Трафальгар. Люди, сражение, шторм - Тим Клейтон

Коллингвуд понял, что теперь ему, очевидно, придется взять командование эскадрой на себя. В пятнадцать часов он подал сигнал Генри Блэквуду на «Эвриал», чтобы тот подошел и взял «Ройал-Суверен» на буксир, поскольку его корабль был не в состоянии двигаться. Затем он послал Генри Блэквуда на борт «Санта-Анны» за адмиралом Алавой. Вскоре Блэквуд вернулся с капитаном Гардоки, который доставил ему шпагу Алавы и известие о том, что адмирал находится при смерти. Со свойственной ему гуманностью Коллингвуд отправил Гардоки обратно с поручением позаботиться об Алаве. Это был великодушный жест, о котором он впоследствии пожалел.

Громадный «Сантисима-Тринидад» был атакован британскими линейными кораблями «Нептун», «Агамемнон» и «Конкерор». Фримантл, умело маневрируя, поставил «Нептун» поперек кормы испанца и подверг его сокрушительному продольному огню. Капитан Ксавьер де Уриарте попытался набрать ход, чтобы вырваться из кольца британских кораблей, но к этому моменту британцы сосредоточили огонь на его такелаже. Во время этого обстрела адмирал Балтасар Сиснерос был ранен, и его унесли вниз. Артиллеристы «Нептуна» и «Конкерора» поддерживали темп стрельбы выше, чем получали ответ с «Сантисима-Тринидада», на котором к тому же было уже повреждено несколько орудий. Стреляя с выгодных позиций, они наносили врагу больше потерь, чем несли сами, хотя Уильям Бэдкок на «Нептуне» был встревожен, когда в удушливом дыму главной палубы рядом с ним один человек был убит и трое ранены. Как и на других кораблях, большинство погибших на «Нептуне» составляли опытные моряки, работавшие на квартердеке. Среди девяти человек, погибших в бою, был ветеран — помощник констапеля Эдвард Носуорти, который выжил в битве на Ниле и оставил на корабле сиротой своего маленького сына. Но он и его многонациональные сослуживцы показали одну из самых впечатляющих артиллерийских стрельб в британском флоте как из тяжелых орудий, так и 24-фунтовых карронад.

В четырнадцать сорок огромная грот-мачта испанского корабля рухнула с ужасным треском. Матрос Джеймс Мартин, служивший на «Нептуне», вспоминал: "Мы издали тройное ʻУра!ʼ и сопроводили это полным бортовым залпом". «Сантисима-Тринидад» развернуло под ветер, так, что «Нептун» оказался у него на траверзе, и тут же и бизань-мачта испанца рухнула вниз. Это произвело яркое впечатление на всех, кто это видел:

Эта огромная махина сильно накренилась на подветренный борт, затем при обратном размахе мачты попадали за борт, оставив на плаву неуправляемую громадину. На ее огромных марселях все рифы были отданы, шкоты брамселей выбраны втугую, и падение этой массы парусов, рангоута и такелажа, частью погрузившейся в воду, частью накрывшей палубы испанца, было одним из самых великолепных зрелищ, которые я когда-либо видел.

Когда почти все орудия были скрыты упавшими парусами, огонь «Сантисима-Тринидада» утих.

Увидев ее без флага и услышав приветственные крики, с «Африки» послали лейтенанта принять капитуляцию, но Уриарте вежливо сообщил ему, что его корабль еще не сдается. Примерно через десять минут фок-мачта упала "на палубу марсовой площадкой на квартердек". Старший офицер корабля Игнасио Олаета был ранен и, спустившись вниз, сообщил Сиснеросу, что «Сантисима-Тринидад» потерял все мачты, многие орудия вышли из строя, а остальные не могли стрелять, так как палубы были завалены хаосом рангоута, такелажа и парусов, а также усеяны убитыми и ранеными. Вскоре после этого бригадир Уриарте был сбит с ног, потеряв сознание от удара по голове деревянным обломком. Он был ранен последним из тех офицеров, кто находился на палубе. Сиснерос послал своего адъютанта Франсиско Басурто с поручением принявшему обязанности командира корабля посоветоваться с оставшимися в строю офицерами и разрешил им сдаться, если они сочтут, что другого выхода нет.

Около пятнадцати часов один из офицеров вывесил на правом борту британский флаг, окликнул «Нептун» и сообщил, что они сдаются. По словам Мартина, со средней палубы «Сантисима-Тринидада» пара орудий открыла огонь, на что «Нептун» ответил мощным залпом, но затем известие о сдаче было доведено до сведения испанского экипажа, и орудия «Сантисима-Тринидада» замолчали. Экипаж «Нептуна» добился своего: самый большой корабль в мире стал их призом. На борту «Сантисима-Тринидада» было девяносто семь убитых и более двухсот раненых. Геркулес Робинсон, наблюдавший за ходом битвы с борта фрегата «Эвриал», писал позже: "Если бы мне пришлось выбирать пример отличной морской практики из тех, что я наблюдал лично, я бы назвал маневр «Нептуна», который мастерски подошел и продолжал удерживаться по корме «Сантисима-Тринидада» до тех пор, пока не сбил три мачты своего противника".

Фримантл немедленно приказал одним людям осмотреть такелаж, реи и мачты своего корабля и произвести посильный ремонт, других отправил вниз пополнить запас ядер, картечи и пороха, так как запасы на артиллерийских палубах были почти израсходованы.

Матрос Джеймс Мартин записал в своем дневнике:  

Мы были окутаны Облаком дыма на протяжении почти трех часов. После того, как Этот корабль сдался, Дым рассеялся и мы смогли увидеть вражеские корабли, которых разбросало вокруг нас во всех направлениях. Многие потеряли свои мачты, другие превратились в полные развалины. Некоторые продолжали ожесточенно сражаться, и было почти невозможно определить, к какой Нации они принадлежат.

 .

Планируя войны XXI века, американские военные теоретики изучили Трафальгарскую битву и объявили ее яркой иллюстрацией важности так называемого «командования и управления». Эдвард Смит из исследовательской программы Пентагона по командованию и управлению писал в 2002 году, что успешные командиры загоняют противника "за грань хаоса". Именно так, по мнению Смита, поступил Нельсон при Трафальгаре, когда ему удалось сражаться на пределе своих возможностей по управлению войсками, но чуть успешней, чем его противнику. Он утверждал, что "настоящим ключом к успеху Нельсона было то влияние, которое его смелый маневр оказал на способность французов и испанцев управлять своими силами, и тот хаос, который он создал". Корабли Нельсона смогли показать хорошие результаты благодаря тому, что Смит назвал «мыслительной сетью» между командующим и его ключевыми подчиненными, сформированной многолетним общим боевым опытом и тщательным объяснением плана сражения. Нельсон знал, что его капитаны будут воспринимать развивающийся бой так, как он от них ожидал, и что они будут обладать, по словам Смита, "общим пониманием ситуации... и выполнять взаимно поддерживающие действия без дополнительных указаний".

У Вильнёва ситуация была иной. Многие из его капитанов не доверяли ему, друг другу или и тому, и другому, и им было трудно — из-за недостатка опыта — координировать даже простые маневры перед боем. Сформировать и удержать под огнем грубую линию было пределом их возможностей. Нельсон