Броуновское движение - Алексей Константинович Смирнов

Перед развязкой Шапочка обращается непосредственно к Шарлю Перро, и тот ее отпускает в обмен на клятву прочитать все его книги. А волку Шарль Перро сказал:

- Иди, ты еще наешься.

Еще режиссер - сомнительного, между нами, вида - ввел в либретто двух птичек. Вероятно, это случилось в минуту особого наития при расслабления после репетиции. Они выполнили неясную функцию.

Когда все закончилось, я хотел уйти, но меня выудили из массы пальцем и заорали:

- Мужчина, помогите унести декорацию!

Я помог. Пронес ее шагов двадцать за дверь, я услышал:

- Куда вы понесли декорацию, черт побери? Пусть стоит, где стояла!

Стоит, где стояла. Обошлось без перемены декораций. Надо ставить Чернышевского - тогда не обойтись, ее унесут.

Судьба бабушки осталась туманной. Ее никто не вынул, и она плавно вступила в обмен звериных веществ и инстинктов.

Глядя в телевизор, в утро Господне 23 декабря 2004 года от Р. Х..

Самостийна Украина. Богородица трижды явилась и указала на Януковича. Но что имела в виду, не сказала.

В ЦУМе построили два бара. Первый - на первом, соответственно, этаже, для девушек с шампанским. Второй - на втором этаже, это виски-бар. До чего же промыслительно? Кто указал, не сказали.

Мимо первого этажа со второго никак не пройдешь.

Надо еще бар для разноцветных постепенно большинств, да с туалетами что-то делать, а то все так и написано по-советски: М и Ж, а куда деваться гермафродитам-инвалидам с мочерадиоприемниками?

Уроки мужества

С утра пораньше кот несколько взбесился. 9-летняя доченька орет:

- Десять кастраторов на тебя! А вместо обезболивающего - топор!...

Я не удивлен.

В прежней школе, на уроке музыки, разучивалась песенка про комарика, который танцевал с девочкой и "раздробил" ей ножку. Тогда девочка пошла к маме, пожаловалась, взяла косу и отрубила ему ноги.

і

Эта тема, конечно же, обсуждалась не раз, но мне все как-то не попадалось обсуждение. Дед Мороз и Снегурочка - они кто? Ну, бесы, конечно, языческие, и все же, в родственном отношении? Дед и внучка? Кто же папа и мама? Папа и дочка? Тогда сосулька - покруче виагры.

Все же сдается мне, что выпущено какое-то звено.

А Санта-Клаус - он из Клуба Одиноких Сердец. Он принял обет безбрачия и безвнучия, так что теперь его изредка утешает олень. Ягелем, разумеется, небесным ягелем. Вообще, католичество построже выходит.

Подумаешь - Деда, внучка - они уже и лыка не вяжут...

Диспетчер:

- Так что, гражданин, кого заказжем?

- Раншэ, когда я малэнкий был, я дэд Мороз лубил... а тэпер нэ очэн лублу.

- Так кого заказываем?

- Снэгурочку давай. И Дэд Мороз. Мэшок.

Чистилище

Только что я вернулся из Чистилища.

Я хотел в Рай, ибо живем мы напротив.

Я надумал переоформить одну льготу и пошел в Собес. Вообще, там много всего разного, отменных кипящих котлов и ледяных расселин с отдельными названиями; я привык называть это единым словом Собес, в крайнем случае, хоть очень не хочется - Пенсионным Фондом.

Мне нужно было донести бумажечку и фотографию.

В Чистилище все было устроено, как положено. Я расстегнулся по всем швам и мгновенно принял идиотский вид, не помня прожитого.

А бесов специально не было видно, чтобы страшнее. Они сидели по своим гробам при котлах и вилах.

К моему великому изумлению, моя чертушка оказалась ангелицей, падшей неглубоко: к ней не было очереди. Ну, один, столь же светлый, сколь и я. Доброжелательно и утомленно улыбаясь, она кокетливо выпустила втянутые было рога и клыки. Она сказала, что мне не сюда, а в комнату двести. И я понесся.

Я совершил пять кругов по этому П-образному месту, начиная подозревать в нем продление Ада. Меня, как положено, начали раздевать, сдирать с меня шкуру: где-то, в бегах, я лишился любимой шапки и шарфа. Потом, таким же неожиданным образом, я вновь обрел их на полке какого-то стеллажа. Тамошним было не до воровства, там брали выше, желая Света, льгот.

Меня прогнали по пяти нумерам с воплями в спину, благо в очереди я, конечно, не становился, и даже засунули в очередь на льготные протезы.

Наконец, я сделал одну копию и вновь очутился перед ангелицей с рогами.

Тогда я завладел ею и начал, как кузнец Вакула, гнать бесовку впереди себя, подобно тарану, за безделье и низкую точку кипения смолы. Когда мы вернулись, она посоветовала мне написать какое-то заявление. И все И все? А это? Не нужно. А это? Не нужно. Может быть, льгота моя продлится. То есть обо мне было задумано, чтобы я с самого начала попал к ней и был в ее ведении, и к ней же вернулся, но Директор Чистилища ненадолго замутил ей рассудок трупным отваром.

Я продрался сквозь многосотенных грешников и вышел на улицу. В Рай.

Возвращение в преисподнюю

Февраль. 2005 год. Мохнатизация льгот. Собес и тамошние прожорливые от нажористости дьяволы не дают мне покоя.

Я уже не могу кататься в троллейбусе: отовсюду, в силу близости пищевого и полового центров, доносится сладострастное пение - "Греют руки на пенсионерах".

А они же, пенсионеры, холодные.

Они даже летом разгуливают, как могут, в пальто. Надо скинуться им на ветошь, установить им печь-буржуйку, развести костерок, подлить туда масла, усадить правдоискателей и просителей в круг - руки-то и нагреются. У давателей. А так - пустое дело.

Ну, не совсем пропащее.

Вот на мне-то погрели все органы за почетное донорство (я писал о нем, тссс!!!), хотя жена считает меня, скорее, реципиентом.

Зашел я нынче в этот собес, благо народу мало, да рядом был. В очередной раз платил за что-то.

И сидит там за дверью моя опекунша, моя компенсационная регулировщица денежно-менструального цикла. Разговор у нас был, с моей стороны, игривый, потому что она мила, одинока и не подобна грибу. Но всякий флирт разбивался, как бесполезный прибой о скалу.

- Зачем же я фотографировался?

- А я не знаю. Вы мне сказали. Возьмите карточку...

- Не надо...

- Да я впервые приличнго вышел!...

В итоге она послала меня в кабинет 206, кладбище домашних доноров.

Там тоже было пусто, но я отловил основную могильщицу. Она заявила, что все заявления написаны мною напрасно, и фотографировался - тоже впустую. Все льготы с меня сняты, но мне дадут шесть тысяч рублей.

ПОТОМ.

"НЕ ЗНАЮ КОГДА" (цитата).

Черт не