ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 03 - Валерий Иванович Гуляев

Второй эксперимент провели в 1972 году американцы Джозеф Хефеле и Ричард Китинг. В течение пяти суток они летели на двух самолетах вокруг земного шара в противоположных направлениях. Один из них двигался строго на восток, другой — на запад. На борту обеих машин находились синхронно работавшие атомные часы. К концу эксперимента, согласно теории относительности, ученые должны были зафиксировать некоторую разницу во времени. Вернувшись с небес на землю, оба ученых заявили, что расчетные данные подтвердились. Однако только теперь, изучив материалы эксперимента, Галецки и Марквардт убедились, насколько сомнительны тогдашние выводы. Хафеле и Китинг определили, что разница во времени составила 132 наносекунды. Однако погрешность измерения самих атомных часов составляла 300 наносекунд! Следовательно, разница вполне укладывалась в пределы погрешности. Более того, исследователи во время полета вновь и вновь синхронизировали часы. Таким образом результат, полученный ими, никак не может подкрепить теорию относительности.

Какой же вывод следует из этих фактов? Возможно, нам предстоит примириться с нашим космическим одиночеством. Если время не замедляется, как обещал нам Эйнштейн, то инопланетянам никогда не добраться до нас, равно как и нам до них. Человек, отправившийся в великое космическое путешествие, в таком случае стареет теми же темпами, что и его пресловутый брат-близнец — домосед, дряхлеющий где-нибудь в городской квартирке. Рожденный ползать и рожденный летать живут по одним и тем же часам!

Два самолета мчались вокруг земного шара навстречу друг другу. Показания синхронных часов оказались различны, как того требовала теория. Однако разница оказалась меньше, чем погрешность измерения.

ГЕНИЙ ПОШУТИЛ?

С математической точки зрения теория относительности выстроена в самом деле безупречно. «Ошибку», заложенную в ней, мы осознаем только сейчас: формулы на бумаге не имеют никакого отношения к реальной действительности. Для чего же они понадобились теоретику?

Причина кроется, по всей вероятности, в особенностях мышления Эйнштейна, полагают авторы книги. Для него мироздание представлялось областью чистой кинематики. Предложенные им формулы учитывали одни лишь особенности движения тел. Он не обращал внимания на силы, действующие на эти тела.

Показать это можно на простом примере. Допустим, нам нужно подобрать соотношения зубчатых колес в коробке передач. Для начала в расчете учитываются лишь диаметры этих колес и количество зубьев. И лишь потом, когда подобранные пары нужно будет воплотить «в железе», начнется расчет на сопромат, будут учитываться силы трения, нагрузки и т. д.

Так вот, такого расчета «на сопромат» и недостает в теории относительности.

Почему же Альберт Эйнштейн подходил ко всему происходящему только с чисто кинематической точки зрения? Объяснить этот феномен если и можно, то лишь обратясь к психологии великого ученого. Умозрительные эксперименты всегда интересовали его куда больше, нежели реально происходящие события. Это было неотъемлемым свойством его характера, отмечает Абрахам Пейс, один из биографов великого физика.

Эйнштейну повезло- в том, что он появился со своей теорией как раз в тот момент, когда физики пребывали в растерянности, не зная, как справиться с обступившими их проблемами. Его математически и терминологически выверенная идея разом сметала все накопившиеся трудности. И физики-теоретики устремились за ним, восприняв частную теорию относительности как своего рода религию.

За прошедшие десятилетия теоретики квантовой физики довели до «совершенства» математизацию своей науки. В итоге этот раздел физики превратился в гигантский конгломерат формул, разобраться в котором, пожалуй, было уже не под силу и самому создателю теории. Во всяком случае, Эйнштейн, наблюдая за этим «восстанием цифр», довольно резко возражал против увлечения математической «заумью». Но было уже поздно. Все крупнейшие теоретики — от Нильса Бора, Поля Дирака и Эрвина Шредингера до Ричарда Фейнмана и создателей теории «струны» — стали выстраивать причудливые умозрительные миры, пренебрегая реальностью. И Эйнштейн оказался сказочным «учеником чародея», который вызвал духов, но укротить их оказался бессилен.

Может быть, поэтому, когда ему однажды указали на несоответствие его формул фактам, он ответил: «Тем хуже для фактов». Что он мог еще сказать?

ЭЙНШТЕЙН — МОШЕННИК?

И на том наша история вовсе не закончена. Книга немецких физиков, похоже, расшевелила давно тлеющий костер, подлила масла в огонь. С разных сторон посыпались все новые сообщения на ту же тему…

Недавно болгарский физик Стефан Маринов пообещал редакции авторитетного английского научного журнала «Нейчер» устроить самосожжение перед британским посольством в Вене, если не будет опубликована его статья, в которой он критикует теорию Эйнштейна.

Вполне вероятно, что Маринов — просто-напросто псих. Однако его неприятие доктрины Эйнштейна сегодня разделяют немало ученых. Только не у каждого хватает смелости высказать свои взгляды публично. Вот что, например, пишет по этому поводу уже наша печать:

«Доктор наук, ведущий научный сотрудник одного из головных физических институтов России, — пишет в газете «Мегаполис-Экспресс» Анна Ткачева, — попросив не называть его имени, охарактеризовал ситуацию так:

— На базе физики Эйнштейна наши академики и членкоры сделали себе имена и титулы. Вздумай какой-нибудь кандидат в ней усомниться — еретика в порошок сотрут. Теория Эйнштейна превратилась для так называемой официальной науки в священную корову».

Священную корову, разумеется, надо защищать. И вот знаменитый английский физик Стивен Хокинг — калека, прикованный к инвалидному креслу-каталке, тем не менее, на весь мир заявляет, что, когда он слышит о наездах на теорию относительности, его рука сама собой тянется к револьверу.

Правда, эта угроза мало кого испугала. И не только потому, что у парализованного Хокинга ныне работают лишь два пальца на левой руке — так что до револьвера он вряд ли дотянется. Просто, как говорится, ситуация назрела.

И вот уже один из сайтов Интернета имеет примечательное название — «Надувательство в современной физике». Главным объектом нападок в нем стал Эйнштейн, которого нередко впрямую именуют «жуликом». Ученые посмелее и побогаче, как мы уже говорили, выпускают за свой счет монографии с откровениями весьма скандального свойства.

Скажем, итальянский физик Руджеро Сантилли в книге «Как понимают этику американские последователи Эйнштейна» обвинил двух нобелевских лауреатов — Шелдона Глэшоу и Стивена Вейнберга в том, что они организовали настоящий заговор, дабы сорвать проводимые им в Гарварде исследования, потому что результаты не вписывались в теорию относительности.

Том ван Флэндерн, бывший сотрудник обсерватории НАСА, признался, что в ходе космических исследований на практике выяснилось: часы на спутниках работают в том же ритме, что и на Земле. При составлении программ управления от положений Эйнштейна пришлось отказаться, однако от общественности это держалось в строгом секрете.

Партизанская война, которая