Напоминание старых истин - Анатолий Андреевич Ананьев

сказать, что интерес к произведениям о Великой Отечественной войне не только не ослабевает, но очень и очень высок. Барометром может служить здесь тот поток читательских писем и откликов, который мы ежедневно получаем у себя в редакции. И чем шире произведение захватывает и раскрывает глубинные процессы войны, чем правдивее и разностороннее отображаются те героические годы, тем больше благодарных писем.

Как ни трагична судьба петергофского морского десанта, описанная Азаровым и Зиначевым, — речь идет о первом и тяжелом периоде войны, — но авторы как бы выдвинули на передний план не трагизм событий вообще, а героизм и, самое главное, осознанность подвига, и это делает произведение правдивым.

Тем же светом героизма, мужества, бесстрашия и преданности Родине освещена и повесть Вадима Кожевникова «Петр Рябинкин». Она, кроме того, как, впрочем, все произведения Кожевникова (в том числе и его новая повесть «Особое подразделение», которую мы публикуем в 3‑м и 4‑м номерах журнала за этот год), пронизана рабочей гордостью.

Огромный читательский отклик вызвали документальная книга Бориса Полевого «В конце концов» о Нюрнбергском процессе и роман Александра Чаковского «Блокада». Они как бы дополняли друг друга. В то время как Полевой рассказывал о том, как победившие народы судили фашистских главарей, совершивших самые тягчайшие преступления против мира и человечества, Чаковский своим романом как бы вводил читателя в ту атмосферу событий, когда лишь начиналась война, когда подсудимые Нюрнберга, тогда упоенные властью сверхчеловеки, лишь начинали свое кровавое дело. Чаковскому, на наш взгляд, удалось правильно разобраться в исторических событиях тех лет и правильно осветить их. Масштабность книги, широта охватываемых событий потребовала от автора и больших и правдивых обобщений.

Поток писем по этим опубликованным произведениям велик, и это только подчеркивает, как чуток нынешний читатель к литературе о войне.

Об этом свидетельствует еще такой случай, который произошел совсем недавно на встрече авторов и редколлегии «Знамени» с читателями, состоявшейся в Колонном зале Дома союзов.

Выступала Агния Барто и рассказывала о своей документальной повести «Найти человека». Эта повесть была опубликована в прошлом году в 8‑й книжке нашего журнала.

Во время войны бывали такие трагические ситуации, когда малолетние дети, не помнившие подчас ни своего настоящего имени, ни фамилии, теряли родителей и родных. Эти дети и родители после войны ищут друг друга. Но для официального розыска нужны точные данные. Но как быть, когда дети ничего не помнят? И детская писательница Барто находит выход. Подробности этих поисков описаны в ее повести. Но когда она рассказывала о куклах, которых вспоминали дети и по которым распутывался затерянный след, о номерных знаках, какие фашисты выжигали детям в концлагерях, — в зале плакали. Тут и трагизм, но тут и огромная вера в человека, доброжелательность и заботливость советских людей, их безграничная доброта, интернационализм и гуманность; тут и настоящая забота государства о людях.

Мы хорошо понимаем, что одной из главных задач в создании художественных произведений о Великой Отечественной войне является сейчас не столько эстетическая сторона, сколько проблема мировоззрения человека, правильное понимание и проникновение в сущность истории. В связи с этим сейчас особенно важен всесторонний и правильный подход к истории Великой Отечественной войны. Тема войны — это прежде всего тема идейной закалки и мужества.

Воспитывать молодежь на героических примерах истории — это всенародное, я бы сказал, общегосударственное дело.

1974

ПО СТУПЕНЬКАМ ПАМЯТИ

ПОДВИГ НАРОДА

Давно отгремели последние залпы войны, и над поверженным рейхстагом развернулось красное полотнище победы. Я не был в те майские дни в Берлине. Наша часть встретила победу в небольшом австрийском городке Пургшталь. Цвели сады, все вокруг было зелено; мы как будто впервые тогда увидели небо, что оно было голубым, а не закопченным дымом войны, и увидели землю — не с той точки зрения, как трудно было пробивать в ней окопы и щели, а с другой — что ее можно вспахать и она, извечная наша кормилица, может дать обильные урожаи зерна.

Но к победе этой, к этому дню шли долго и трудно. В 1943 году, когда мы, восемнадцатилетние, только что закончившие военное училище младшие лейтенанты, ехали на фронт, мы не представляли, какой трудный боевой путь придется пройти нам. На вокзале в Ельце мы ходили смотреть окопы, которые были вырыты фашистскими солдатами, докатившимися до этой крайней восточной точки. Я хорошо помню эти окопы и помню чувство, какое испытывал, стоя перед ними. И от этой крайней восточной точки войны мне довелось затем дойти до другой крайней точки, но уже лежавшей на западе, и то, что было пережито и увидено, невозможно забыть. Война была жестокой и разрушительной, была беспощадной и оставила после себя не только разрушенные города и сожженные нивы, но и свой неизгладимый след в душах людей. Советский народ совершил подвиг, отстояв свою землю и свободу и землю и свободу многих народов Европы и Азии, равного которому не может назвать история ни одного народа и государства.

Для меня как для писателя тема войны остается всегда главной. Вернее, тема подвига советских людей и на фронте и в тылу.

Я не писал дневников; и нам на передовой не разрешалось вести их; мой главный дневник — память. Я хорошо помню первую военную осень на колхозных полях. Работали там в основном женщины. Строгие, усталые лица. На плечах — поношенные телогрейки, на головах — старенькие платки. Война призвала мужчин. Война взяла и технику, а для оставшихся машин часто не хватало запасных частей, и работали в основном вручную. Но как работали! До последнего грамма собирали хлеб и рис, хлопок и фрукты и сдавали государству. С высоты прошедшего времени становится особенно понятным, какое глубокое, поистине государственное понимание смысла и значимости личного труда руководило теми усталыми женщинами в стареньких платках, матерями нашими, которые на колхозных полях и в заводских цехах с первых дней войны повели битву за победу и выиграли ее, обеспечив всем необходимым действующую армию.

А как они в победу нашу верили! Почти любой разговор начинался словами: «Вот закончится война...», и звучало это только в одном смысле: «Вот разобьем фашистов...» Никакой альтернативы нашей безоговорочной победе над врагом советские люди не допускали с самого первого часа войны, и уже с этого начиналась наша победа.

Известно, как рассчитывал враг на то, что от первых неудач Красной Армии наш многонациональный Союз распадется, народы