Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

class="p1">Не менее интересной и плодотворной была деятельность А.И. Прошлякова и на другом важном направлении. Ему было приказано срочно построить напротив разрушенного рейхстага памятник воинам Советской Армии, погибшим при взятии Берлина, и подготовить перед ним, начиная от Бранденбургских ворот, плац для проведения парада войск союзников, занявших свои сектора в Берлине. Парад принимал Маршал Советского Союза Жуков Г.К., остальные главнокомандующие составляли его группу.

Москва срочно командировала в Берлин группу творческих работников – скульпторов и архитекторов – для создания памятников советским воинам, павшим в боях с фашизмом. В составе группы приехали молодые талантливые скульпторы Л.Е. Кербель и В.Е. Цигаль. Открытие памятника было приурочено к параду союзных войск.

Под руководствам А.И. Прошлякова проводилась большая работа по захоронению останков воинов, погибших в Берлинской операции. Для этого нужно было организовать строительство в Берлине двух памятников-кладбищ в Трептов-парке и районе Панков. Выполнение данной задачи оказалось весьма сложным. При производстве соответствующих работ пришлось использовать труд и возможности не только военных строителей, но и специалистов из числа немецкого населения и предприятий Берлина. Кроме того, необходимо было решить проблему и с обеспечением строительными материалами.

Приведу один документ, характеризующий уровень решаемых проблем. Это донесение начальника гарнизона и военного коменданта Советского сектора оккупации г. Берлина А.Г. Котикова и начальника Штаба Управления военного коменданта А.А. Морозова начальнику Военного управления СВАГ А.И. Баринову о целесообразности подрыва здания имперской канцелярии:

Руководитель строительства памятника Воину-освободителю в Трептов-парке генерал-полковник инженерных войск А.И. Прошляков (первый слева) во время инспекции строительства. Германия, 1946 г.

19 февраля 1948 г. Секретно г. Берлин

На ваш № 10/0169 от9 февраля 1948 г. сообщаю, что в настоящее время бывшая имперская канцелярия находится в сильно разрушенном состоянии, мрамор из стен вынут и передан на строительство памятника в честь погибших воинов Советской Армии, который сооружается в Трептов-парке. Ценности, как жилое здание, никакой не представляет, и, учитывая то, что подвалы данного здания были оборудованы как бомбоубежище вместимостью примерно 2 000 чел. и до сих пор не разрушены, считаю нужным разрушить его путём взрыва.

Читателю, видимо, покажется странным, как можно было использовать для строительства памятника материл «врагов». Думается, другого – просто не было. Что собою представляют построенные в первые послевоенные годы памятники-кладбища советским воинам, павшим в Берлине, многие видели или в оригинале, или в кино, или в печатных изданиях. Они вечно будут напоминать грядущим поколениям о героизме нашего народа, отдавшего миллионы жизней за разгром фашизма.

Сам А.И. Прошляков отмечал:

«…увековечению памяти павших в борьбе за нашу Родину на нашем фронте (имеется в виду 1-й Белорусский фронт под командованием до ноября 1944 г. К.К. Рокоссовского, а позднее – Г.К. Жукова) уделялось должное внимание. Я имею в виду нашу, инженерных войск, инициативу по строительству памятников в местах наиболее ожесточённых боёв, проявления большего героизма или отваги в них всех участников того или другого рода войск. Под Понырями, после Курской битвы, нами были построены памятники артиллеристам и сапёрам, как особо отличившимся при отражении атак основной танковой группировки немцев, рвущихся с севера к Курску. В дальнейшем нами были воздвигнуты памятники в Познани, Лодзи, Калише, Праге (предместье Варшавы), Кюстрине, Кольберге, Хелме, Томашуве, Волъштыне, Зеелове».[204]

К слову сказать, кроме создания памятников, скульпторам было поручено запечатлеть руководящий командный состав 1-го Белорусского фронта, в том числе и А.И. Прошлякова.

А.И. Прошляков отмечал, что Кербель и Цигаль трудились ударно, одновременно, буквально в четыре руки. Работали быстро и качественно. После завершения работы, они передали в дар А.И. Прошлякову выполненный ими бюст будущего маршала.

Тем самым служители высокого искусства не только выразили глубокое уважение и почтение к воинам-победителям, воинам-освободителям, но и укрепили фундаментальную связь между работниками военного искусства и работниками искусства изобразительного. Было это в декабре 1945 года.

Бюст хранился в семье А.И. Прошлякова многие десятилетия и служил напоминанием его потомкам о победном мае 1945 года и о людях, с которыми Алексея Ивановича сводила судьба в годы Великой Отечественной войны и после её победоносного завершения в Берлине. Этот бюст свято хранил и сын маршала Прошлякова – Борис Алексеевич, и его друзья.

В квартире Б.А. Прошлякова имелась и маленькая копия скульптуры Солдата-освободителя из Трептов-парка – его изваяли и подарили сыну маршала уже после кончины Главного строителя этого шедевра в Берлине.

«Воин-освободитель» – монумент в берлинском Трептов-парке. Один из трёх советских военных мемориалов в Берлине (вместе с мемориалами в Панкове и Тиргартене).

Открыт 8 мая 1949 г.

В борьбе со стихией

Случались на территории Германии и стихийные бедствия большого масштаба, где также были востребованы опыт и знания А.И. Прошлякова.

Об одном стихийном бедствии 1948 года, довольно редком в пределах Германии, подробно рассказывал и сам Алексей Иванович. Речь идёт о борьбе со стихией, в которой ему пришлось лично участвовать в качестве руководителя, с привлечением к работе частей инженерных войск, артиллерии и авиации.

В 1948 году зима в Германии выдалась на редкость морозной и снежной. Реки сковало толстым ледяным покровом. Географической особенностью рек в Германии является тот факт, что они текут с юга на север. Поэтому тепло приходит сначала в верховье рек, оттуда начинается и таяние снега, тогда как севернее, внизу, лёд стоит нетронутым. Талая вода и размельчённый в шугу лёд устремляются под слой крепкого льда и создают заторы и ледяные пробки на фарватерах. Вода стремительно выходит из берегов, затопляя пойменные участки.

Так произошло и весной 1948 г.: Эльба и Одер вышли из берегов, началось затопление пойм. Наибольшую опасность представляли подъём воды на Одере и затопление поймы восточнее Зееловских высот. Он был бурным и мощным, что могло привести к сносу ограждающих дамб по пойме реки с польского восточного берега.

А.И. Прошляков писал:

«Моё беспокойство было закономерным, так как я знал, что ограждающие дамбы в местах подходов к мостам и переправам нашими войсками, если не до основания, то значительно срезаны. Поляки их восстановлением не занимались. Довоенный опыт по борьбе с ледоходом и наводнениями очень пригодился. В конце концов, угроза большого стихийного бедствия была устранена. На Эльбе – понтонная бригада с инженерными частями 3-й армии, а на Одере – военные строители, части артиллерии и бомбардировочной авиации сделали своё дело. В первую очередь нужно было ликвидировать заторы севернее Кюстрина и восстановить ограждающую дамбу на восточном, польском, берегу».

В борьбе с заторами всё шло по плану, начиная от подрыва