Солнце мое-2 - Владимир Олегович Войлошников

ещё придумала! Подумаешь — кто что скажет! И вообще, даже если этот тест правильный, в два с половиной месяца ещё ничего не видать! Ты Зинку хотя бы вспомни. У неё пузико еле-еле наметилось, а там срок четыре, что ли, был.

— Ну, так-то, да, — согласилась Аня.

— Я вообще не пойму — чё ты, мать, испугалась? Ты замуж выходишь. Муж тебя любит. Или вы рожать не хотели?

— Мы-то как раз хотели. Там мама его каждый раз разговоры заводит, что не надо сразу детей, надо как она: сперва лет десять для себя пожить.

— Плевать на них! Они как хотели, так и жили. Теперь вы будете жить, как вам хочется.

Аня немножко приободрилась.

Тут дверную ручку дёрнули, кто-то застучал, и голос Росы спросил:

— Оля, вы тут⁈

— Минутку! — откликнулась я.

— Я, наверное, на неделе к тебе приду поговорить, — прошептала Аня.

— Заходи, конечно!

— Девчонки, открывайте! — закричала из-за двери Лика. — Мы торт принесли!

Ну всё, день рождения разгоняется.

И сегодня самый знаменательный для меня подарок был — новость о том, что нашу книгу опубликуют!

— Письмо ещё в среду пришло, но мы с Рупуже решили приберечь сюрприз до сегодняшнего дня! — гордо объявил Халкон. — Там я на дискете принёс бланк договора, надо заполнить и отправить.

— Прямо сейчас? — растерялась я.

— Ну, что мы будем… Давай, я завтра заеду?

На том и порешили. Забегая вперёд, скажу, что одним договором дело не ограничилось. Были ещё редакторские вопросы. И редакторские предложения по правке, которые мы обсуждали всей могучей кучкой. И ещё вопросы…

В общем, довольно нервотрёпной байдой оказалось это книгоиздательство. Но процесс пошёл, и где-то к лету у нас должна выйти наша первая большая книжка. Ура!

Но это будет чуть потом. А пока мы праздновали моё появление на свет, ели-пили, пели, танцевали и даже бахнули на улице пару китайских фейерверков, которые мальчишки купили на Шанхайке.

* * *

А вечером, лёжа у Вовки на плече, я вдруг почувствовала, что на меня накатывает странное эхо нашего сегодняшнего с Аней разговора.

И Вова, видимо, тоже это почувствовал, потому что спросил:

— Девочка моя, ты чего?

— Вов… — у меня предательски защипало в носу и слёзы потекли сами собой. — А ты тоже считаешь, что жениться надо только по залёту?

— Чего⁈ — он повернулся и понял, что я плачу. — Олька, ты чего придумала? Эй…

Я вытерла глаза и шмыгнула носом.

— Да подумала вот. Правда ведь, судачат потом: из-за ребёнка поженились…

— Погоди, — он резко приподнялся, — ты что?.. Ты беременна⁈

— Нет, — ворчливо ответила я. — А если? Мы с тобой когда в последний раз предохранялись?

— Не помню, — честно сказал он.

— Вот и я.

Вовка вздохнул.

— Знаешь, если честно, я хотел, но… — он покряхтел. — Блин, я не хотел делать тебе предложение, пока у меня ничего нет.

— В смысле? — не поняла я.

— Ну, ничего за душой. Ты вот боишься, что будут судачить про беременность, а я — что обязательно скажут: из-за денег женился.

— Из-за каких… — начала я.

— Оль! — перебил меня Вова. — У тебя, так или иначе, квартира есть.

— А фактически — нет, — сердито перебила уже я. — Там мама, Саша и бабушка.

— Но в случае чего тебе есть, куда пойти!

— Если так рассуждать, то тебе тоже есть, куда пойти! — парировала я. — У матери твоей большой коттедж. Не выгонят же они тебя?

— Да я сам не хочу!

— Ну, вот и я не хочу тоже, — усмехнулась я. — Так что здесь мы на равных.

— У тебя бизнес вон какой!

— Ну и что? У тебя тоже бизнес. Пусть не такой большой, но неплохо идёт. И тренировки ещё плюсом!

— Всё равно, я хотел сперва хоть комнату в общаге купить, чтоб угол свой иметь, а потом уж предложение делать.

Я фыркнула:

— Дурак ты, Вовка! Ты копишь, да? Так и я коплю! Мы вдвоём можем сразу получше квартирку купить, чем потом мучиться, съезжаться, меняться. И вообще… — я вздохнула, — не так я себе представляла… Это всё.

Вова посопел в темноте, слез с кровати, включил фонарик и начал чего-то возиться в шкафу.

— Ты чего там? — я свесилась через перила.

— Погоди, не смотри!

— Ну… ладно.

Не прошло и минуты, как свет фонарика сместился, и Вовка (я не подберу другого слова) изрёк:

— Любимая! Выгляни с балкона!

Я, конечно, выглянула. Слёзы давно высохли, да и сколько можно ждать, пока любопытство распирает⁈

Вова стоял на одном колене в вытянутом пятне света (да, в трусах, но в шлеме с поднятым забралом) и протягивал мне что-то:

— Дорогая Ольга! Прошу вас оказать мне честь и стать моей законной супругой!

— Ой! — пискнула я.

— Я надеюсь, что это согласие?

— Да! — я радостно полезла с кровати. — А что это у тебя? И как мне целовать тебя в шлеме?

— Эту проблему мы решим, — Вовка снял шлем и протянул мне…

— Колечко!

— Я подумал, что его можно носить до свадьбы, пока обручальные золотые не полагаются.

Серебряное колечко с чёрной жемчужиной, в комплект к серёжкам, которые он мне на день рождения подарил!

Я повисла у него на шее:

— Значит, собирался?

— Собирался. Но… боялся, что это некрасиво будет выглядеть. Как будто на деньги польстился.

— Глупости! — фыркнула я. — На всех оглядываться — только и будем думать, кому да как угодить. Давай уж сами решать, что и как в нашей жизни выглядит?

— Отличный девиз, — согласился Вовка, надел мне кольцо на палец и подсадил на кровать. — А ты сейчас точно хочешь спать?

— Знаешь, — я тихонько засмеялась, — теперь уже нет.

* * *

На этом история Вовы и Оли не заканчивается, но заканчивается книга.

Для тех, кто переживает, сразу скажу: в начале июня они сыграют свадьбу. Решив, что белое невестино платье ей нафиг не нужно, Ольга предложит Вове выбрать какую-нибудь историческую эпоху — и они сошьют парные костюмы по европейской моде первой половины восемнадцатого века. Ну, знаете, мадам де Помпадур и всё