам покинет родину. Несмотря на все, что мы наблюдали в падшем мире первобытной истории, люди еще могут обрести благословение. Но оно придет не изнутри этого мира. Авраам должен разорвать все узы, связывающие его с Вавилоном, прежде чем сможет стать проводником спасения для всей земли. Вавилон, ставший кульминацией всех проблем в Быт. 1 – 11, не мог быть одновременно их решением. В таком свете значение великой Месопотамской империи кажется весьма относительным, пока совсем не сходит на нет. Величайшие достижения человека не решают его самых глубинных проблем. Божественная миссия благословения народов позволяет человечеству начать все заново. Однако для этого необходим полный разрыв с прошлым, а никак не постепенное развитие на уже заложенном основании.

В Быт. 12 Авраам впервые является уже в контексте общества, причастного к истории о Вавилонской башне в гл. 11. Более того, он сам был призван из Вавилона. Как свидетельствует история, эта культура отличалась непомерной самоуверенностью и гордыней. Тот факт, что Авраам покидает ее по слову Бога, по меньшей мере, заставляет усомниться в обоснованности притязаний его соотечественников. Спасение человечества определялось не обществом как таковым. Средоточием искупительного Божьего замысла оказалось нечто совсем иное – слабый человек, стареющий муж бесплодной жены. Призвание Авраама из его земли и родства (Быт. 12, 1) стало «первым Исходом, в ходе которого на великие Ближневосточные цивилизации легло клеймо малозначительных».[167]

Противостояние Вавилону. Противопоставление поступка Авраама, происходившему в Вавилоне, заметно также и благодаря следующим моментам текста. Во-первых, строители города и башни стремились «сделать себе имя», иными словами, – искали собственной славы, желая увековечить личные великие познания и доказать свою силу. Но Бог разрушил их честолюбивые замыслы. Аврааму же он сказал: «…возвеличу имя твое» (ст. 2). Такое сравнение, безусловно, намеренно. Все устремления человека, продиктованные гордыней, обречены на поражение.

Гордость и земная слава,

Меч, венец – напрасный труд.

Ни дворцы, ни стены храма

Человека не спасут.[168]

Истинная слава – дар Божий, неотделимый от благословения для тех, кто с верой следует за ним, подобно Аврааму.

Кроме того, в рассказе о Вавилонской башне пять раз встречается выражение «вся земля» (Быт. 1, 1.4.8.9 [2х]). Это история поистине вселенских масштабов. И завершается она вселенским смятением и рассеянием. Божий призыв к Аврааму, напротив, заканчивается обещанием благословения всем народам земли.[169] Божественная миссия заключается в том, что он «жизнь дает, снимает гнет во всех концах земли».[170]

Итак, очевидно, что это новое начало следует рассматривать как ответ Бога миру, изображенному в предыдущих главах, в частности, в двойственной картине, описанной в родословных Быт. 10 и в истории о башне в Быт. 11. Миссия Бога заключается в том, чтобы сохранить и приумножить благословение, заложенное в умножении и распространении народов, одновременно отменяя пагубное воздействие человеческого греха и гордыни. Аврааму предстояло дать толчок этому процессу, который, в конечном итоге, затронет благословением все народы.

Если в других историях Быт. 3 – 11 присутствуют элементы спасительной Божьей благодати, в рассказе о Вавилонской башне нет ни одного. Проблески спасения являются лишь в Быт. 12, когда история о башне уже закончилась. Оно могло прийти только извне.

Милосердие и благодать Яхве, очевидные во всех ранних повествованиях, кроме последнего, одерживают победу над предательством народов в их упорных попытках построить цивилизацию без Бога, в неутолимой жажде славы и власти и, наконец, в их окончательном рассеянии по лицу всей земли. Аврам стал воплощением Божьей благодати, качественно отличной от ее более ранних проявлений. У подножия башни, когда ее строители рассеялись, казалось, что двери в будущее захлопнулись раз и навсегда. Но Яхве вновь открывает их самым неожиданным способом, призывая их [народы] к себе избранием одного человека, Аврама, и одного народа, Израиля.[171]

Продолжение обетования

Быт. 12, 1–3 – первое из целого ряда обещаний, которые Бог дает Аврааму и затем повторяет Исааку и Иакову после смерти их отцов. Чтобы открыть для себя всю полноту Авраамова завета, необходимо взглянуть на каждый из этих отрывков.

В Быт. 15, где впервые упоминается завет (ст. 8), основное внимание уделяется земле, которую Бог подарит потомкам Авраама, но впервые обещанной по прибытии в нее самого патриарха (Быт. 12, 7). Однако ему предшествует повторное обещание наследника, не дальнего родственника, как полагал Авраам (Быт. 15, 2–3), а родного сына. От этого сына и наследника произойдет потомство, многочисленное, как звезды на небе, – по-настоящему «великий народ» (Быт. 12, 2). Именно это обетование Авраам принимает с той удивительной верой, которую Яхве вменил ему в праведность (Быт. 15, 6).

В Быт. 17 особое место отводится обрезанию. В свете нравственного обязательства, которое будет впоследствии ассоциироваться с обрезанием, в начале главы Бог обращается к Аврааму со словами: «Ходи предо мною и будь непорочен» (Быт. 17, 1). Далее следует краткое повторение предыдущих обетований: «И поставлю завет Мой между Мною и тобою, и весьма, весьма размножу тебя» Быт. 17, 2). Синтаксическая структура та же, что в Быт. 12, 1–3, – двойное повеление, за которым следует описание цели, преследуемой Богом. Повторяется и первый глагол – hālak (иди или ходи). В Быт. 12, 1 он означает однократное действие: повеление отправиться в путь из одного места в другое, тогда как в Быт. 17, 1 глагол употребляется в более общем смысле – «ходить», то есть жить повседневной жизнью. О сходстве этих отрывков говорит и внутренняя логика: два повеления связаны между собой как цель и как результат. Живя открыто и в послушании Богу, Авраам тем самым докажет свою непорочность. Исполнение первой заповеди обеспечит соблюдение второй. Оба повеления сопровождаются подтверждением завета и намерений Бога.[172]

В Быт. 17 завет Бога с Авраамом назван «вечным». Здесь же мы встречаем выражения, напоминающие о Синайском завете, поскольку Бог обещает оставаться Богом потомков Авраама (Быт. 17, 7–8). При этом перспектива вселенского благословения других народов не утрачена. Напротив, она подтверждается изменением имени Аврама на Авраам, которое еще раз свидетельствует о том, что ему предстоит стать «отцом множества народов» (Быт. 17, 4–5). Сара, именуемая теперь Саррой, тоже станет «матерью народов», и «цари народов произойдут от нее» (Быт. 17, 6.16). После этих слов не остается сомнений, что обетование исполнится в сыне Авраама и Сарры. Измаил, сын Авраама и Агари, получит также благословение, как и его отец, однако благословение народам придет через