Римские древности - Дионисий Галикарнасский

следующий же день римский царь созвал их на собрание и утешил в том, что не принудит их ни к чему постыдному, тяжкому или противному родственным отношениям, но будет вместе с ними, сообразуясь с их мнением, отстаивать все самое лучшее и наиболее полезное для обоих городов, и правителя их, Фуфетия, оставит в той же самой должности, а затем, не изменив и не порушив ничего из общественных дел, возвратил войско домой. 3. После проведения триумфа согласно постановлению сената, как только Тулл приступил к государственным делам, к нему явились далеко не последние мужи из числа граждан, ведя юношу Горация на суд, так как он не прошел очищения от родственной крови после убийства им сестры. Выступив впереди, они произнесли многословную речь, в которой обращались к законам, запрещающим кого бы то ни было лишать жизни без суда, и приводили случаи того, как все боги обрушивали гнев на те города, где оставляли безнаказанными тех, кто совершил тяжкое преступление[382]. 4. Отец же Горация сам принялся судить и рядить по поводу того, что случилось с юношей. Он винил дочь и уверял, будто содеянное сыном рассматривается как месть, а не убийство, полагая верным, чтобы он сам выступил судьей над своими детьми, став как бы отцом обеих напастей. После того как с обеих сторон прозвучало немало доводов, царь пришел в замешательство, какое же решение вынести относительно суда? 5. Ведь он понимал, что раз существуют законы, которые запрещают убийство, равно скверно окажется как снять вину за убийство с того, кто признается, что умертвил сестру до суда, чтобы не запятнать собственный дом проклятьем и кровью того, кто это сделал, так и казнить как человекоубийцу того, кто первым взвалил на себя бремя опасности ради отечества, кто стал творцом его могущества, к тому же снял грех с убийцы отец, которому природа и обычай первейше предоставили право наказать дочь. 6. Находясь в затруднении и сомневаясь, как же поступить в столь необычных обстоятельствах, царь, наконец, рассудил, что лучше всего передать решение народу[383]. И народ римлян, обретя тогда впервые судебную власть и право выносить смертный приговор, присоединился к решению отца и освободил сына от ответственности за убийство. Конечно же, царь, со своей стороны, заявил, что желающим соблюдать все божеские установления недостаточно постановления людей, вынесенного в отношении Горация. Поэтому он послал за жрецами и распорядился умилостивить богов и божеств, а юношу очистить с помощью тех обрядов, которые законами предназначены для невольных убийц. 7. Жрецы же воздвигли два алтаря: один — Гере, уделом которой было надзирать за сестрами[384], другой — какому-то местному богу, именуемому на местном наречии Яном, эпониму Куриациев[385] — умерщвленных двоюродных братьев. Совершив при этих алтарях некие жертвоприношения и исполнив прочие очистительные обряды, они напоследок провели Горация под игом[386]. Ведь у римлян существует обычай, по которому всякий раз, когда они одерживают верх над противником и тот складывает оружие, они вбивают в землю два деревянных столба, третий кладут сверху поперек них, а затем проводят под ними пленных, и тех, кто прошел, отпускают на волю к своим[387]. Такое сооружение у римлян зовется игом. Им-то они совершили очищение Горация, воспользовавшись в качестве последнего из очистительных обрядов, предписанных законом. 8. Место города, где они совершили очищение, все римляне почитают священным. Расположено оно на узкой дороге, ведущей от Карин вниз, если идти к Кипрской улочке. Там еще сохранились сооруженные в то время алтари, и на них лежит столб, вбитый в две противоположные стены. Он возвышается над головами проходящих и зовется на наречии римлян «игом сестры»[388]. 9. И в самом деле, это место — памятник постигшей Горация напасти сохраняется в городе и почитается жертвоприношениями ежегодно. А второе место напоминает о доблести, которую он явил в сражении, — это угловая колонна, начинающая другую колоннаду на Форуме, где хранились доспехи, снятые с троих альбанцев. Так вот, оружие за давностью лет исчезло, а свое название — «Горациево копье»[389] — колонна еще сохраняет. 10. В связи с этим бедствием у римлян принят закон, который действует и в мое время. Закон, воздавая честь и бессмертную славу упомянутым мужам, повелевает, чтобы те, у кого родится тройня, получали пропитание на них вплоть до достижения ими совершеннолетия из общественной казны. Итак, те удивительные и неожиданные превратности судьбы, что обрушились на долю Горациев, благополучно завершились.

XXIII. Тулл, царь римлян, выждав год, в течение которого он приготовил все необходимое для войны, решил вывести войско против города фиденян под предлогом того, что они, будучи призваны к ответу за составленный против римлян и альбанцев заговор, не подчинились, но вновь подняли оружие, закрыли городские ворота и, призвав к себе союзное войско от вейян, открыто отложились от Рима. Отправленным туда послам узнать о причине отпадения, фиденяне отвечали, что они не имеют более ничего общего с Римом со времени кончины его царя, Ромула, которому они принесли клятву дружбы. 2. Получив такой ответ, Тулл и свое воинство вооружил, и отправил людей за подмогой к союзникам. Наиболее сильное и мощное вспомогательное войско, отлично вооруженное и численно превосходящее все союзные отряды, привел из Альба-Лонги Меттий Фуфетий. 3. Тулл не преминул похвалить Меттия за то, что, дескать, добровольно и из самых лучших побуждений тот решил принять участие в войне, и назначил его своим ближайшим помощником и советником. Но муж сей, прослывший у своих сограждан виновником в плохом командовании войском во время войны и третий год удерживавший должность диктатора, на самом деле склонялся к предательству. И когда Тулл отдал ему приказ, Фуфетий, мня, что его власть независима ни от кого и что он подчиняется лишь настолько, насколько сам сочтет уместным, замыслил нечестивое дело. 4. Тайно разослав гонцов к противникам римлян, которые еще не осмелились восстать, Фуфетий убедил их не робеть, так как он сам нападет на римлян; причем он и замышлял, и поступал так скрытно от всех. 5. Тулл же, снарядив собственное и союзное войско, двинулся на противника и, перейдя реку Аниен[390], расположился лагерем недалеко от Фиден. Перед городом он обнаружил крупные силы и самих фиденян, и их союзников, выстроенные в боевых порядках. Поэтому он дал своим день отдыха, а на следующий — послал за альбанцем Фуфетием и за самыми преданными друзьями и вместе с ними принялся обдумывать, каким образом вести боевые действия. После единодушного